Когда я рухнула ему на грудь, выкрикнув его имя в пятый раз, я испустила вздох, в котором сочетались усталость и счастье. Его член выскользнул, и он перекатил нас в сторону, прижимаясь к моему лицу.

— Лучшая ночь, которая у меня была за много лет, — признался он после глубокого, испытующего поцелуя.

— Лучшая ночь, которую я когда-либо проводила, — я чуть не задохнулась от переполнявших меня эмоций.

— Эй, Джина, детка. Ты в порядке?

— Да. Мне это было нужно больше, чем ты думаешь.

— Милая мамочка, это только первая ночь. В нашем будущем нас ждет много секса.

Я со смехом прижалась губами к его губам, и трепет моего сердца напомнил, что некоторые люди стоят риска всего этого гребаного мира.

Будучи чистильщиком клуба, я давно научился быть готовым в любой момент и бросать все, когда звонит Грим. Эта необходимость потребовала штата квалифицированных художников, которым я доверял, чтобы обеспечить качественную работу и отличное обслуживание клиентов, поддерживая бесперебойную работу своего салона без моего присутствия. В первые дни у меня был только один сотрудник, работавший неполный рабочий день. Гил Хейнс.

Он все еще менеджер салона, когда меня нет рядом. Пять лет назад я назначил Бретта Рокера вторым менеджером. Теперь у меня есть восемь сотрудников, блестящих художников разной квалификации, предлагавших широкий выбор визуальных стилей для любой тату-работы, а также репутация и клиентская база, позволявшие моему салону быть загруженным.

«Чернильные откровения» заняли первое место на западном побережье за качественные татуировки и боди-арт. Лучшие чернила в Калифорнии, Неваде, Юте, Аризоне, Айдахо и Орегоне, в шести гребаных штатах.

Черт возьми, да, я был чертовски горд. Обо мне писали в газетах, журналах, говорили на радио и телевидении. Социальные сети дали нам дополнительный импульс для нашего сайта. Клиенты проезжали мили, чтобы встретиться с моими художниками, и они бронировали места за несколько месяцев вперед. Постоянные клиенты доказали, что мы предоставляем желаемую ценность и качество.

В понедельник ранним утром я зашел в салон с кофе в руке, поприветствовав всех, прежде чем войти в свой офис. Стопки бумаг и счетов-фактур занимали стол, и я со стоном опустился на стул. Впереди маячили часы работы. Джина тоже будет работать, пока дети в школе. Перспективы присматривают за школой Тонопа, предоставляя мне свободу на решение скопившихся дел.

Семь часов спустя я встал, потягиваясь, ввел последние счета и расходы, закончил балансировать бухгалтерские книги и ввел платежную ведомость. Мой мобильный начал вибрировать у меня в кармане, и я полез за ним, взглянув на экран, вытаскивая его.

Призрак.

— Что у тебя Перспектива?

— Саша только что забрала Оливию из школы. Рэв с ней.

Так. Почему Саша забирает детей? Что-то случилось?

— Где Джина?

Мы переписывались несколько раз, но она ничего не говорила о детях.

— Не знаю, Диабло… сэр. За ней присматривает новенький.

Блядь.

За сына Бретта Рокера проголосовали единогласно несколько месяцев назад. Я поручился за него, став его спонсором. Теодор Рокер, Тедди, в настоящее время присматривает за моей женщиной. Какого черта он не зарегистрировался?

Поступил параллельный звонок, и я сбросил трубку, когда увидел имя Тедди на экране.

— Где, блядь, Джина? — Взревел я, отвечая, готовый сойти с ума, если появился ее гребаный бывший, а меня нет рядом.

— Черт возьми, Диабло. Она прямо передо мной. Садится в свою машину, пока мы разговариваем.

— Следуй за ней, — приказал я. — Сообщи мне, как только она прибудет, куда направилась.

— Да, сэр.

Блядь. Тедди всего лишь щенок. Зейн тоже. Сыну Рейта семнадцать. Тедди, восемнадцать. Их молодость равносильна моему стрессу. Покачав головой, я вытащил пачку сигарет из кармана и закурил, всасывая никотин в легкие. Лучше бы Тедди был постоянно на заднице Джины, иначе… Мой телефон завибрировал, когда я докурил сигарету, бросив окурок в пепельницу на моем столе.

