Живущим там будет даровано цветущее, непреходящее здоровье и там не будет нужды в страховании: «И ни один из жителей не скажет: «я болен»; «народу, живущему там, будут отпущены согрешения» (Ис. 33:24).

Печаль, а порой и страх овладевает родителями, когда их ребенок говорит: «Я болен». Или когда муж или жена говорит: «Мне нездоровится». Бог даст спасенным великие блага: совершенное тело, вечную силу, молодость. «Потекут, и не устанут, пойдут, и не утомятся» (Ис. 40:31).

Трогает сердце, не правда ли? Нет больниц, ибо там не будет больных. Нет психиатров, ибо не будет страдающих от сознания виновности. Все их грехи будут прощены. Не будет никакой усталости.

Дорогой друг! Воображение не в состоянии нарисовать всей картины радости и чудес нового славного Божьего мира. Апостол Павел выразил это так: «Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (1 Кор. 2: 9).

Но есть еще одно—самое прекрасное—там будет Иисус! Вы только подумайте о возможности протянуть Ему руку, почувствовать пожатие руки Божьей — руки Спасителя! Что бы вы отдали за такую возможность?

И я уже слышу, как вы готовы спросить: «Как же мне попасть туда?» Ваш вопрос и ваш ответ записаны в Псалме 23:3-—4: «Кто взойдет на гору Господню или кто станет на святом месте Его?» И следует ответ: «Тот, у кого руки неповинны и сердце чисто».

Есть только один путь, чтобы иметь чистые руки и чистое сердце. Это путь примирения с Богом посредством смерти Христа, это путь обретения нового сердца и силы, чтобы жить жизнью Христа.

А теперь представьте тот день, когда это наследие станет вашим. В истории нашего мира. примером этого может служить великий день, когда 20000 французских солдат направлялись к Триумфальной арке, чтобы отпраздновать день перемирия, положившего конец первой мировой войне.

Рядом с аркой на специально воздвигнутой платформе расположился хор. Он пел гимн, в котором были такие слова: «По какому праву вы идете к арке победы?» Представьте себе тот подъем чувств, то вдохновение, которое охватило людей, когда 20000 французов воскликнули в ответ: «Мы идем под обагренным кровью знаменем Вердена!»

23-й псалом рисует подобную, но еще более славную картину. Когда Господь неба и земли будет проходить в ворота нового Иерусалима с искупленными всех веков, их спросят: «По какому праву вы пришли сюда?» В ответ, зазвучит мощный хор искупленных:

Нет другого пути! Нет другого входа! Нет других ворот! Всякий входящий в город должен пройти крестным путем. Поднимите и вы это знамя Голгофы по своей доброй воле! Никто не принуждает вас это сделать! Это только призыв! Но он означает жизнь-вечную жизнь.

Примете ли вы этот призыв?!

Июль 1776 года. В Филадельфии собрался конгресс представителей штатов Америки, чтобы обсудить важный вопрос — вопрос независимости. Высокому худощавому виргинцу Томасу Джефферсону вместе с другими представителями штатов было поручено составить декларацию, содержание которой даже сегодня волнует всех свободолюбивых людей.

Экипажи с нарядными кучерами доставили на это историческое собрание многих видных деятелей, и среди них был Джон Генкок. Это он, когда наступил решающий момент, первым поставил свою подпись таким крупным и размашистым почерком, что Георг III мог прочитать ее, не надевая очков.

Сохранилось много рассказов о том славном дне. Но есть один, особый—о старом звонаре. Ему было поручено: как только будет поставлена последняя подпись, ударить в колокола. Не выпуская из рук веревки колокола, он сумрачно шептал: «Они никогда не подпишут ее! Никогда!»

Но декларация была подписана! Говорят, что за громадной дверью, зала, где проходил конгресс, дежурил мальчик. Сквозь большую замочную скважину он увидел, как задвигались стулья и услышал торопливые шаги. Тогда 6н побежал к колокольне, крича: «Звони, дедушка, звони о свободе!»

Это был исторический день, положивший начало делу свободы. Если вам когда-либо представится возможность, посетите эти места. Закройте за собой дверь и представьте себе памятные события того времени.

Я часто вспоминаю Вэлли Фордж — долину кузнецов: Мальчиком мне приходилось играть на ее холмах. Это были дорогие для меня мгновения, особенно теперь, когда я сознаю значимость каждой грубо сколоченной хижины, каждого окопа и. укрепления. Вэлли Фордж связана с воспоминаниями о той страшной зиме — зиме поражения. От холода и болезней умирали солдаты. Обмороженные руки и ноги ампутировали в хижинах, наскоро приспособленных для госпиталя. Но зима окончилась победой!

Победа! Это была не просто очередная выигранная битва. Это была победа в борьбе за свободу совести!

В Старом Свете на протяжении многих столетий царило жестокое деспотическое правление. Мы называем те дни мрачным средневековьем. Странный колосс—сочетание гражданской и религиозной власти — выковал цепи, державшие в рабстве умы и сердца людей.

Но опыт этих столетий научил одной важной истине: когда религия обращается за помощью к государству, чтобы навязать людям свои догмы, права человека оказываются растоптанными. Это следовало бы знать каждому.

Однако человек не может быть вечным рабом. Однажды — это было во время Реформации, — когда гонения распространились по всей Европе, вплоть до Британских островов, группа свободолюбивых людей покинула родные места и в поисках места, где можно было бы свободно поклоняться Богу, бежала в Голландию. А потом настал день, когда они вместе с их пастором склонили колени на берегу мрачного голландского порта, а затем отправились сначала в Саутхемптон, затем в Плимут (Англия) и, наконец, бросили вызов Атлантике на знаменитом «Мейфлауэре». Мы называем этих людей пилигримами.

С того памятного события прошло более трех веков.. И чтобы мы не забыли о нем, через Атлантику был послан второй «Мейфлауэр» — дар свободных свободным.

Я стоял среди встречающих, пестрой толпой заполнивших плимутский причал. В нескольких метрах от причала высилась известная Плимутская скала. Но как все изменилось. Первый «Мейфлауэр» прибыл без шумихи — почти незамеченным. Второй медленно подходил к причалу в сопровождении двух десятков кораблей, гордо оповещавших о его прибытии. Шум волн, гудки кораблей и приветственные возгласы тонули в рокоте повисшего над кораблем, вертолета. — А затем мне удалось пробраться к современному двойнику того старого корабля XVII века. Мы подошли так близко к нему, что я мог дотянуться до него рукой и «потрогать» дух свободы.

Да, с тех пор, как первые пилигримы пересекли Атлантику на тесном, переполненном людьми ненадежном судне, чтобы начертать на небе слова свободы, которые были бы видимы всему миру, прошло три с лишним века.

Но, была ли когда-нибудь свобода человека в большей опасности, чем сегодня? Свобода, несмотря на ее великое прошлое, может быть легко принесена в жертву на алтарь современности. Ведь даже сейчас, пока вы уютно сидите в удобном кресле вашего современного дома, в полной, казалось бы, безопасности, враги свободы изобретают систему наручников для совести и ума!