– Это от избытка кислорода, – объяснила ей Вика, – Мы сейчас – в эпицентре.

– Точняк! – бросила подруга ей в ответ. И саркастично проворчала: – Боюсь представить, сколько деньжищ было вбухано в это бушующее непотребство.

– Бушующее непотребство? – повторила за ней Вика и заметила: – Не узнаю тебя.

– С чего бы? – не «заржавело» за Марьей.

– С того, что готова была услышать этот возвышенный слог от Сирены, но никак не от тебя, Незабудка. Уж прости покорно.

– Не прощу! – капризно бросила ей в ответ моя строптивица. И добавила: – Мне, знаешь ли, тоже не чуждо чувство прекрасного. Но это, – указала она взглядом на потолок, – всё же – на грани. Что-то с чем-то. Кароч, любой каприз за ваши бабки. Мда… Бабло решает всё!

– Не всё… Многое, но не всё, – задумчиво возразила ей в ответ Вика.

– Хорош морализировать! Пройдём, Блаженная ты моя, приставлю тебя к стенке! – с усмешкой обратилась она ко мне.

– Вот, ты сегодня как скажешь, так… – пробормотала я.

– А чё такого? У тебя ж вон ноги уже подгибаются! Или тебе понравилось торчать в центре внимания?

– Какого внимания?

– Всеобщего, мать! – не замолкала Марья, – Иль не заметила, как на тебя все пялятся, пока ты потолок прокалываешь?

– Чем прокалываю, Маш?

– Взглядом, мать! Своим шальным взглядом, ясно!

– Ясно, – пробормотала я, – И ничего он у меня не шальной…

– А чё тогда зенками, как зомби, сверкаешь, а? – никак не угомонялась Марья.

– Права, пойдёмте отсюда, – поддержала мою занозу Вика и потянула меня за рукав платья на наше прежнее место.

Всё ещё глядя наверх, я шла, ведомая моим, бессменным на сегодня гидом, и вдруг на что-то натолкнулась, вернее – на кого-то, совсем как Титаник на айсберг… Айсбергом оказалась всё та же дама в маске – невеста, поднявшаяся с нами на лифте, а теперь следовавшая за нами тенью и вслушивавшаяся в каждое произнесённое нами слово. Видимо, ей было просто жизненно необходимо услышать всё, что бы мы ни сказали. Виктория явно заметила это, но отнеслась к блажи этой дамы спокойно, а Маша всё также продолжала её игнорировать.

Мы вернулись к стене, недалеко от которой стояли ранее.

– Как же задолбала уже эта маска, – недовольно пробурчала Марья.

– А тебе хотелось бы засветить лицо? – уточнила Виктория.

– Нет уж, увольте! Это я так… Просто щёки взопрели, – закончила моя Царевна-Несмеяна.

– Есть какой-то смысл в расцветке масок? – поинтересовалась я у Кудряшки.

– Безусловно, – ответила она и объяснила: – За масками чёрного и синего цветов прячутся мужчины. Чёрная маска согласна на… нестандартные развлечения. Синяя – на традиционные. Символы, нанесённые на маски, – показатель того, как далеко в своих фантазиях готов зайти гость. Этих маркеров всего пятнадцать. В розовых и красных масках – женщины. «Красные маски» рассчитывают на что-то погорячее. «Розовые» – на стандарт. По символам… К примеру, та маска – в розовых тонах будет согласна на связывание. Видишь у неё на щеке слева рисунок в виде тонких скрещенных полосок?

– Угу, – подтвердила я.

– А маска с цветными полосами, на которую ты смотришь…

– В общем, развлечения на любой вкус, – прервала я своего гида и натужно улыбнулась под своей, совсем не провокационной маской. Любопытство вяло верх, и я решила уточнить: – Разве это позволено? Ну… полоски, и всё такое…

– Всё имеет свои пределы, – неопределенно ответила Вика. И подумав, решила добавить: – Всему своё время.

– Это от кого-то зависит? – выпалила я, – Ну, то есть…

– Зависит от того, кто наблюдает за этим шабашом, – прошептала Кудряшка, повернувшись ко мне лицом и принявшись поправлять маску на моём лице.

– Шабашом? – также шёпотом переспросила я, но Кудряшка лишь взглянула на меня своим фирменным, предостерегающим взглядом и легко, почти невесомо провела пальцем по поверхности моей маски на подбородке – у самых губ – будто осторожно стряхнула с них несуществующую пылинку.

