Никиту и Крату отбросило в разные стороны, а Вейж и Филипп успели защититься барьером.

– Он умер? – прокряхтел Крату, поднимаясь с земли.

– Это взрыв был поразительной силы, – с уважением в голосе проговорил Филипп, – Возможно, Баошенгдади превысил лимит регенерации?

– Адриан… – прошептал потрясенный Никита.

– Баошенгдади как минимум два раза использовал способность фениксов к возрождению… – задумчиво произнес Вейж, – даже мы не можем так часто использовать ее.

– Я вновь ощущаю силу крови, – Никита осознал, что его тело исцеляется.

Он вздохнул, осознавая, что больше никогда не увидит Адриана. Долгое время они были врагами, но между ними было много общего, и Никита всегда уважал Астеропа. Последние часы они провели вместе, сражаясь бок о бок против чудищ, и это могло бы стать началом прекрасной дружбы, но сбыться этому было не суждено.

– Это ведь Адриан? – спросил Филипп, до этого он не задумывался о том, что в их команде появился незнакомец с силой молнии.

– Да, – кивнул Никита, – ушел как герой…

– Не время для скорби. Ты чувствуешь жизненную ауру Баошенгдади? – спросил подошедший Андрей Швитский.

Никита закрыл глаза, сосредотачиваясь на обнаружении.

– Нет, – покачал головой Никита, – я не ощущаю ее.

– Значит, он действительно мертв, – выдохнул Крату.

– Где-то здесь должна быть эссенция, – сказал Андрей.

– Может быть, она внутри?

Никита направился к драконьей морде, которая была громадной и превышала рост Стендаля. В руках Никиты появился огромный кровавый клинок, которым он замахнулся и рубанул по ней, но… внезапно из разреза вылетел живой Баошенгдади и, вонзив свою ладонь в грудь Никиты, раздавил его сердце.

– Умри! – сквозь зубы проговорил бог жизни.

Стендаль пошатнулся и повалился на землю.

– Никита! – воскликнул Крату.

Баошенгдади исчез и появился позади него, быстрым движением руки он снес ему голову с плеч, а затем еще несколькими ударами рассек тело на части.

– Посмотрим, восстановишься ли ты после этого… – пробормотал бог жизни.

В одно мгновение Никита из рода Стендаля был убит. Уже три героя пали в битве с Баошенгдади, а судьба Крату висела на волоске. Бог жизни вновь использовал сущность Венто, а расслабившийся Швитский не успел его остановить.

– Ты! – только и успел выкрикнуть Филипп.

Баошенгдади переместился к нему и нанес удар. Но тут его ладонь встретилась с клинком из черной стали. Это был Швитский. Андрей тяжело дышал, частое ускорение тела и души вредило ему, но он и так недосмотрел, он мог спасти Крату и Никиту, но не успел вовремя среагировать.

– Ты слаб, – спокойно произнес Баошенгдади, – сколько еще ты продержишься?

Андрей не отвечал, у него не было сил на разговоры. Он сжал зубы и использовал максимум энергии для собственного ускорения. Теперь даже Баошенгдади замедлился, сущность Венто не могла превысить способности эссенции времени. Швитский нанес ряд стремительных ударов, рассекая тело бывшего учителя на мелкие части.

«У каждого есть предел, даже у Вас», – думал Андрей.

Он оказался поражен не меньше остальных. Даже с эссенцией жизни его учитель не должен был быть таким сильным. Это многочисленные эксперименты изменили его. Именно благодаря своим опытам Баошенгдади обрел воистину невиданную доселе мощь.

Измельчив на мелкие кусочки тело учителя, Андрей кашлянул кровью и, обессиленный, осел на землю. Он почти превысил собственный лимит, и теперь ему нужен был отдых.

Для Филиппа и Вейжа все произошло в одно мгновение. Сперва Баошенгдади убил Никиту и рассек на части Крату, затем собирался сделать то же самое с Филиппом, но внезапно его самого разрезал на части Андрей.

– Бессмысленно, бессмысленно, все это было бессмысленно! – Баошенгдади восстановился, хоть и не так быстро, как раньше. Жертва Адриана причинила ему колоссальный вред.

Баошенгдади взлетел ввысь и высокомерно взглянул на изумленных его мощью Филиппа и Вейжа.

