— Так вот, — продолжил излагать свою теорию маг, — На проводимых мной плановых медосмотрах гвардии было трудно не заметить на теле Рокса множество шрамов, что свидетельствуют о его прошлых сражениях. А из его личного дела следует, что он, будучи когда-то наёмником, множество раз рисковал своей жизнью. И возможно в те моменты он и подступал к грани прорыва.

Эта теория имеет смысл, ведь среди наёмников довольно много искателей. Понятное дело, у них же есть плодотворная почва для развития трёх основ: воля, тело, желание.

Воля отображает твою ментальную выдержку перед трудностями, тело насколько ты физически готов к новым испытаниям, а желание же… оно показывает сколь сильна причина, по который ты решил стать искателем.

— Но по какой-то причине он не мог каждый раз прорваться. Вот вся эта энергия, что при пробуждении должна была выплеснуться и преобразить тело, и скапливалась внутри него, не имея шанса выйти наружу. И… вот результат, — и махнул рукой в сторону гвардейца.

— А что по его здоровью?

— Истощён, но не смертельно. Хорошо поест, немного отдохнёт и будет как огурчик! — весело хмыкнул Фуго, с уверенным взглядом повернувшись ко мне. — Можете не беспокоиться! Я и «Графов» на ноги подымал, что мне какой-то «Барон»!

— Верю, — с улыбкой кивнул ему. — Тогда присмотри за ним.

А мне нужно разобраться с одной парочкой идиотов.

***

Лонг Вэй познал множество наказаний ещё в ученичестве. Плётка, палка, розги, угли, кипяток и прочие способы донести до человека «как он неправ».

Однако впервые он испытывал на себе пословицу своего покойного учителя: «Язык острее ножа».

Лорд Агарес ещё при первом знакомстве показался юниону очень красноречивым. Чтобы убедить человека перейти под стяг нового господина, когда однажды уже получил ножом в спину от прошлого… нужно иметь необычайную харизму.

И это даже с учётом знаний о самом землекопе.

А теперь та аномальная харизма, что разожгла в мужчине желание двигаться дальше… действует против него.

Причём, заслуженно.

— То есть, Лонг Вэй в первый же день прибытия, толком и не восстановившись, решил выйти на поединок против Орикса. А сам капитан решил что будет довольно разумно согласиться на бой с только что вернувшимся с каторги юнионом, — доброжелательным тоном проговорил лорд, столь же обворожительно улыбаясь сидящим «Графам».

Вот только они нихрена не чувствовали себя комфортно, ведь осуждающие красные глаза господина подсознательно заставляли себя чувствовать нагадившим мимо лотка котёнком.

И в сопровождении с плавным постукиванием пальцев о письменный стол эффект лишь усиливался, давя на искателей этим раздражающим звуком. Словно шёл отсчёт конца их жизни.

— И это не учитывая внезапно открывшуюся мне информацию о скрытой ярости моего гвардейца, — стук пальцев усилился, заставляя Лонг Вэя, непроизвольно сглотнуть подступивший ком. — Какая красота… а разбираюсь я с этим вместо любимого чтения книг в библиотеке…

Индрик — замок немаленький, но и не настолько большой, чтобы по нему не могли расползтись различные слухи. Как, например, постоянно уединяющиеся в родовой библиотеке лорд и его личная служанка…

Прерывать свидание начальника из-за твоего косяка… ну, это…

— Дерьмо… — подумали одновременно Орикс и Лонг Вэй, до которого уже тоже дошла информация о неприкасаемых девушках замка.

— Что же мне с вами делать… — стук пальцев участился, а красные глаза господина недобро сверкнули, словно желая прожечь дырки в обоих искателях.

Сами виновники происшествия же сидели в конце т-образно собранных столов и молча опустили головы в знак вины. При этом если капитан был привычно хмурым, то вот глава карателей принимал "кару" со смиренным выражением на лице.

Вот только при этом каждое слово лорда оседало в груди островитянина маленьким, но тяжёлым камушком. Страха не было, но вот давящая атмосфера, словно попал под ауру паладина, не давала нормально собрать свою гордость воедино. Хотелось просто молчать и не перечить разгневанному хозяину.

