Приятно видеть, как Джи-А суетится за столом. Такая сосредоточенная, словно накормить меня сейчас — самое важное дело в мире. Правильно, что я её взял. Прицеп трудностей ерунда по сравнению с тем, что я возвращаюсь не в пустой дом.

Плечи ныли. Ноги болели, про спину вообще молчу, но на лице была счастливая улыбка.

Джи-А ждала меня у ворот. От её обеспокоенного взгляда почему-то стало хорошо. Я смог еще чуть-чуть напрячь волю и заставить себя сделать последние шаги. Так что завтра смогу поставить тренажер, если вообще поднимусь с матраса.

К моему сожалению, ступора у помощницы не случилось. Она точно знала, как называется каждая склизкая хрень и как её готовить.

— Только я осьминога не варила, — сказала Джи-А, поставив передо мной последнюю чашку. — Не знала, вдруг ты сырой захочешь.

— Ты шутишь? Столько лет прожить, чтобы однажды задохнуться от присосавшейся к горлу частички щупальца. Нет, спасибо. Кидай в бульон.

Девушка пожала плечами и нарезала бедолагу ножницами.

А потом потянулись благостные денечки. Целый месяц шел по одному распорядку. Утром пробежка в гору. Затем спарринг с Джи-А. После обеда языковые курсы в одной из местных школ. Да-да, я начал учить корейский. Только вот чеджудский диалект тут не преподавали. Его вообще нигде не преподавали. Не то чтобы я испытывал какие-то проблемы из-за языкового барьера, нет, у меня же есть помощница. Просто любая группа людей это всегда связи, а они мне нужны.

После школы я тренировался с табуром во дворе, разрабатывая собственные техники. А потом еще гонял Джи-А. Несколько парных связок у нас тоже должны быть, мало ли как оно всё повернется. Взаимодействие в команде здесь редкость. Каждый сам себе мастер, ага. А потом цепляют союзный отряд техникой второго ранга.

Изредка удавалось прогуляться с помощницей по горным тропам, дикому пляжу, а то и напроситься к кому-нибудь на чайную плантацию или мандариновую рощу.

Благодаря Джи-А наша пара быстро стала частью местного сообщества. Мы уже знали всех жителей улицы. Ну как мы… она. Я кроме Минхе и парочки молодых симпатичных девчонок никого и не запомнил. Это киборгом надо быть, чтобы столько похожих составных имен в голове держать.

Кабана уже все представители местной фауны зауважали. Мне казалось, он держит весь район. Даже сапсан, обитающий в этой части острова, ни разу не летал над нашей деревней, а вот за её пределами я видел его постоянно.

За это бабульки, имеющие куриц, приносили голубю дань. С тех пор как мы поселились, ни у кого из них не пропало ни одной птицы.

У меня появился загар, и от свежих продуктов разительно улучшилось состояние. Вся местная атмосфера благотворно на меня влияла. Я почти не тосковал по дому. Почти… да.

Ева и Аоки всплывали в голове с завидной регулярностью, особенно в моменты предельных нагрузок, когда я думал, что вот сейчас точно не смогу создать технику. Но перед глазами тут же возникала картина, как этим двоим грозит опасность, а я не могу защитить их. У подобного, разумеется, был и негативный эффект. Я выжимал ресурс досуха и падал в обморок. Поначалу Джи-А ругалась, но потом привыкла.

Вообще, мы притерлись. Сдружились даже в какой-то странной степени, где между нами все равно была небольшая дистанция начальника и подчиненной. Сложно объяснить, первый раз у меня такое.

Я вышел во двор, посмотрел на испещренное засечками от сабли бревно. Многострадальный ствол стойко терпел все издевательства. Благодаря ему я научился одному интересному навыку. Выглянув на улицу, увидел, что хэнё уже плетутся по домам. Видимо, море сегодня решило показать характер. Это значит, побережье свободно. Отлично!

— Джи-А! — заорал я. — Давай скорее. Пошли на берег тренироваться.

Это будет интересно. Спарринг с полной выкладкой, когда не страшно срубить парочку деревьев или ненароком зашибить туриста. Честно, они меня уже немного бесили. Я здесь стал чуть-чуть своим и остро реагировал на чужаков.

