Нам с Евой было никак не пересечься. Даже в одну компанию не попасть. Принцесса гуляла по двору только в сопровождении кого-то из кузин, а в группе с парнями могла оказаться, только если там есть представители одного из множества имперских родов или её дальние родственники.

Тогда у меня еще не имелось никакого плана. Я вообще не её полета птица. В школе нам с ней не встретиться, у наследников свои учителя — дворцовые. На городских мероприятиях она тоже со свитой. Нужно было ждать следующего приема, где появится императорская чета, и куда меня тоже пустят.

Всю неделю я терпел подколки Федьки, моргал удары на уроках фехтования, а на семейном ужине вечно отвечал на вопрос «Всё нормально?». У меня, как и большинства парней моего возраста, не было никаких шансов даже просто пообщаться с Евой.

Как ни странно, помогла выйти из ситуации моя невеста и по совместительству учитель японского — Аоки Сато. Она, как легко догадаться, из рода обрусевших японцев, бежавших из Хоккайдо после того, как полвека назад тамошний император оправился от тяжелого нокдауна, что нанесли северяне во время своей попытки переворота.

Наши отцы вели совместный бизнес по зимней речной рыбалке, а потому всё было предрешено еще до моего рождения. Аоки хорошая девушка, мы крепко дружили, но на этом всё. Потому иллюзий никаких не питали. Скорый брак воспринимали как необходимую неизбежность и регулярно подтрунивали друг над другом на этой почве.

На восьмой день на большой перемене во время обеда она подсела к нам с Федькой за стол.

— Привет, лоботрясы.

— Аоки-тян, — изобразил поклон на японский манер Федька, на что девушка лишь закатила глаза.

— С твоим искривлением осанки лучше так не делать, — посоветовала она. — А то ты вынуждаешь леди шутить неподобающе.

— Э-э-э… ты о чем? — почесал затылок друг.

— Муж, объясни ему, — пихнула она меня локтем.

— А? Что? — вскинулся я, пропустивший их дежурный обмен подколками.

— Ты что, на дуэли по башке пропустил? — обеспокоенно заглянула она мне в глаза.

— Хуже, сакура ты моя цветущая, — вздохнул я.

— Он в принцессу влюбился, — прошептал Федька и покрутил пальцем у виска.

— У-у-у-у! — протянула Аоки и приложила ладонь мне ко лбу. — Тут требуется родовой лекарь. Давай, — заговорщически прошептала она, глядя на Федьку. — Я его отвлекаю, а ты рукава рубахи сшиваешь.

— Да ну вас, — отвернулся я. — Не травите душу, сволочи бесчувственные. Ладно этот, — я кивнул на друга. — Его в детстве лошадь по башке лягнула. Но ты-то — любительница хоку. Где твое сочувствие?

— А тебе не сочувствие нужно, а помощь. Просто пообщайся с ней один раз, и весь флер разрушится. Я тебя уверяю, она совсем не такая, как кажется. После разговора запечатление спадет. Гарантирую! Совет — японское качество.

И на этих её словах я увидел блондинчика Гюнтера Зингера. Одного из немногих в нашей школе представителей международных кланов. В швейную промышленность они вцепились крепко. Мы с ним никогда особо не ладили, но до драки дело пока еще ни разу не дошло. Он вхож в круг к принцессе, хоть и не из имперского рода.

Я даже подумать не успел. Просто взял самую маленькую картофелину с тарелки, сделал из ложки катапульту и пустил в цель. Короткий полет, и снаряд попадает прямо в чашку с супом немца. Содержимое тарелки расплескалось на лицо, рубашку и брюки.

Упс. Не такого эффекта я ожидал. Думал просто на стол попасть. Стоит ли говорить, что творит борщ с белыми вещами? Гюнтер мгновенно подскочил, мигом выявил виновника и направился в мою сторону, гневно вбивая подошвы в пол.

Я лишь улыбнулся и помахал рукой.

— Что это, нахрен, было, Сказов? — на чистейшем русском заорал он, остановившись у нашего стола.

Я пожал плечами.

— Прости, промазал.

— Промазал⁈

— Ну да. Целился-то я в твою смазливую рожу.

Гнев с его лица мигом исчез, вместо него наплыла зловещая ухмылка.

— Дуэль. После уроков. За школой. И если я выиграю, ты до конца года будешь приходить в костюме шута.

— Как пожелает его швейное величество, — лениво бросил я. И когда он развернулся, окликнул его еще раз. — Погоди. Ты кое-что забыл!