– А кто за этим наблюдает? – спросила я, не вняв предупреждению. Как со мной частенько бывает: любопытство оказалось сильнее всяких мер предосторожности.

– Тот, кому положено… – вздохнув, ответил мой гид.

– О чём вы там опять шепчетесь? – воскликнула Марья.

– Просто поправила ей маску и спросила, как дышится, – откликнулась Кудряшка.

– Да-да, так я и поверила! Ладно… А скажи-ка мне, всезнайка, по секрету: те, кто практикует БДСМ тут тоже пасутся? – не умолкала Марья.

`– Вон те, в чёрных длинных плащах-накидках и такого же цвета масках – домы. В нарядах с преобладанием серого – сабы, – объяснила ей Кудряшка.

Слушая её ответы, я поняла, что общество это, оказывается, не так безобидно, как выглядело на первый взгляд…

– Откуда ты всё это знаешь? – тихо спросила я, – Ты здесь частый гость, да?

– Впервые. Просто навела справки, – лаконично ответила она и добавила: – Держи дистанцию со всеми и будь до поры до времени в поле моего зрения.

– До поры до времени… – ухватилась я за эти слова, но Марья перетянула внимание на себя.

– А был ли смысл ей тогда сюда соваться! – в голосе подруги послышалось раздражение.

– Сначала думала, что не было. Теперь считаю – да, был, – выдала Виктория ей в ответ.

– И какой же, если ей всё нельзя? – не отставала от неё моя заноза.

– Возможно, единственный: избавить от назойливо-деструктивного влияния некоторых.

– Некоторых?! Это кого ж, скажи на милость? – пошла в атаку моя амазонка.

Кудряшка не проронила и слова в ответ, но направленный на Машу взгляд оказался очень красноречив: Вика явно считала, что именно Марья влияет на меня таким образом.

– А что такое триксель? – задала я не дававший покоя вопрос, резко сменив неприятную мне тему. И объяснила: хочу знать, потому что это изображение есть на масках некоторых гостей.

– В общем и целом, этот знак используется как оберег магической силы, но в нашем случае: он – больше показатель избранности… влиятельности некоторых членов клуба.

– Какого клуба?

– Клуба, во владениях которого мы находимся.

– Ясно… – пролепетала я.

 Заметив, что некоторые гости порой скрывались за плотными тёмными шторами на задворках зала, я поинтересовалась:

– Что там, за этими мягкими стенами, Кейси?

– Приват-комнаты, – коротко пояснили мне. От этого объяснения по спине прошёлся озноб, и я слегка повела плечами, припомнив план помещений, показанный мне Марьей еще в общаге.

– Ви… Кассандра, хватит! У неё поджилки трясутся, – остановила моего гида подруга.

Она была права: чем больше я узнавала, тем неуютнее мне становилось среди этой публики. Чтобы отвлечься, я в сотый раз принялась осматривать интерьер зала. Глаз зацепился за что-то спокойное, плавно двигающееся, будто от лёгкого сквозняка. Это оказалась ещё одна штора, что-то явно скрывающая у самой дальней стены справа.

«Возможно, там и не стена вовсе, – задумалась было я, – а какой-нибудь проход… Куда-то… Не знаю…»

– Займись уже поисками Нови… Нашего чёрта! Наверняка он здесь! – настоятельно посоветовала мне Маша.

– Почему ты в этом так уверена? – уточнила я, уловив, что подруга имеет в виду Мишу.

– По-то-му что! – по слогам ответила авантюристка и добавила: – В конце концов он – наша дополнительная страховка на случай провала.

– С чего ты решила, что он станет нам помогать? Если узнает тебя, то сразу поймёт, что ты в этом клубе собираешь на него компромат, – не смолчала я.

– Поможет! Но не мне, а тебе. А я паровозиком пристроюсь. Ты же не бросишь меня здесь одну-одинёшеньку, правда? – спросила моя заноза с явной усмешкой в голосе.

– Правда, – подтвердила я.

– Тогда займись делом! Ищи его среди этих анонимов.

– Ей не следует этого делать, – возразила Вика.

– С чего бы? Чё ты носишься с ней, как курица с яйцом! – вскипела Марья, хорошо хоть голос повысила лишь на полтона.