— Я падал в темноте.

— Любопытно!

Ромео обратился ко всем тоном, который заставил Софию задрожать, хотя на этот раз она была в платье.

— Оставайтесь здесь. Я пойду посмотрю, что это было.

Он удалился вверх по лестнице. По звуку его шагов все поняли, что он достиг всего лишь второго этажа. Он вскоре показался с озабоченным видом:

— Я знаю, обо что вы споткнулись, синьор...

— Доктор Вьярнетто.

— ... доктор Вьярнетто. О труп!

— О...

— ... труп. Труп Антонио Монтарино.

Марио Таченто упал на внезапно появившуюся за его спиной потрясённую графиню.

Как только остыло первое волнение жильцов, Тарчинини взял в свои руки руководство расследованием. Тоном, в котором больше не было ни тени его обычной любезности, он приказал, чтобы все утихли и следовали его указаниям. Мэтр Бондена, однако, считал, что первая роль должна принадлежать ему.

— Ma qué! Синьор, по какому праву вы диктуете нам наше поведение?

Ромео сухо ответил:

— По праву комиссара полиции.

Потом обратился к Фабрицио, которого разбудил шум и вывел на лестницу:

— Фабрицио, возвращайся спать. Синьорина Савоза, не будете ли вы так добры присмотреть за ним?

Фабрицио, однако, сам не испытывал никакого желания ослушаться папу, который изменился прямо у него на глазах, и внезапный авторитет которого наполнил его бесконечной гордостью. Что касается Софии, то она потащила за собою мальчика, не настаивая ни на каких объяснениях.

Ромео обратился к Вьярнетто:

— Доктор, надеюсь, вы понимаете, что до более подробного допроса вы остаётесь главным подозреваемым?

— Клянусь вам, что...

— Прошу вас, доктор. В криминалистике, как ни в какой другой профессии, клятвы имеют мало веса и не заменяют доказательств. Пока не пришла полиция, я закрою вас в комнате синьорины Фескароло, откуда вы вышли. Пойдёмте, доктор.

Закрыв врача на ключ, Тарчинини повернулся к остальным.

— Теперь, будьте так любезны, идите вниз, к графине.

Та, придя в себя с помощью Таченто и с трудом передвигая ноги, без сопротивления стала спускаться. Они услышали, как наверху возле трупа Монтарино стонала София и как она сказала своему юному спутнику:

— Не смотри!

Пока мэтр Бондена, взяв на себя роль помощника-лейтенанта, уводил жильцов к графине, Тарчинини резко постучал в дверь делла Кьеза. Ему открыла раздражённая Розалинда в ореоле из бигуди:

— Чего вы хотите?

— Спускайтесь вместе с вашим мужем.

— Зачем? В такой час?

— Не моя вина, синьора, что молодой человек выбрал это время, чтобы умереть.

Дон Пьетро в поношенной ночной рубашке на сухом теле вмешался в диалог, возмутившись:

— Мы не имеем никакого отношения к этой грязной истории.

— Это неважно, синьор. Все должны ждать полицию внизу, у графини.

Розалинда с яростью ответила:

— Никто не заставит меня ступить на порог к этому существу!

— Вы предпочитаете, чтобы полиция ворвалась к вам? Если в течение пяти минут вы не спуститесь, то полицейские сами придут к вам.

Веронец достиг первого этажа в компании Софии Савозы, уверившей его в послушании Фабрицио.

Когда все жильцы предстали перед его глазами, то Тарчинини бесцеремонно запер их у графини, и, выйдя на тротуар, разорвал тишину флорентийских улиц пронзительным свистом. Тут же послышался слаженный бег полицейских. Их явилось двое, запыхавшихся. Тот, что помоложе, отдышался быстрее и обратился к Ромео:

— Это вы подняли такой шум?

— А что, вы сомневаетесь?

— Ваши документы!

— Сейчас нет времени. Пошли!

Полицейские переглянулись, предположив провокацию. Старший вмешался:

— Как так, у вас нет времени показать нам свои документы, hé? Тогда не будете ли вы так любезны пройти с нами в комиссариат, hé?

— Ma qué! Идите же со мной, вместо того чтобы болтать глупости!