Гюнтер развернулся, и я выплеснул сметану ему на рубашку.

— Какой борщ без сметаны? — покачал я головой. — Туристы…

Спасла только реакция Аоки. Девчонка дернула меня за шиворот, и поэтому просвистевшая нога немца не сломала мне нос, хотя падение на пол вместе со стулом тоже сомнительное удовольствие. Федька загородил меня собой, позволяя подняться.

— Я тебя… — пыхтел Гюнтер. — Закажи портному костюм шута. Если у твоей семьи денег хватит, — выплюнул он, развернулся и ушел.

— Не испугался все-таки? — ухмыльнулся немец. С ним пришли Руслан Мунибаев, его род поднялся на горной промышленности, и Василий Фандорин, а вот чем эти занимаются, вся империя гадает. Со мной Аоки и Федька.

— Регламент? — взяла в свои руки ход дуэли японка.

— До потери сознания либо до сдачи, — сказал Русик. — Ставка — клоунский костюм до конца года. Устраивает?

— Да, — ответил я. — Но с моей стороны другое условие.

Немец лишь поднял одну бровь.

— Будешь изображать моего лучшего друга и вести себя соответствующе на всех приемах, — расплылся я в довольной улыбке.

Гюнтер фыркнул. Еле заметно обменялся взглядами с секундантами и кивнул.

— Хер с тобой, Сказов. Только ты такую чушь выдумать мог. Но чур не порочить мою честь своими выходками.

— Разумеется, — козырнул я. Если он так сказал, значит, не идиот и всё же допускает возможность своего проигрыша.

Мы сошлись, пожали руки и разошлись.

Я сделал гипервентиляцию легких, напитывая клетки кислородом, так энергия расходилась лучше и проще зажечь в себе табур. Это источник магической силы. Она привычно разлилась от центра груди и разошлась по всему телу, окутав словно целлофановая пленка. Гюнтер же вспыхнул фиолетовым огнём будто декоративная свечка. Понторез.

Я слабый табурщик, но неглупый парень. Свои недостатки компенсировать могу. Только перераспределение энергии меня и спасает, а иначе был бы бит каждым и всюду. Я реально никчемен как маг. На уровне тринадцатилетки или даже хуже.

Все секунданты разошлись и окутались щитами, на всякий случай.

— Бой! — объявила Аоки.

Ну всё, началось аниме!

Я сделал рывок зигзагом, пропуская над головой энергетический шип. Простейшая техника, почти первое, что дети осваивают, но у меня и такого не получится. Гюнтер выставил две руки вперед. Я замер. В ладонях противника вспыхнул меч — тоже базовый навык. Его кончик оказался в считаных сантиметрах от груди.

Я отбил лезвие окутанными в табур руками, и тут немец сделал ошибку. Ему бы растворить конструкцию и создать новую, но он зачем-то оттянулся вместе с оружием в руках. Видимо, сработали рефлексы, вбитые на фехтовании.

Моя нога врезалась ему в живот. Табурный щит вспыхнул, тем не менее парня скрючило. Я, не замедляясь, тут же на подшаге ударил коленом в голову, откидывая противника на спину. Приземлился сверху и долбил заряженными кулаками, пока фиолетовая пленка защиты не лопнула.

— Хорош! — резко выдохнул он, когда первый удар прилетел в предплечье, закрывающее лицо. Бережет свою смазливую рожу. Да будет так. Я пожал плечами и встал. Даже руку протянул, чтоб помочь подняться. Гюнтер отмахнулся и поднялся сам.

— Будет реванш, — сразу объявил он.

— Не раньше, чем истечет срок исполнения обязательств, — заявил я.

Следующий приём должен был быть в честь завершения постройки усадьбы Ярмаковых. Транжиры-нефтяники отгрохали себе лужайку с футбольное поле, все остальное тоже не отставало по размаху. Посмотреть на это диво хотелось многим, только вот пригласительные будут не у каждого.

— Отее-е-ец! — ходил я по дому в поисках главы клана. — О! Семен!

Наш дворецкий за последние шестнадцать лет никак не изменился в лице, так что сколько ему, я даже предполагать не решаюсь. Выглядит всегда на сорок девять. Мне даже кажется, что он призрак слуги, прикованный к семейному особняку каким-нибудь проклятьем. Впрочем, может, это его табур-гойле или по-простому родовая магия. Уникальная, разумеется.