Мне кажется, что я в какой-то степени могу понять чувства, наводнявшие сердце Спасителя в тот день. Ибо и я переживал подобные мгновения беспомощности, когда называющие себя христианами слышали призыв полностью отдаться Спасителю, полностью быть послушными Христу, — на, моих глазах закрывали полуобращенное сердце, как стальную дверь, и равнодушно отворачивались. Сравните это, если хотите, с человеком, который искренне обращается ко Христу и, глубоко убежденный в греховности своей жизни, все же находит прощение.

Иерусалим напоминает мне, что ничто, абсолютно ничто не бывает так обманчиво, как хрупкая самоуверенность, которая появляется у человека вместе с убежденностью, что у кого все в порядке, так как внешне он исповедует христианство, — независимо от того, каким бы поверхностным ни было его соприкосновение со Христом. Ни один человек не находится в более опасном положении, чем полуобращенный христианин, слишком гордый, чтобы покаяться!

Слишком гордый, чтобы покаяться! Не в этом ли причина такой противоречивой и несчастной истории, которую переживал Иерусалим? Сегодня Иерусалим — загадка истории, возможно, самый сложный по своим проблемам город в мире. Три культуры, три религии» три расы, три языка сошлись в одном городе. И те беседы, которые мне пришлось вести с властями этого города, в их надежно охраняемых учреждениях, где подозревают всех и вся, очень мало помогли понять суть противоречивой, запутанной и взрывоопасной атмосферы в этом напряженном, нервном городе, разделенном колючей проволокой на две части.

А сейчас обратим внимание на молчаливо спящий город Помпеи — безмолвное напоминание об опасности промедления. Время кончины — всегда последний час. Но час гибели Помпеи — 24 августа 79 года н. э. в первом часу ночи — был ярким примером последней ночи на земле.

Я не мог ходить по молчаливым улицам Помпеи и не думать о том, что этот город провел последнюю ночь в грехе. Судьба этого города будет вечно напоминать людям о том, к чему приводит необузданная, безрассудная безнравственность.

Может быть. Бог не предупредил Помпеи? Он должен был предупредить, ибо в книге пророка Амоса (3:7) сказано: «Ибо Господь Бог ничего, не делает, не открыв Своей тайны рабам Своим, пророкам».

Кто был этим пророком, провозгласившим весть городу Помпеи? Мы не знаем. Но то, что Дух Божий обращался к каждому, не подлежит сомнению. Не вызывает сомнения и то, что Помпеи имел преимущество услышать весть от недавно возникшей христианской церкви. Со времени распятия Христа прошло сорок с лишним лет. Римские легионы разрушили Иерусалим и рассеяли христиан по всей империи.

Но в одном мы можем быть твердо уверены. Бог, Который не желает, «чтобы кто погиб, но чтобы все пришли к покаянию», не сделал исключения для Помпеи. Он не позволил бы городу дышать смертоносными испарениями Везувия, пока он не услышал слово «покайтесь».

Дух Божий в последнюю ночь, должно быть, взывал к нему самым отчаянным образом. Ведь Святой Дух говорит громче всего перед тем, как человек или город будет истреблен навеки.

«Не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым человеком. (Быт. 6:3). И вот вопрос, который всегда занимал умы людей: где кончается милость Божья? Как долго взывает любовь к сердцу человека? Где находится та черта, которую не может пересечь даже любовь Божья? Святой Дух можно опечалить. Лучшему Другу человека можно противиться до такой степени, что сердце перестанет отзываться на Его настойчивый призыв, — и тогда весть Христа для таких людей умолкает навсегда.

Да, подобно набату могучего колокола несется над народами весть: «Покайтесь!» Именно сегодня, как раз перед тем, как Его звуки замолкнут навсегда, этот зов раздается все сильнее и сильнее.

Допустит ли Бог, чтобы наши города — наши гордые, беспечные, суетливые города — погибли? Трезво мыслящий человек не сомневается в такой возможности. А Бог говорит, что это действительно будет! Это случится в наши дни. Слушайте: «… и города языческие пали…» (Откр. 16:19).

Да, Бог коснется городов. И самые прекрасные, самые огнестойкие строения сокрушатся и стряхнутся, как пепел с сигареты. Даже самые надежные здания, построенные по последнему слову науки и техники, будут гореть подобно смоле. Когда Бог накажет землю огнем, пожарные команды будут бессильны.

