– Надеюсь, что Баошенгдади не услышит, а если и услышит, то не захочет тратить свое время на мелкого меня, – пробормотал Ахей.

Краем глаза он уловил какое-то движение в небе и, устремив свой взор ввысь, увидел, как к нему пикирует феникс, издавая яростный крик. Пламя сорвалось с крыльев священной птицы и понеслось на восставших внизу. Те не обращали никакого внимания на огонь, ибо не обладали разумом, и даже когда пламя начало сжигать их, продолжали атаковать дерево.

– Вейж! – радостно воскликнул Ахей.

В следующий миг раздался грозный крик Филиппа.

– Поберегись! – воскликнул он, спрыгивая на землю.

В полете он загорелся и, приземлившись, исторг колоссальной силы пламенную волну. Словно огненное цунами она снесла всех восставших, задев и дерево Ахея, и ближайшие окрестности. Но результат был поразителен, десятки восставших оказались стерты с лица земли, от них не осталось даже костей.

– Хо! – взревел Филипп, ударяя себя в грудь. – Вот это сила архонта Солнечной республики! Как вам такое?!

Ахей свалился на землю, когда дерево было уничтожено взрывной волной. Быстро вскочив, он радостно рассмеялся.

– Вот это я понимаю, эффектное появление! – воскликнул Ахей, хлопая в ладоши.

– Мог бы и деревню ту уничтожить… – пробормотал Вейж, приземляясь рядом.

– Не мог, ты же знаешь, – покачал головой Филипп, – для сотворения этой техники требуется время. Я заранее начал подготовку, предполагая, что мы столкнемся с чем-то подобным.

– Наш архонт всегда мыслит наперед! – гордо выпятив грудь, проговорил Ахей.

– Не стоит, не стоит, – в притворной скромности махнул рукой Филипп.

– Нам нужно спешить, вдруг еще кто-то в опасности, – здраво рассудил Вейж.

– Ты прав, – кивнул Филипп.

И теперь уже два человека пытались не свалиться со спины феникса.

– Интересно… – пробормотал Филипп, – а скольких ты выдержишь?

– Вопрос не в этом, – ответил ему Вейж, – Вопрос в том, сколько поместятся? Я все же не дракон и не обладаю таким огромным телом.

– То есть, ты можешь выдержать хоть двадцать разумных, если они уместятся?

– Двадцать человек точно смогу, но вот за всех разумных не скажу.

– Здраво.

Они продолжали полет в направлении грохочущего грома и сверкающих молний, но скоро им вновь пришлось остановиться. Перед их взорами предстал сам Баошенгдади. Бог жизни пел прекрасную песнь, находясь в центре пшеничного поля.

«О силе нашего господина Уриила свидетельствует и то, что он одолел того, кого называли сильнейшим существом на континенте – исполина Вивальди. Они сражались во времена Бунта, но тогда победитель не был определен. Когда же началась Дьявольская война, и Вивальди по приказу своего гнусного предводителя напал на драконов, господин Уриил вновь сошелся с ним в схватке. Он отправил его в Бездну, из которой тот уже никогда не вернется».

«Для младших братьев» Александр Краснобаев

***

Вы могли задаться вопросом: что же это были за молнии? И кто вызвал те мощные землетрясения? Вернемся назад во времени и взглянем на Оцета и Крату. Они благополучно приземлились около величественно раскинувшейся вдоль скал виллы. Точнее будет сказать, что Оцет приземлился, держа на руках Крату.

– Красиво, – хмыкнул Крату, осматривая виллу.

Белоснежные стены виллы сияли в лучах великого Светила, отражая лазурь безоблачного неба. Окружённая пышными садами и виноградниками, вилла воплощала утончённость ее хозяина и свидетельствовала о его богатстве. Мощные колонны поддерживали своды портика, украшенного искусной резьбой и мозаикой, изображающими леса и луга. За ними виднелся просторный внутренний двор – атриум, где бил фонтан, охлаждая воздух и создавая приятную свежесть. В центре двора возвышалась деревянная, но искусно выполненная статуя Баошенгдади, держащего в руке ветвь оливы.

Сама вилла была двухэтажным и очень длинным зданием. Каждая комната служила в нем определенной цели. Это был дом для Баошенгдади и его семьи.