— Милорд… — попытался что-то сказать каким-то образом нашедший в себе силы Орикс.

— Что такое? Хочешь рассказать о какой-то детали, что сделает для меня картину произошедшего ещё более печальной? Или тебе есть чем её подсластить?

— …Нет… — смиренно опустил голову громила, всё также возвышаясь над господином.

Со стороны это наверное выглядит забавно — словно маленький пёс рычит на слонов. Да вот только собачку слушались, и со всей возможной покорностью.

— Стоило бы вас наказать за такую тупость. Например, завтраком от Олли, — тут же дёрнулись плечи Орикса, ещё не отошедшего от вчерашней кулинарии служанки.

Реакцию товарища приметил и островитянин, в чьём разуме тут же начали рисоваться самые страшные картины. Неужели им подадут что-то… без риса?

Однако все эти бредовые мысли тут же пропали, стоило стуку пальцев прекратиться.

— Но один пока не восстановился, а второй мне завтра живым нужен, — с сожалением выдохнул Агарес. — На первый раз прощаю, но чтобы такого больше не повторялось.

— Как прикажете, милорд, — синхронно ответили «Графы».

— Можете идти, — стоило только парню произнести эти слова, как двух на порядок сильнее его искателей тут же сдуло.

Закрыв дверь кабинета лорда, двое мужчин облегчённо вздохнули. Давящая атмосфера наконец отпустила их.

— Что же… судя по вашей реакции, мы избежали настоящей катастрофы? — спросил Лонг Вэй.

— Такое наказание и врагу не пожелаешь, — загробным голосом пробубнил гвардеец, идя по коридору. А затем его лицо разгладилось, стоило ему повернуться к юниону. — Думаю, теперь мы в достаточной степени познакомились. И как бойцы, и как великомученики.

От подобных слов островитянин тихо засмеялся, чтобы никого не потревожить. Особенно «Мучителя».

— А вы всё же умеете шутить, Орикс, — на лице юниона появилась лёгкая улыбка. — Думаю, да. И уж простите за те слова в бою. Меня учили выводить противника из себя.

— Я уже это понял. Сам виноват, что поддался провокации.

— Рад, что мы решили этот конфуз, — а затем мужчина уменьшил на порядок громкость своего голоса, начиная чуть ли не шептать. — Скажите, а сколько лет милордам?

— По семнадцать, в этом году уже станут совершеннолетними. Господин Анхель станет на месяц позже лорда.

— Поразительно… — в задумчивости провёл по подбородку рукой Лонг Вэй. — Такое давление и в таком юном возрасте…

Для капитана же ничего удивительного не было. Как он уже множество раз за эти несколько дней про себя говорил, кровь не водица.

В глазах проявлялось такое же улыбчивое доброе лицо госпожи Астры… что могла своими словами, тоном и алыми глазами чуть ли не вить верёвки из человека. Заставить его бояться, почувствовать себя невероятно храбрым, прыгнуть в пучину отчаяния, поднять свою самооценку… или чувствовать безграничную вину. Всё это она могла совершить с человеком за пару минут разговора. Неудивительно, что весь высший свет побаивался её.

И эти способности «Алой Ведьмы» в полной мере передались её сыну.

А ведь господин Анхель не хуже! Стоит иногда взглянуть на его холодные глаза, что были и у его матери в моменты работы, как кровь в жилах стынет!

И при этом…

— Милорды ещё тебя удивят, — пообещал своему товарищу Орикс, показав редкую для него улыбку. — Доброй ночи, Вэй.

— Доброй, Орикс, — поклонился слегка островитянин, прежде чем завернуть в другой коридор.

И вот так, освободив свои отношения от напряжения, оба человека разошлись в разные места. Один — продолжать своё восстановление. Другой — готовится к завтрашней тренировке стражников.

Завтра будет тяжёлый день… что вызовет улыбку.

Ведь Кадия процветает.

***

Утро нового дня

Кадия изменилась.

Это были первые мысли Зимша — молодого вольного торговца, что прибыл в этот город в составе торгового каравана, состоящего из таких же не-гильдейских продавцов различных товаров.