Все это не дает мне покоя. Времени так мало, и так много поставлено на карту!

Колокольный набат все еще звучит: «Покайтесь! Покайтесь! Покайтесь!» Это призыв сегодняшнего Ионы к современным Ниневиям! Это голос Даниила наших дней к современным Вавилонам! Это подземный гул Везувия современным Помпеям! Это плач Христа над Иерусалимом наших дней! Колокол все еще звучит! Но это последний Божий призыв!

Бог сводит счеты с городами. Жители этих городов — вы и я!

О, Детройт, с твоим шумом машин, с идолами из стали и хрома, к тебе обращается Бог: «Покайся!» О, Нью-Йорк, с твоими каменными джунглями, с длинными отблесками света, уходящими в небо, Бог говорит: «Покайся!» О, Вашингтон, с твоими величественными проспектами и правительственными учреждениями, Бог говорит тебе: «Покайся!» Сан-Франциско, Лос-Анджелес, Лондон, Париж, украшающие свои улицы и небо над головой в пурпур неона, Бог говорит вам:

«Покайтесь!»

«И города языческие пали». Где окажетесь вы, когда прекратится звон колокола, когда ни одно сердце уже не отзовется, ни один ум не будет взволнован этой вестью, когда Бог неба и земли скажет: «Неправедный пусть еще делает неправду?»

Когда Дуайт Л. Муди 9 октября 1871 года выступал в Чикаго, он повторил слова Пилата, сказанные им в момент замешательства: «Что же я сделаю Иисусу, называемому Христом?» А затем он отвечал: «Я желал бы, чтобы вы взяли этот стих домой и подумали над ним. А в следующий раз, через, неделю мы взойдем на Голгофу к кресту и решим, что нам сделать с Иисусом!».

Затем знаменитый Сенкей начал петь. Но он не окончил своего пения. Его прервал шум и вой сирен пожарных машин. Чикаго был охвачен пожаром. Впоследствии Муди признался: «Я лучше дал бы отсечь правую руку, чем дать слушателям неделю для, решения!»

Что вы сделаете с Иисусам? Готовы ли вы сейчас ответить на этот вопрос? Бог не даёт недели на размышление. Не откладывайте решение на завтра. Примите его СЕЙЧАС, Независимо от вашего положения, места жительства, вероисповедания чувств я обращаюсь к вам, как человек к человеку, прошу вас, ответить перед Богом именно сейчас: «Что вы сделаете с Иисусом?»

Побывав в тихом городе Петра, этом «розовокрасном городе, который всего лишь наполовину моложе возраста нашей земли», невозможно не ощутить, хотя бы отчасти, пульс великой борьбы веков — борьбы между Христом и сатаной. Стоя в тени его храмов, банкетных залов и изящно высеченных гробниц среди монолитных скал,— просто нельзя отрешиться от мысли, что на нашей планете все еще продолжается восстание против Бога.

Ибо из этой горной крепости, из этого единственного в своем роде легендарного города мертвых поднимаются к солнцу красные ступени. Ступени, которые высекли давно забытые поколения. Ступени, которые вели ввысь к алтарям поклонения солнцу. Ступени, сохранившие следы людей, поднимающихся на поклонение неизвестному, запрещенному богу. Ступени, оставшиеся молчаливым темно-красным символом поклонения солнцу!

Именно здесь вершилась трагическая, жестокая история, о которой сказано во многих книгах Ветхого Завета. Здесь был древний центр языческого поклонения, который на протяжении многих веков бросал вызов истинному Богу и Его церкви. Именно здесь совершалось служение солнцу, требовавшее человеческих жертв.

Красные ступени Петры и алтари, к которым они вели, остаются символом дьявольского, преисполненного страстями поклонения, которое вызвало одно из самых решительных и серьезных пророчеств. Вы найдете его в последних словах последней главы, в последней книге Ветхого Завета: «Вот, я пошлю к вам Илию пророка, пред наступлением дня Господня, великого и страшного. И он обратит сердца отцов к детям и сердца детей к отцам их, чтобы Я пришел не поразил земли проклятием» (Мал. 4:5—6).