— Да? — Рявкнул я в трубку, беспокоясь о Джине.

— Она уже рядом.

— Где?

Звякнул колокольчик над входной дверью магазина. Ранее я оставил дверь своего офиса приоткрытой, чтобы следить за салоном. Мне нравилось забегать к некоторым клиентам и писать чернилами, когда у меня появлялось время.

— В «Чернильных откровениях», босс.

Повесив трубку, я наплевал, что он ждет моих дальнейших распоряжений. Пусть новый щенок сам во всем разбирается. Если он хочет стать Жнецом, ему придется научиться критически относиться к дерьму и действовать в интересах клуба, не дожидаясь указаний.

Я выскочил из своего офиса, Джина стояла перед кирпичной акцентной стеной, покрытой татуировками в рамках. Все это мои собственные творения. Звонок оповестил об очередном прибытии, и я посмотрел на дверь, махая вернувшемуся клиенту. Вошла Фейт, держа за руку своего шестилетнего сына Тайлера. Он бросился в нашу сторону, обнаружив корзину с игрушками, которую я держал, и мешок с голубой фасолью в углу. Он плюхнулся на землю, запустив двигатель пожарной машины, который когда-то принадлежал Грому.

Моргая, я боролся с внезапным комом в горле. Черт. Я скучал по своему мальчику.

— Привет, Тайлер. Как дела, малыш?

— Привет, Диабло.

Фейт подошла к нам, улыбаясь своему сыну.

— Он любит приходить сюда. Это одно из немногих мест, где он может играть, и мне не нужно беспокоиться. Это так замечательно, что ты думаешь о родителях и их детях.

— Я люблю детей.

— И это круто, Диабло.

Она повернулась, когда Бретт присоединился к нам.

— Готова к остальной части своей фрески?

— О, да! — Фейт повернулась к Тайлеру. — Никуда не уходи отсюда.

— Не уйду, мам.

Она поцеловала его в макушку, прежде чем последовать за Бреттом в одну из комнат, отведенных для татуировщиков и их оборудования. Ханна, моя секретарша в приемной, помахала Фейт, когда та поприветствовала ее.

— Я пригляжу за Тайлером.

— Спасибо тебе.

Я поймал взгляд Джины, оторвав свой взгляд от Тайлера.

— Чем я обязан таким удовольствием, дорогая?

С той ночи в Перекрестке мы виделись каждый день. Но сейчас было вдвойне приятно видеть ее улыбку. Джина прикусила нижнюю губу.

— Я хочу татуировку.

Приподняв брови, я склонил голову набок.

— Ты уверена?

— Да. Я хочу, запечатлеть своих детей и их имена на своей коже, ближе к моему сердцу. Навсегда.

Черт. Это чертовски сексуально. Нет ничего более великолепного, чем татуировка, написанная с любовью.

— Иди сюда. — Я подвел ее к стеклянной стойке и нескольким книгам на ней, заполненным образцами рисунков.

— Покажи мне, что тебе нравится.

Она несколько минут листала страницы, наконец опустив палец.

— Вот этот шрифт.

Опустив взгляд, я кивнул.

— Идеальный.

— Ты можешь сделать это сейчас?

— Ага. — Я кивнул в сторону своей личной тату-станции. — Присядь вон там, пока я все приготовлю.

Джина села на стул, рассматривая стены, увешанные оригинальными произведениями искусства и фотографиями завершенных проектов. Некоторые из них представляли собой обширные фрески, пышные рукава или детали на спине и другие замысловатые узоры, которые я с энтузиазмом рисовал, и я гордился конечным результатом.

— Они прекрасны, Диабло. У тебя действительно талант.

— Спасибо. Я старался. Определенно, я достаточно усердно работал, чтобы дойти до этого момента.

Джина на мгновение закрыла глаза, открыв их на выдохе. Я поднял пистолет, придвинув свой стул поближе.

— Готова?

— Да. Давай сделаем это.

Пистолет прижался к коже Джины, и появились первые капли крови, медленно стекающие по гладкой, безупречной поверхности. Я, как всегда, надел перчатки, стараясь не соприкасаться напрямую. Я прикасалась к малиновой жидкости только в случае крайней необходимости, изо всех сил стараясь не активировать свой непредсказуемый дар.