Мой друг в Шотландии проводил евангельскую работу. В одном доме его удивил холодный прием, оказанный ему хозяйкой. Беседа, однако, расположила ее, и вскоре она рассказала о своем горьком опыте знакомства с религией.

Это было в годы войны, когда она получила извещение о том, что ее муж во время боевых действий пропал без вести. Она ждала долгие месяцы, не получая больше никаких известий. Потом нашлись доброжелатели, настоявшие, чтобы она попробовала связаться с мужем во время спиритического сеанса, так как они считали, что ее муж несомненно погиб.

Ей казалось, что она получит какое-то утешение, если вступит в контакт с мужем. И к большому ее удивлению, она увидела подобие своего мужа. Узнала его голос. Она разговаривала с ним о таких вещах, о которых знали только они.

Но несколько месяцев спустя ее муж, целый и невредимый, неожиданно явился домой. Оказалось, что он жив и даже не был серьезно ранен. К сожалению, эта женщина разочаровалась и ожесточилась против всякой религии — ведь здесь был очевидный обман, злые лживые духи бесстыдно воспользовались ее горем. Помните? «Это — бессовские духи, творящие знамения».

Поэтому апостол Павел писал: «Ибо таковые лжеапостолы, лукавые делатели, принимают вид Апостолов Христовых. И неудивительно: потому что сам сатана принимает вид Ангела света». Мне хочется всем добра. В моем сердце нет ничего, кроме любви к тем, кто искренен в своих попытках найти утешение в спиритизме. Но силы, стоящие за этим явлением, гнусно используют доверие людей. Они подходят с лаской и словами любви, когда мы слабы и безутешны. Вот почему я вынужден говорить так, и говорить иначе не могу.

Я внимательно следил за развитием спиритизма в Азии, Европе и в Америке. Я наблюдал за ходом опытов по парапсихологии, когда ученые серьезно пытались установить, что из себя представляет экстрасенсорное восприятие человеческого мозга.

Я исследовал культы мертвых и взгляды мудрецов Востока, уходящие своими корнями далеко в прошлое. И я обнаружил в них то, что многие истинные исследователи находили и до меня. Например, Шервуд Эдди, глубоко пораженный увиденным, признал: «Я откровенно признаю, что спиритизм — это не только ничтожность и противоречивость, но обман и мошенничество».

Даже Уильям Джеймс сравнивал спиритизм с «Ловлей рыбы в мутной воде».

Пусть вас это не смущает! Не сиюминутные откровения временами правдивых, временами лживых духов несут весть Божью. Такую важную для нашего особого времени. «Не «проникновенные» сообщения о том, что у двух сестер было знамение, что некто сумел материализовать пепельницу или увидел на столе вилку, как только кто другой подумал о ней, нет, не они содержат в себе спасительную истину.

«Видел ли ты Иисуса?» — спросили одного духа. И дух отвечал: «Я не видел Иисуса и до сих пор не встречал никого, кто бы Его видел».

В спиритизме нет Иисуса. Хотя спириты могут петь гимны в Его честь; хотя Его могут представлять как великого медиума, но только без креста. Сэр Артур Конан Дойль, видный приверженец спиритизма, сказал; «Спиритизм очистит мир и сделает его лучшим местом для обитания. Когда он придет к всемирной власти, он упразднит кровь Иисуса»,

Но любая предлагаемая миру надежда, в которой нет места для крови Христа,— пустая, безжизненная надежда. Я снова привожу слова Шервуда Эдди: «В таких писаниях иногда ощущается пантеистический холодок полярной ночи».

Нет, надежда человека не в спиритизме, не в вестях духов из холодных, туманных сфер, не в мертвецах вообще, а в живом Христе! Не словами мертвых будет жив человек, но «всяким словом исходящим из уст Божьих». И Его Слово имеет самое утешительное обетование, данное когда-либо многострадальному человечеству: «Приду опять и возьму вас к Себе, чтобы и вы были, где Я».

