Не выспавшийся, злой, не нравящийся себе и людям, Валентин вышел во двор автопарка. Можно было ещё поспать, но спать было невозможно. Из-за хранилищ-боксов вставало солнце, предвещая жаркий день. Город в округе автопарка просыпался, и до этого захолустья доносились приглушенные звуки цивилизации. Вдруг Валентин услышал и другие звуки. Они исходили из соседнего с его дежуркой помещения. Он знал, что параллельно с войсковым нарядом в автопарке имелся пост военизированной охраны – ВОХРа. Знал, что их смены нарядов по времени не совпадали, что там были свои правила, свои начальники, свои зоны ответственности и порядка. И так как это не входило в круг его обязанностей, служба вохровцев его никак не интересовала. Но им самим внезапно кто-то заинтересовался.

Эта «кто-то» появилась в общем коридоре, куда выходили двери двух дежурных помещений и посередине которого висели на стене зеркало и часы. Перед зеркалом вертелась бодрая женщина неопределённого возраста, в свалявшемся парике, с ярко накрашенными губами. Она искала внимания, тем для разговоров – не важно, о чём – и была заряжена на позитив. С позитивом у Вальки как раз не выходило: бессонная ночь, мухи, долгий день до смены не располагали вообще к какому-то общению.

– Товарищ капитан, вы так внимательно на меня смотрите, что я смущаюсь, – неожиданно было сказано в его сторону. – Меня зовут Нина Николаевна.

– Боюсь вас обидеть, но я смотрел на территорию парка, – буркнул он.

– А вы ершистый парень, – она стала старательно поправлять парик и подкрашивать губы.

«Лишь бы этим утро и запомнилось», – подумал Валентин и кинул взгляд вдоль хранилищ.

– А как вы думаете, сколько мне лет, – неожиданно для Валентина продолжила разговор охранница.

– Знаете, с некоторых пор я перестал ориентироваться в женском возрасте, – не желая продолжать разговор, ответил Валентин. – Иногда примешь женщину за взрослую тетку, а выясняется, что она тебя намного моложе. А иногда бывает и наоборот.

– Не бойтесь, меня вы не обидите! Скажите честно, сколько, по-вашему, мне лет? – она кокетливо поправила искусственную прическу и покосилась на не очень разговорчивого капитана.

А капитан смотрел вдоль хранилищ, где ничего не менялось, и думал, как медленно течёт время и как долго ещё ждать своей смены. Он суетливо похлопал себя по карманам, что-то проворчал про своих дневальных и вышел на территорию парка.

Потом приехала дежурная машина с водителями и уборщиками территории. Началась суета с подписями путевых листов, заполнением журналов, ответами на телефонные звонки. Одним словом – служба. Или её видимость.

За стеной тоже закипела своя жизнь: запахло какой-то вкусной едой, кофе и постоянно шел телефонный разговор. Причём, явно неслужебного характера. Фразы о том, как кто-то спал, что ел и понравился ли кому-то завтрак – всё говорило о большом заботливом сердце новой коллеги по наряду Валентина. Не ясным было лишь то, кому уделялось столько внимания с утра и в таком количестве.

Когда из парка выехали все машины и были выданы ключи пришедшим на работу различным специалистам, Валентин перекусил привезенными с собой бутербродами, подобрел и вышел в общий коридор посмотреть на часы. Время неумолимо двигалось к желанной смене. Вспомнилось солдатское выражение, слышанное неоднократно в прошлом: «Дембель неизбежен как крах капитализма!» Вот-вот, всё имеет свой предел.

Но вдруг за его спиной раздался голос Нины Николаевны:

– Не стесняйтесь, товарищ капитан! – она продолжила «допрос военнопленного». – Вы не сказали, что вы думаете о моём возрасте.

– Да, я, в общем-то, и не стесняюсь. И не думаю ничего о вашем возрасте. На мой взгляд, вам лет пятьдесят четыре – пятьдесят шесть. Если вас интересует моё мнение.

– Вот всегда так! Мне почему-то дают именно столько лет, – радостно стала прихорашиваться перед зеркалом новая знакомая.

– Наверное, люди реально оценивают ваш возраст по внешнему виду, – сказал Валентин.

