– Паразит… – задумчиво проговорил Оцет, – Баошенгдади усовершенствовал его?

Тут послышался боевой клич Крату. Оцет сразу же бросился к нему. Пробежав несколько стеллажей с книгами и завернув за угол, он увидел, как Крату сражается с очередным чудовищем. Его противник некогда был человеком, теперь же он являлся жаждущим плоти существом, которым двигало лишь стремление убивать. Глаза твари, пустые и безжизненные, безразлично смотрели на Крату. Тело существа, покрытое ранами и гнилью, двигалось невероятно быстро и неумолимо настигало Крату, когда тот отступал под натиском твари. Новым копьем, вытащенным из пространственного кольца, он разил врага, но существу было наплевать на раны.

Тварь накинулась на него, руки ее потянулись к горлу Крату. Тот увернулся, и когти существа лишь слегка задели его кожу. Крату почувствовал, как по его телу пробежала дрожь, но это был не страх, а омерзение. Он сделал выпад, целясь в сердце этого существа. Копье вонзилось в грудь твари, после чего Крату с криком поднял его над собой и ударил о пол. Прибежавший Оцет кинулся к поверженной твари и снес ей голову одним взмахом ладони. Существо забилось в конвульсиях и через пару секунд затихло.

– Этот послабее оказался, я и сам убил бы его, – сказал Крату, доставая из ножен короткий меч. Копье он счел неподходящим оружием против такого рода врагов.

– Не стоит отвергать помощь из-за своей гордыни, – покачал головой Оцет.

– Да, да, – кивнул Крату, понимая, что Оцет прав.

– Пошли отсюда.

Они покинули библиотеку и продолжили изучение виллы. В нескольких комнатах им повстречались еще твари, которые сразу же бросались на них. Оцет и Крату убивали их и шли дальше. Стены комнат, в которых они оказывались, украшали фрески, изображающие пейзажи, а пол был покрыт мозаиками, поражающими своей красочностью и детализацией. По всей видимости, здесь члены семьи Баошенгдади отдыхали. Однако большинство комнат оказались закрыты, а на дверях были изображены эмблемы различных деревьев: красные, желтые и зеленые. Крату не мог их открыть или сломать, а вот Оцет немного напрягшись, сокрушал их.

– Что же здесь произошло? – усталым голосом проговорил Крату, когда они вновь вернулись в трапезную, проделав круг. – Почему тут столько этих тварей? Неужели Баошенгдади жил с ними под одной крышей?

– Не думаю, что это так, – покачал головой Оцет, – все указывает на то, что еще недавно здесь жили разумные создания. Здесь прибрано, еда в трапезной свежая, как видишь. Думается мне, что эксперимент Баошенгдади вышел из-под контроля, или же он сам решил всех сделать такими.

– Может и так, но что насчет... – Крату вдруг замер не договорив.

Они услышали грохот, доносящийся со второго этажа. И в следующий миг потолок над ними треснул. Оцет успел схватить Крату и отскочить в сторону. Некто рухнул вниз, ломая стол.

И этот некто был Вивальди. Одной рукой он держал гроб с Александром, а другой сжимал голову неизвестного юноши с искореженным телом. Юноша тяжело дышал и пытался вырваться из захвата исполина, но у него не было и шанса.

Вивальди взглянул на Оцета и Крату, кивнул и сжал ладонь, размозжив череп незнакомца, затем схватил его за руку и ударил о пол. Тело юноши буквально взорвалось, разбрызгивая кровь и куски тела во все стороны, в том числе на Оцета и Крату.

***

Как Вивальди оказался там? Он попал в дом, пробив его крышу и пролетев до первого этажа. Оказавшись в холле, исполин огляделся и решил не задерживаться и покинуть здание, но внезапно уловил обрывки разговора – кто-то вел диалог в одной из комнат второго этажа.

Вивальди подумал, что стоит узнать, кто это, и направился к источнику звука. Вступив в коридор, он увидел в нем существо с облезшей кожей, гниющей правой рукой и с болтающимся, будто на веревочке, левым глазом. Оно тупо глядело в стену с открытым ртом. Но когда показался Вивальди, тварь мигом кинулась на него. Исполин выставил руку и позволил существу вцепиться в нее своими острыми зубами. Вивальди сразу ощутил, как нечто инородное проникает в его организм и распространяется по всему телу.

