Далее пошли члены дипломатической миссии Империи. Имена. Должности. Что сделали и в чём только подозреваются (пока без доказательств, но это не значит что белые и пушистые).

И, наконец, самое сладкое… Нет, наверное, самое горькое — предатели. Те, с кем вся эта дипломатическая мразота контактировала из нашей аристократии.

— Как видите, большинство наших обвинений в рамках гипотез, — подвёл черту Алекс. — У нас очень существенные подозрения, но мы не можем привести доказательную базу, не можем допросить этих людей. Мы, как следствие, стянуты путами по рукам и ногам.

— А если, скажем, привести вам на допрос грандов Торреса или Сантоса? — хмыкнула Фрейя. — Если удастся их выковырять и арестовать?

— Да, это будет замечательно… При условии, что адвокаты не дадут им выйти на свободу.

При этих словах я непроизвольно хрустну пальцами, и… Мягко говоря, натужно, сбивая приступ злости, задышал.

— Нет-нет, ваше высочество, — Алекс понял, что затронул слишком больную тему и попытался сгладить, — я просто говорю на основании случаев из своей практики. Там, где звучат такие фамилии, следствие и суд второстепенны. Но да, в рамках конкретного дела о захвате «трёх девяток» мы зададим чёткие недвусмысленные вопросы, которые приблизят доказательную базу для обвинения дипломатов. Однако самих дипломатов, как понимаю, привлечь не получится?

— Так, народ, разрешите, я попрошу у вас прощения, — собрался я, подавшись вперёд, устаканив мысли в голове, — и попрошу помочь мне разложить всё по полочкам. Я — простой школьник, без опыта оперативной работы, без знания следственных процедур и вообще законов.

Против никто не был — наоборот, от доклада безопасников все присутствующие… Устали. Слишком много грязи и дерьма, да казенным языком.

— Итак, мы имеем боевые группы Востока. Не только Поднебесной, но и доминанты Аравии, Кореи, Индии, Явы и других. И вишенка на торте — собственно спящая группа Мухариба.

Все мне дружно закивали.

— У них было всё, кроме… Ничего. Да ни хрена у них не было, кроме подготовленных боевиков и подобранных для них легенд, я правильно понял? Оружия — нет, снабжения — нет, прикрытия — нет. Есть дипломатическое прикрытие, но дипломаты на виду, установка связей в определённых могущих достать то же оружие кругах — это время и силы, при неосторожности их могут спалить на горячем. Второе управление хоть и ловит мух, но совсем уж борзеть тоже не надо. Потому они идут по простому пути и выходят на… Имперских дипломатов. У меня вопрос: на хрена? Это ж конкуренты! Имперцы сами хотят дерибанить Венеру, без помощи Союза.

— Точка бифуркации, — произнесла Фрейя. — Это мгновение, в котором функция может принять очень широкий спектр значений при минимальном воздействии. Точка, в которой возможно всё. Они конкуренты, Хуан, но и Империя, и Союз имеют одну цель — свержение Веласкесов. Дальше их цели расходятся, но подумай сам, шатать стабильное государство требует одних, очень значительных ресурсов. А шатать государство, в котором уже произошло самое главное — смена власти, в котором началась гражданская война — тут совсем другие затраты. Учитывая, что их протеже атаковали своими войсками дворец… ИХ, Хуан, а не войска под предводительством проимперского Ортеги и иже с ним…

— У них была достаточно сильная позиция, по их мнению, — зло оскалился сеньор Серхио, — чтобы рискнуть поиграть в эту игру. И, глядя на то, что произошло с текущей высоты, не так и неправы они были. Мы не видели этого, наши аналитики такого не допускали, а на Востоке, вот…

— Просчитали то, что нам казалось невозможным.

— Что говорит об опыте планирования и тонком знании нашей психологии. К тому же игроков осталось бы два, Хуан, Союз и Империя, любые силы на Венере были бы выключены, как незначительные. А это не так страшно, как если игроков будет больше, и тем более, если сильна королевская власть.

— Возможно я не оригинален, но я, как и наши аналитики, гнал прочь от себя мысли о возможности такого шага. Придётся смириться и пересмотреть как наш подход, так и их опыт. — Я грустно усмехнулся. Ну да, вскрытие показало, что показало, как бы мы к этому ни хотели относиться. До начала переворота никто на Венере в здравом уме не считал просоюзный блок в стране такой уж силой, а значит никто не бог, и мне не стоит посыпать голову пеплом.