Пока Оцет с интересом рассматривал особняк, Крату вдруг застонал от боли и повалился на землю, искорежившись в агонии.

– Что это с тобой? – нахмурился Оцет.

Он присел рядом с Крату и прикоснулся к его лбу.

– Хм, а в твоем теле происходят занятные изменения.

– Какие еще изменения?! – взревел Крату. Его одолевал одновременно и холод и жар. Такое состояние было ужасающим для любого.

– Можно сказать, что положительные, – улыбнулся Оцет, – твое тело сейчас становится прочнее, и твои органы будет теперь не так-то просто повредить.

– Это очень больно! – сквозь зубы проговорил Крату.

– Конечно, – усмехнулся Оцет, прищуриваясь, – мир таков, что только через боль возможно развитие.

– Это из-за того газа? – пробормотал Крату.

– Скорее всего, – кивнул Оцет, сложив руки на груди, – ты не стал бездумной тварью, следовательно, твое тело имеет сопротивляемость, и сейчас оно перерабатывает и усваивает ту силу себе на пользу. Потешно, не правда ли?

– Не вижу в этом ничего потешного, – тяжело дыша, Крату медленно поднялся. Его лоб покрылся испариной, а глаза слегка покраснели.

– Как знаешь, – слегка улыбнулся Оцет, пожимая плечами, – я иду исследовать этот прекрасный дом, а ты как хочешь, если тебе плохо, то останься здесь.

– Я в порядке, – отмахнулся Крату, выдыхая, – мне уже лучше.

– Рад слышать, – добродушно усмехнулся Оцет и, подойдя к громадным воротам, надавил на них.

Уже через минуту Оцет и Крату стояли в холле таинственного дома. Перед ними раскинулась лестница, ведущая на второй этаж, на ступенях ее расстилался богатый ковер. Лестница разделялась еще на две, которые вели в разные стороны. На первом этаже было три двери. Одна вела в западное крыло, а две другие в восточное. На стенах в холле висели картины, в основном портреты Баошенгдади, но были и неизвестные мужчины и женщины, похожие на него. По всей видимости, его дети. Под картинами были надписи, разные загадки, на которые Оцет и Крату решили не обращать внимание. Зато они обратили внимание на потолок, поскольку их удивила огромная дыра в нем, кто-то пробил ее совсем недавно, с нее еще сыпались каменные крошки.

– Что это за место? – осматриваясь, прошептал Крату.

– Явно не простая вилла, – с интересом произнес Оцет, – на острове Баошенгдади такого быть не может.

– Но почему тут никого нет? Где слуги или сам хозяин дома?

Оцет уже было открыл рот, желая что-то сказать, но внезапно раздался отчаянный женский крик, полный ужаса и боли, переходящий в самый настоящий вопль.

– Он идет оттуда, – Оцет кивком указал на дверь, ведущую в западное крыло.

– Я схожу и проверю, – решительно произнес Крату.

– Один? – насмешливо улыбнулся Оцет. – Ты сейчас не в лучшей форме, пока нет. А вдруг там будет Баошенгдади? Он с легкостью убьет тебя.

– Пускай попробует, – Крату покрепче сжал свое копье.

«Меня ведь попросили присмотреть за ним», – вздохнул в своих мыслях Оцет.

– Что ж, пойдем вдвоем, – произнес он вслух.

Они направились к западной двери и, открыв ее, очутились в трапезной. Стол был накрыт на тринадцать персон. Белоснежная скатерть, золотые кубки и серебряные приборы говорили о том, что здесь живут не бедняки. Еда еще не остыла, но никого, разумеется, не было. В комнате царила тишина, нарушаемая лишь постукиванием часов на одной из стен и потрескиванием дров в камине. У камина растекалась свежая лужа крови.

– Хм… – Оцет в задумчивости присел подле нее. Он обмакнул указательный палец в лужу и попробовал кровь на вкус, – человеческая, женщины на этапе Святого, возраст пятьсот тридцать два года…

Пока он изучал кровь, Крату открыл дверь, которая вела в коридор, очень необычный коридор, который постепенно сужался.

«Какой-то странный коридор…» – подумал изумленный Крату.