Его движения были уверенны и быстры, грациозны и наполнены эмоциями. Адриан танцевал так, будто никто не было рядом, будто весь мир был только для него. Он торжествовал и выражал в движениях победу. Никита, разинув рот, глядел, как Астероп танцует.

– Ого! – он захлопал в ладоши.

– Понял? – победоносно улыбнулся Адриан, остановившись. – Вот что такое победный танец!

– Ничего, ничего, – усмехнулся Никита, – я еще покажу тебе танец после победы над Баошенгдади.

– Удиви меня, – рассмеялся Адриан.

Победив близнецов и оттанцевав, они прошли совсем немного, прежде чем увидели окончание леса. Выйдя на опушку, герои узрели обширное поле пшеницы, в центре которого стоял не кто иной, как Баошенгдади. Воздев руки к небу, он пел высоким голосом красивую песнь на неизвестном для Никиты и Адриана языке. Колосья тянулись к нему, как дети к отцу, и он принимал их в свои объятия.

– Смотри, в небе! – воскликнул Никита.

Над полем кружил феникс, на спине которого сидели Филипп и Ахей, они что-то кричали, но разобрать их слова Никита не мог. Адриан же не обращал на них внимания. Его взгляд был прикован к Баошенгдади.

– Ложный бог! – глаза Адриана засверкали. – Пришло время показать тебе силу моей веры!

«Многие считают, что люди перерождаются, если душу не уничтожить. Но доподлинно это неизвестно. Никто не знает, что происходит после смерти. Однозначно можно говорить лишь о теле. Наше тело – это комплекс качеств, которые (пассивно) порождает душа. Развитие практиков происходит как раз за счёт укрепления души. Душа питается и растет за счёт духовной энергии. Если у души есть семя эссенции, то она может взращивать в себе эту эссенцию, увеличивая ее мощь. Такие люди обладают силами, управляя молнией, огнем и так далее…»

«О человеке» Андрей Швитский

***

Как же Филипп, Вейж и Ахей оказались на поле?

После разрушения корабля, когда всех разбросало в разные стороны, Филипп и Вейж оторвались от остальных, ибо по ним велся особенно плотный огонь. Вейж в форме феникса с Филиппом на спине, который отчаянно пытался не упасть, постоянно выкрывая проклятья, почти приземлились на остров. Все шло без особых сложностей, пусть в них и летели огненные шары, а молнии сверкали совсем рядом. Вейж хотел облететь остров в поисках соратников, однако, когда до земли оставалось метров сто, какая-то сила надавила на него, будто на плечи гора свалилась, и он рухнул около неизвестной деревеньки, сильно впечатавшись в землю. Филипп не удержался на его спине и проехался по дорожке из желтого кирпича, которая вела в деревню, отчего на лице его появились небольшие ссадины.

Поднявшись, Филипп кашлянул и отряхнул свой гиматий. Затем он огляделся и увидел Вейжа, уже принявшего облик человека, который с интересом рассматривал большие деревянные ворота, исписанные особыми символами. Вся деревня, около которой они рухнули, оказалась обнесена высокой стеной, метров пятнадцати. Создавалось ощущение, что внутри настоящий город, но когда Вейж и Филипп падали, они видели лишь несколько десятков деревянных домов с полсотни жителей. А еще слышали чей-то отчаянный крик.

– Занятно, – усмехнулся Вейж, прикасаясь к воротам – на них начертаны формационные узоры.

– Я и не сомневался, – пожал плечами подходящий к нему Филипп, – это же остров Баошенгдади, вряд ли здесь будут жить простые смертные.

– Ты прав, – кивнул Вейж, – вероятно, формации внутри этого поселения и притянули меня сюда.

– И ты не можешь теперь взлететь? – нахмурился Филипп.

– Не могу, – покачал головой Вейж, – попробуй высоко подпрыгнуть и все поймешь.

Филипп усмехнулся и, оттолкнувшись от земли, взмыл вверх, но преодолев расстояние в десять метров, ощутил, как невероятная сила притяжения резко начинает давить на него, буквально вминая в землю. Филипп полетел вниз и рухнул рядом с Вейжем, как будто его ударили чем-то тяжелым. Он тяжело выдохнул, распластавшись на земле.

– Понял? – слегка улыбнулся Вейж. – Так просто здесь не полетаешь.