— Хорошо. Допустим, Союз решил создать точку бифуркации и обратился к императору за помощью, чтобы сделать это вместе, — продолжил мозговой штурм я. — Тот дал добро. И наше посольство в Альфе начало работать по этому проекту. Но насколько я понял, в Империи минимум две силы, и одна из них, условные «ястребы», хочет сама клевать Венеру. И для этого в Самару был отправлен Карлос Хименес?..

— Хуан, мне кажется, Хименес не участвует в партиях, — покачал головой сеньор Серхио. — Он — третья сила, представляющая императора лично. Он координирует имперских дипломатов, конечно, и следит, какая партия лучше играется, на кого в итоге лучше сделать ставку, но сам в пекло не лезет.

— Это может означать, что на него можно выйти для передачи ультиматума Империи напрямую? Минуя тех, кто замарал себя? — нахмурился я.

Фрейя с отцом переглянулись, после чего она ответила:

— Наверное, да. Мама с огромным уважением отзывалась о старикане. Такие как он как раз и ставятся на доску, как бастион стабильности на случай, если что-то пойдёт не так.

— Кавалерия, которая прискачет и даст люлей тем, кто проштрафился. — А это произнёс Адриано. — Что, я не так сказал?

— Всё так, — насупился я. — Именно, что так. На вас выходили?

— Да. — Странно, но он и не думал ломаться и говорить, что трамвая ждали. Я аж закашлялся, и был вынужден отпить из бутылки с минералкой, что стоят тут перед каждым членом заседания.

— Кто именно?

— И те и те, — продолжал удивлять Манзони. — Но имперцев отец послал. Мягко, конечно, но не стал связываться. У них на него серьёзный компромат. И там уже без разницы, «ястребы» к нему обратились, или «голуби». А насчёт Союза… Я не в курсе точно, но, кажется, он не дал им чёткого ответа. Союз не ставил себе целью разрушение «Объединённой атомной корпорации», а значит там не требовалось особо светиться, достаточно было не послать с порога.

— Ждуны! — А это презрительно фыркнул Эдуардо. — Присоединение к победителю — как же знакомо!

Адриано зло зашипел. Сверкнул глазами и что-то хотел Эдуардо высказать, но я опередил:

— На самом деле он так и должен был поступить. Эдуардо, они ЧАСТНИКИ. И им важен только их личный интерес. Нельзя от корпорации Манзони требовать того, что выше них.

Эдичка раскрыл рот, чтоб парировать, но не нашёлся, чем, и поник. Адриано же повернул ко мне удивлённую мордаху: «Это что сейчас было?»

— Я продолжу мыслештурм, — кивнул я, кайфуя от того, как поднимается градус за столом. — Восток не имеет выходов на серьёзных людей на Венере, но их имеет партия… Назовём её условных «голубей» в Империи. И «голуби» выводят их на клан Сантос. Который, так получилось, к тому времени является флагманом идеи собственной экспансии, крестового похода на Землю, и тоже думает достичь точки бифуркации и скинуть Веласкесов, но достичь по её достижению собственных целей.

— Ага, смести монархию и прийти к власти на деньги Союза и Империи, после чего всех «кинуть». — А это скривился сеньор Серхио.

— А с такими игроками и ставками у них разве могло получиться? — задал невинный вопрос Эдуардо.

— Тут не столько важно, могло ли, — покачал я головой. — Тут куда важнее мотивация сторон. Три паука в банке. У каждого цель — захват Венеры. Не важно в каком виде: экономическом, политическом, создание своего прокси… Главное — контроль над нашими экспортными потоками. И если честно, навскидку мне кажется, что союз Сантосов-Торресов-Сальвадоров имел потенциал. То есть мог «кинуть» Союз придя к власти, гранд Адальберто вот вообще не врал и не кривлялся в разговоре со мной. — Вспомнился диалог с ним в этом же кабинете, когда к нам подключилась голая вышедшая из душа Фрейя. Воспоминания приятные, но о бабах сейчас — в последнюю очередь.