– Да, но мне семьдесят четыре года! – она так искренне выражала своё удивление, что Валентин в очередной раз подумал: ему не дано разобраться в их возрасте, логике мышления, во всём этом космосе под названием – женщина.

– А кого это вы так старательно опекаете с утра? Внука, внучку? – теперь уже Валентин лениво поинтересовался, чтобы как-то заполнить возникшую паузу.

– Ну, что вы? Это Володя, мой третий муж.

Тема браков и разводов была Валентину близка. Поэтому стало интересным продолжить разговор, и он бесцеремонно спросил:

– А где же предшествующие мужья-то? Куда подевались?

– С первым мы пожили мало, – скорбно поджала губы Нина Николаевна. – Началась война, он пошел воевать и больше я его не видела. Второй был жадный. И вот только с Володенькой я счастлива уже много лет. Он у меня бывший детский глазной врач, офтальмолог, высококлассный специалист. Ему сейчас 83 года, но он, как и я, не сидит дома и работает в киоске «Союзпечать», продает газеты. Работа интересная, с людьми, на виду. Но очень нервная, из-за денег. Особенно трудно было поначалу. Нужно было всё успевать запоминать, учитывать и подсчитывать. А сегодня у него выходной, он дома, и я руковожу им, чтобы он вовремя принимал лекарства, готовил завтрак. Вернее, разогревал – я ему всё сама заранее приготовила. Только разогрей!

Из всей услышанной информации Валентин обратил внимание на то, как невзначай, мимоходом, был упомянут второй муж. «Обо мне скажут – был лысый», – подумал он. И стало так обидно за незнакомого ему второго мужа этой недалёкой молодящейся женщины, что захотелось ей сказать что-то резкое или, по крайней мере, уточнить: неужели кроме жадности ничего не запомнилось во Втором? Но, видя её счастливый вид, Валентин спросил о другом.

– А в чём ваше счастье с третьим-то – с Володей? Где вы его находите? – он не сказал «в вашем возрасте», но смысл вопроса сводился именно к этому.

– Молодой человек, – голос её стал растерянным, даже каким-то заискивающим. – Товарищ капитан! Конечно, мы уже не молоды и здоровье наше, можно сказать, не очень крепкое. Но мы находим массу причин, чтобы радоваться жизни и радовать друг друга. Мы вместе смотрим телевизор, читаем газеты, обмениваемся мнениями. Нам интересно вместе пить чай и обсуждать новости. За день с нами происходит столько событий!

Валентина поразила простота и незатейливость рассуждений Нины Николаевны. Её мудрость и спокойствие, уверенность и открытость заставили его перестать о ней думать плохо из-за второго мужа. Просто что-то не сложилось…

И ещё на ум пришли неожиданные мысли, которые всегда беспокоят мужскую половину человечества: как жить, когда выходит лимит их возможностей и наступает половое бессилие. Оказывается, стреляться не обязательно! Жизнь может продолжаться в различных формах существования белковых тел, как говаривал Фридрих Энгельс. Можно просто пить чай и быть довольным жизнью. Выходило как-то упрощенно, буднично: без страданий, без пафоса, без надрыва.

Валентин вышел на солнцепёк и пошел по территории парка, не ощущая жары. Было легко шагать по плавившемуся асфальту, и в голове весело звенела мысль: «Сегодня, по приходу с наряда, нужно срочно обменяться мнением со своей подругой».

Солнце было в зените, и до развода караулов оставалось четыре часа.

Жизнь шла своим чередом. Менялись города, друзья, работа. Росли дети, становясь похожими на молодого Валентина. Не копируя, не повторяя, но всё-таки становились такими, каким он был, кажется, совсем недавно. У детей появлялись свои дети, и Валентин в свою очередь повторял свой педагогический опыт. Но на более высоком уровне. На том уровне, когда ты более терпелив, добродушен и мудр. Когда недопустимы нудные нравоучения, грубость, рукоприкладство по отношению к своим наследникам. Им нужно передавать свои знания, свой положительный опыт. Чтобы предок остался в памяти светлым и лучезарным. Чтобы его помнили, им гордились и ставили в пример.