Встретиться с нашим Господом лицом к лицу! Соединиться с нашими любимыми в свете славного бесконечного дня, чтобы уже никогда не разлучаться! Вот оно, чудесное обетование! Вот оно, будущее, которое даровано нам на Голгофе!

Убедительно прошу вас оставить всякие иные соображения! Гоните прочь все другие мысли. Обратите свой взор на Голгофу. Там жестокая борьба между добром и злом, между истиной и ложью получила свое разрешение. Единственное наше спасение — под сенью креста!

Не желаете ли и вы стать под сень креста? Во всем мире нет более безопасного места, чем это!

Должен ли я распять моего Спасителя? Или должен возвеличить Его как Господа?

… Это произошло в начале нашего столетия. В подвальном помещении одного монастыря в старом Иерусалиме трудились рабочие. Монастырь находился рядом с крестным путем и прилегал к арке, под сводами которой прозвучали слова Пилата: «Се, человек!»

Рабочие начали копать землю в цоколе и внезапно натолкнулись на первозданную мостовую Лифостротона. Когда здание закрепили надежными подпорками и очистили, их взорам открылись те самые камни, на которых стоял наш Спаситель. Там же, на камнях, были высечены картины из жизни римских воинов, которые беззаботно бросали игральные кости. Здесь были камни, на которых стоял наш Спаситель, когда нечестивые осудили Его на смерть.

Я вспомнил, что пережил когда-то Александр Уайт, почтенный шотландский проповедник. Однажды ночью он внезапно проснулся и в страхе закричал. Жена начала трясти его, чтобы привести в чувство. Очнувшись, он сказал, что видел ужасный сон.

«Мне снилось, — рассказывал он, — что я стою в судилище Пилата и вижу, что позади Спасителя стоит существо, само воплощение жестокости, и бьет Его плетью. Этот человек, если его можно назвать так, как раз замахнулся плетью для нового удара. Я больше не мог вынести этого и бросился к нему сзади, чтобы удержать от удара. И тогда человек оглянулся. И та не можешь себе представить, дорогая. ЭТО БЫЛ Я! СМОТРЕЛ ПРЯМО СЕБЕ В ЛИЦО! Я бил плетью моего Спасителя!»

Должен ли я распять моего Спасителя или возвеличить Его как Господа? Вот вопрос, на который должен ответить каждый человек!

Давайте вернемся на 2000 лет назад и отправимся в тихий маленький город Назарет. Пройдем по узкой. мощенной булыжником улочке, мимо небольших мастерских, где ремесленники заняты каждый своим Делом. Во всем чувствуется дух Востока.

Вот мы подходим к мастерской, отличающейся от других. Фасад дома побелен, и улица перед ним чисто подметена. Зайдя в нее, мы видим рослого добродушного человека, полностью поглощенного своей работой, рядом с ним — его молодой помощник, которому на вид около 20 лет. Молодой человек обстругивает рубанком кусок дерева. На мгновение он прерывает работу и вытирает вспотевшее лицо. Когда он поворачивается к нам, в его движениях мы замечаем царственное величие и благородство. Ведь это не кто иной, как Сам Князь Неба, Царь Иисус, решивший разделить Свой жребий с тружениками и бедняками, чтобы жить среди людей и умереть вместо них.

Мы спешим дальше. Но потом опять вернемся сюда, ибо мы очарованы этой маленькой мастерской. Мы снова и снова приходим к ней. Мы приходим в четверг. Приходим в пятницу. Приходим в субботу. Но в субботу мастерская закрыта.

Инструменты убраны и аккуратно сложены. Стружка собрана с пола. Тихо.

Мы замечаем, что все люди направляются в сторону заметного издалека строения в центре селения. Мы следуем за ними, занимаем места в одном из рядов переполненного помещения и сидим в ожидании. Представьте наше удивление, когда видим Сына плотника, который направляется к кафедре, разворачивает свиток и начинает читать. Об одном из таких дней останется запись: «И пришел в Назарет, где был воспитан, и вошел, во обыкновению Своему, в день субботний в синагогу, и встал читать» (Лук. 4:16).