– Вы так стараетесь, сражаетесь, умираете, но не можете победить. Я бог жизни. Я тот, кто будет жить вечно. Меня не одолеть кучки Святых. Я совершенная форма жизни!

Пока он говорил, из-под земли вылезли корни и незаметно подползли к Филиппу и Вейжу.

– А теперь… позвольте мне разобраться со своим нерадивым учеником, – Баошенгдади щелкнул пальцами, и корни обвили Филиппа и Вейжа, сдавливая их. Он не хотел убивать феникса, которого можно было использовать для экспериментов, а вот Филиппа это не касалось. Корни начали душить его, тот объял себя пламенем и сжег их, но тут же появились новые. Пока Филипп и Вейж сражались с корнями, Баошенгдади направился к Андрею Швитскому. Подойдя вплотную, он схватил его за шею и поднял перед собой.

– Ты разочаровал меня, Андрей, – покачал головой Баошенгдади.

– Я де…лаю то, ч-что до…лжен, – смог выговорить Швитский.

– Все мы делаем то, что должно, – вздохнул Баошенгдади.

Он сжал руку и начал душить Андрея. Швитский захрипел и попытался вырваться, но сил у него уже не было. Баошенгдади видел, как закатываются глаза Андрея, как жизнь покидает его. Взирая на него, бог жизнь невольно вспомнил их первую встречу, он вспомнил, как нашел мальчика, рожденного в Бездне.

«Там я встретил существо необыкновенное, выглядело оно как червь черного цвета, с щупальцами, растущими из тела. Эта тварь медленно двигалась, но стоило ей приблизиться ко мне, оно стремительно бросилось на меня, даже со своей реакцией я не успел среагировать. Оно обвило меня щупальцами, присосавшись к коже, но тут я схватил ее и разорвал на части…»

«Мерзопакостные твари, увиденные одним исполином» Гендель

***

Это было так давно, что никто не сможет назвать точной даты. Мир тогда был еще юн. И на нашей прекрасной планете разумные создания жили примитивно, толком не зная ничего об устройстве вселенной, царила война всех против всех, и не было порядка.

В те стародавние времена на Альфе даже Святых не нашлось бы. А самым сильным был дракон по имени Гушур. Его племя давно вымерло, и ныне мало кто помнит о грозном Гушуре.

Пока на многочисленных планетах развивалась жизнь, порождая новые удивительные формы в вечной борьбе, на Небесах процветала стабильность. «Небеса никогда не меняются», так говорили ангелы. И большинство из них тоже не менялось. Они наблюдали за жизнью низших существ, но не вмешивались в ход развития, ибо такова была воля Михаила, архистратига Небес. Не все ангелы были довольны такой политикой Михаила и не все желали оставаться на Небесах, ежедневно прославляя Бога. Но помимо этой обязанности они должны были воевать в Бездне. Отправляться же во внешний мир запрещалось.

На Небесах жил один слабый ангел, рожденный без Святой способности и не наделенный особой силой. Звали его Баошенгдади. Пусть он и не был силен, но его целеустремленности позавидовали бы многие. Когда пришел его черед служить в небесном легионе и отправиться в Бездну для сражения с чудовищами, он впервые познал страх за собственную жизнь. Тогда он осознал свою смертность. Даже ангелы могут умереть, даже их могут убить твари, порожденные Бездной.

Это вселило ужас в Баошенгдади, и он поклялся себе во что бы то ни стало достигнуть истинного бессмертия. Для этого он впоследствии пойдет на все, даже на убийство и аморальные эксперименты. Конечно, поначалу Баошенгдади не думал о таком. Он не собирался становиться злодеем, а просто хотел защитить себя, у него даже была благая мысль о защите всех ангелов. Баошенгдади видел смерть своих братьев и хотел им всем помочь.

Вначале он начал экспериментировать с растениями, смешивая их экстракты в разных пропорциях и составах, а позднее к этому добавились и органы диких зверей. Так родилась алхимия. Баошенгдади возвысился, о нем прознали все жители Небес. Михаил вместе с другими архангелами посетил его маленькую лабораторию и похвалил талантливого ангела. Баошенгдади был наречен первым умом Небес и начал создавать эликсиры и пилюли для воинства ангельского. С тех пор смертность среди них уменьшилась.