Кабан грозно закурлыкал.

— И ты пошли. Прогуляешься по пляжу без туристов. Маруся?

Голубка безразлично посмотрела на меня и залетела на крыльцо. Кабан же уселся на каменную ограду и нетерпеливо заходил из стороны в сторону.

На берегу никого не оказалось. Небо затянуло тучами. Ветер пока только разминался, поигрывая полами одежды. Мы с Джи-А разошлись на полсотни шагов. Интересно, какая у нее меткость на такой дистанции? Хотя бы банальным файерболом дотянется?

Волосы встали на руках от чувства опасности. Я отскочил, и по растерянному лицу девушки понял, это не её техника. Развернулся. В то место, где стоял, словно Посейдон кулаком ударил. Вода ушла, оставив вмятину на песке.

На горизонте засверкали молнии. Затем прокатился далекий гром. Предвестники урагана.

Из волнующегося моря ударило несколько водяных столбов, заставив меня сделать еще два маневра. А затем пенящаяся пучина разверзлась, и оттуда на карете, запряженной тройкой морских коней, на берег сошел мужчина в синих одеяниях. Что-то между кимоно, кителем и формой ниндзя.

Водный табурщик. Ранг как минимум третий. Такую технику с колесницей и лошадьми создать! Черт! Да я в жизни ничего подобного не видел. Архитектурный контроль какой-то. И это всё ради эффектного появления.

Он или уникум, или представитель очень древнего рода.

— Всю рыбу распугал, урод! — сплюнул я на камни. — Представься хотя бы.

Хотя нахрен мне его имя? Киллер он и на Чеджудо киллер. И ведь как момент подгадал. Месяц нас выпасал. Ждал удачного стечения обстоятельств. Под прикрытием урагана он может любые техники творить. Никто ничего не заметит. Никто не придет на помощь.

— Госпожа Аоки, обед готов, — раздался из-за двери голос служанки.

— Я не голодна, — холодно ответила девушка. Сегодня отец дома, а значит, она не пойдет вниз. Аоки избегала его уже пятнадцать дней. Ей огромных трудов стоило сдержаться и не разнести всю гостиную, когда спустя всего две недели отец заикнулся о новом женихе.

Она пригрозила, что сбежит, если эта тема поднимется еще раз. А когда позавчера старший брат брякнул: «Так и будешь вечно своего изгнанника ждать?», Аоки выбросила его на улицу вместе со стеной.

— У нее твой характер! — ругался отец, правда, на неродную ей мать. Впрочем, сама девушка различий между матерями не делала. Какая из них её выносила, она узнала только в шесть лет.

Если бы не экзамены, подготовительные курсы в университете и новая обстановка, Аоки бы не представляла, куда себя деть. Но учеба отнимала слишком много сил и на переживания оставались совсем крохи времени.

— Госпожа Аоки, — снова раздался из-за двери голос служанки, на этот раз сильно взволнованный.

— Ну чего? — все же сдержалась и не стала грубить девушка. Слуги ни в чем не виноваты.

— К вам в гости приехала Ева Иванова.

«Принцесса⁈» — подскочила с дивана Аоки.

Адрей Сказов только вернулся домой с совещания. Впереди ждал семейный ужин. Эти мероприятия стали куда грустнее. Хорошо хоть дети лучше друг с другом ладить начали. Из-за небольшой разницы в возрасте младшие постоянно цапались, а теперь как отрезало.

Запах печеной картошки с мясом чувствовался еще у дверей. Жена теперь сама чаще готовила и больше читала. Порой её и за едой приходилось одергивать, заставляя убирать книгу. Но лучше так, чем как у Распутиных.

Предпоследнее громкое изгнание. Когда их сына вышвырнули из рода, не формально, как здесь, а по всем правилам, с проклятьями в спину, Наталья Распутина начала медленно и уверенно увядать. Лучший лекарь спивалась и старела на глазах. Уже через три месяца глава рода посадил её под домашний арест и запретил покидать пределы усадьбы. А еще через два года её не стало.

Андрей вздохнул, натянул на лицо улыбку и вошел в дом. Дети повисли на шее как стая обезьян. Старшие отлипли и прыгнули на стулья, а вот младшую пришлось нести до места на руках.