– Хм, – почесал бороду Филипп, вставая, – надеюсь, что с остальными все в порядке.

– К сожалению… – вздохнул Вейж, становясь мрачным, – мало кто мог пережить такое падение.

– Хочешь сказать, что все мои люди, кроме Ахея, мертвы? – нахмурился Филипп.

– Вероятнее всего, – кивнул Вейж.

– Баошенгдади заплатит за это! – Филипп яростно сжал кулаки. – Это были мои гетайры!

– Мы знали, что такой исход весьма вероятен, – Вейж положил руку на плечо своего друга, выражая сочувствие.

– Хочется верить, что это все не бессмысленно. и Александр в безопасности.

– Во время падения краем глаза я увидел, что стеклянный гроб у Вивальди, – ободряюще улыбнулся Вейж, – а это значит, что сейчас твой сын с сильнейшим из нас.

– Хоть это радует, – облегченно выдохнул Филипп.

– Что ж, – поворачиваясь к воротам, произнес Вейж, – надо уничтожить эту формацию и двигаться дальше.

– Нужно найти остальных.

– Ты прав. Вдвоем идти против Баошенгдади бессмысленно.

– Тогда пошли в эту деревеньку.

– Вначале надо открыть ворота.

– Это сложно? – недоумевающее произнес Филипп, бросая свой взор на огромные ворота. Только сейчас он заметил, что помимо узоров, на них было что-то написано, но что именно Филипп не понимал.

– Мы, конечно, можем их разрушить, – пожал плечами Вейж, – но на это уйдет время и наша энергия. Куда проще решить загадку.

– Загадку? Эта надпись и есть загадка?

– Да, – кивнул Вейж, – это старый язык, посему-то ты и не понимаешь его.

– И что там написано?

– «Чтоб войти в мою обитель, ты ответь сначала: в чем так много и печали, скорби, грусти и страданий, но при этом радости, удовольствия и благ?»

– Это легко, – усмехнулся Филипп, – учитывая, что Баошенгдади помешан на своей жизни, то это именно она.

Вейж улыбаясь, кивнул и, подойдя вплотную к воротам, произнес слово «жизнь» на древнем языке, и врата заскрипели. Механизм активировался, открывая их. Путь был свободен.

– И к чему эти загадки? – развел руками Филипп.

– Я слышал, что Баошенгдади – любитель загадок. Есть даже легенда среди смертных про некого странника, который ходит по миру и задает вопросы тем, кто попадается ему на пути. Если правильно ответить, то обретешь вечнуюжизнь и поразительную силу.

– А если неправильно?

– То сгинешь на веки вечные.

– Воистину, – выдохнул холодного воздуха Филипп, – некоторым заняться нечем.

Ворота тем временем отворились, и наши герои увидели перед собой самую обычную, на первый взгляд, деревню. Деревянные дома, сараи, огороды, скот: в основном коровы и козы. Ухоженная трава, цветы и посаженные вдоль дороги деревья создавали уютную атмосферу. Все бы ничего, но пройдя чуть дальше, Филипп и Вейж увидели в центре деревни то, что совсем не понравилось им. Ее жители собрались там и развели костер, на котором решили сжечь чужака, который оказался менее удачливым, по сравнению с Филиппом и Вейжем, и приземлился прямо в деревне.

Израненный, переломавший себе почти все кости он не мог сопротивляться. Словно обезумевшие, одни жители деревни, побросав свои дела, схватили его и потащили в центр, другие же побежали создавать импровизированное место казни. Именно крик этого бедняки слышали падающие Филипп и Вейж.

– Э-это… Это же Иероним! – задрожав, воскликнул пораженный Филипп.

На костре был уже мертвый и обгоревший, но еще узнаваемый гелиосец по имени Иероним. Десятки деревенских жителей, одетых в одни хитоны, столпились вокруг него и весело переговаривались.

– Может его съесть? – говорил один из них, толстяк, поглаживающий свое немаленькое брюхо.

– Ты совсем дурак? Мы не людоеды! – с отвращением ответил ему другой житель, высокий и мускулистый старик в синем хитоне и с широкополой шляпой.

– Но нам запрещено охотиться! – жалобно запротестовал едок. – От коров и коз только молоко, да сыр брать можно. А я хочу мяса!