«Хм», – задумался он и тряхнул рукой, отбрасывая тварь в сторону. Та влетела в стену и с грохотом пробила ее.

Организм Вивальди тем временем уже подавил заразу, переданную через укус. Для него такого рода вещи не представляли угрозы. Вивальди пошел дальше, но из дыры в стене выскочили четыре твари, преградив ему путь. Зарычав, они бросились в атаку. Исполин сделал шаг, и тут же мир вокруг него замер. Он двигался с такой скоростью, что казалось, будто само время остановилось. Его рука стала подобием лезвия, и Вивальди поочередно рассек четверых врагов на части. Мир вновь пришел в движение. Смерть этих тварей была мгновенной.

Вивальди пошел дальше, попутно быстро убивая попадавшихся ему врагов. Через какое-то время, пройдя, наконец, длинный коридор, он добрался до комнаты, в которой, по его ощущениям, и шел разговор.

Когда Вивальди открыл дверь и вошел в нее, внутри оказался только один златокудрый юноша прекрасной наружности. Он изумленно уставился на исполина, а затем звонко рассмеялся.

– Так вот кто убивает всех обращенных, – радостно захлопал юноша в ладоши.

– Кто ты такой? – спросил Вивальди ровным тоном.

– Меня зовут Адал, я седьмой сын Баошенгдади, – слегка поклонился юноша.

– Что здесь происходит?

– Вы про обращенных? Это досадная случайность. Видите ли, моя сестра Кларос допустила ошибку в работе с «веществом». Произошла утечка из лаборатории и все здесь, кроме меня, оказались заражены. Они обратились в этих живучих существ, которые лишились рассудка. Зато обрели силу… которая правда, как вижу, не помогла им при встрече с Вами, господин Вивальди.

– С кем ты разговаривал?

– Со своим отцом. Вы ведь за ним пришли?

– Где он сейчас?

– Сказал, что хочет лично встретить гостей.

– Хм, – кивнул исполин, – а где лаборатория?

– Я могу провести Вас, – улыбнулся Адал.

– Веди.

И Адал повел Вивальди за собой.

– А кто в гробу? Он вроде живой, – поинтересовался во время пути Адал.

– Александр из рода Гелиоса, – ответил Вивальди.

– О! Алый гений, я слышал о нем, – кивнул Адал, – неужто все это предприятие из-за него?

– Да.

– Вот так новость! – ахнул Адал. – Все из-за одного человека. Зачем Вам помогать ему, господин Вивальди?

– Мир существует по своим законам, общество разумных – по своим. Одни считают, что история определяется социальными, экономическими и политическими силами. Другие, что всем управляет Бог или Судьба, и воля наша не имеет никакого значения. Я же полагаю, что личность творит историю. Великие разумные могут кардинально перестроить не только общество, но и само мироздание. Я знаю, что Александр из рода Гелиоса является подобной личностью, которая своей волей будет вершить историю, и посему мне интересно… Я хочу увидеть, что он сможет сотворить.

– Да… – усмехнулся Адал, – я слышал от отца, что порой из Вас и слова не вытянуть, а иногда Вы начинаете такие вот речи произносить.

Вивальди ничего не сказал в ответ. Наконец, они оказались в комнате со множеством картин, это была галерея, где выставлялись произведения искусства, написанные самим Баошенгдади. В основном преобладали пейзажи, изображающие зеленые луга, синее небо и мрачные леса.

– Вот мы и пришли! – расхохотался вдруг Адал, и комнату начал наполнять синий газ. Этот газ стремительно окружил Вивальди, будто обволакивая его. Исполин ощутил, как тот проникает в него через кожу, как он разрушает его тело, старясь разъесть его изнутри. На Адала газ никак не влиял, юноша стоял рядом и с любопытством наблюдал.

– Ну как? – с интересом спросил он. – Этот газ моя личная разработка. Он способен убить даже пикового Святого в считанные секунды. Я лично проверял, – добавил Адал, зловеще улыбаясь.

Вивальди не обращал внимания на его слова. Он открыл рот и начал вдыхать весь газ в комнате.