Снова представители порядка переглянулись, чтобы удостовериться, что они всё правильно расслышали. Тем не менее, веронец не стал дожидаться конца размышлений полицейских и, повернувшись на пятках, вошёл во дворец, куда те за ним сразу же последовали. Они поднялись по лестнице. Дойдя до места, где несчастный Монтарино лежал в весьма неудобной позе, Тарчинини отстранился:

— Для вас.

Округлившимися глазами полицейские созерцали странный подарок. Один из них смог только выговорить:

— Что это такое?

— Человек.

— Он... он...

— Мёртв.

Старший возразил:

— Минуточку, синьор! Сначала объясните нам, что с ним?

— Ma qué! Разве не понятно?

— Кто его убил?

— Понятия не имею!

— Разумеется! Давайте, пошевеливайтесь, ваши документы, иначе...

— Иначе что?

— Я отвезу вас в отделение!

— А в это время убийца, если он ещё здесь, будет иметь все возможности замести свои следы, hé?

Полицейский обратился к своему коллеге:

— Я отведу этого типа, а ты останешься здесь, Ансельмо...

— Совсем один?

— Ты боишься?

— Не то чтобы боюсь, но одиночество — это мой комплекс...

Тарчинини тихо перебил:

— Я комиссар Тарчинини из Вероны, вот моё удостоверение.

При виде официальной бумаги полицейские выпрямились и отдали честь, на которую Ромео сухо отреагировал:

— Мобилизуйте криминальную полицию.

Ансельмо остался сторожить труп, его товарищ побежал звонить, куда ему было велено, а Тарчинини вернулся к жильцам. Они смотрели на него молча, почти со страхом.

— Если убийца Монтарино здесь, то лучше бы он сделал любезность и назвал себя. Он бы сэкономил нам кучу времени. Примите к сведению.

Все покосились друг на друга, но никто не выразил желания сберечь чужое время, и Ромео, пожав плечами, заключил:

— Как вам угодно! Кто открыл дверь Монтарино?

После непродолжительного молчания Розалинда усмехнулась:

— Нетрудно догадаться!

Графиня медленно приблизилась к своей противнице:

— Скажите-ка лучше сразу, что это я! Вы ведь этого хотите, да?

— Скажу, когда мне захочется!

— Если вы это скажите, то я располосую вам физиономию от уха до уха, чёртова психопатка!

Чтобы подкрепить своё обещание, Мария Филиппина схватила нож и принялась размахивать им перед носом синьоры делла Кьеза, которая страшно захрипела. Тарчинини выхватил оружие из рук консьержки.

— Хватит трупов на сегодня!

Видя себя под защитой, супруга дона Пьетро обрела силы для дальнейшей борьбы.

— Всем известны ваши грязные отношения с этим молодым человеком! Только вы могли открыть ему дверь!

— Ma qué! Зачем я стану это делать, проклятье той, что родила тебя!

— Конечно же, затем, чтобы поучить его вязать, когда ваши гости разойдутся!

Удовлетворённая этой остротой, донна Розалинда победно заржала, что, однако, кончилось для неё весьма плачевно, так как графиня с живостью, которую никак нельзя было ожидать от неё в её годы, нанесла мощный удар кулаком по левому уху своей оппонентки. Дон Пьетро посчитал нужным броситься на выручку, но имел несчастье очутиться на пути руки Марии Филиппины, боровшейся с Бонденой и Таченто, которые пытались её унять. Получив удар в челюсть, синьор делла Кьеза упал животом на колени своей жены, которая удивлённо на него посмотрела, не понимая, что с ним вдруг произошло.

Появился запыхавшийся пожилой агент и объявил о скором визите специалистов из криминального отдела. Ромео дал полицейскому ключ от комнаты Адды Фескароло и велел ему стеречь подозреваемого. В молчании, последовавшем за этим распоряжением, раздался жалобный голос синьоры делла Кьеза, обращённый к графине:

— Вы его убили...

— Ну надо же, она ещё что-то говорит! Ты-то уж точно будешь долго жить! Ma qué! Вы всё время обвиняете других, а что вы сами-то делали, пока все были у меня?

— Мы с мужем спали, вернее, пытались заснуть!

— А может вы заодно убили и бедняжку Антонио?