Ей больше не было страшно. А через пару минут она вовсе утратит здравомыслие и пустится в неудержимое веселье.

Осеннее вино — это не «Зеленя фея» или год-ши. Но тоже опьяняет, и опьяняет знатно. Берет даже терринов. Что уж о ней, полукровке, говорить. Дай бог, завтра вспомнит, что вытворяла этой ночью.

— А теперь — танец! — заявил он и хлопнул в ладоши. Их бокалы отлетели к ближайшему лэру. Далеон схватил Люцию за руку и уволок в центр зала.

Заунывные рыдания скрипок из оркестровой ямы оборвалась, музыканты взяли гитары, дирижёр перелистнул ноты, откашлялся и поднял руку с тонкой указкой.

— Ваш младший сын опять решил сорвать бал, — тихо проворчала с кресла королева.

Магнус на соседнем троне промолчал, уперев подбородок в кулак.

— Ну что вы, ми лэра, — промурлыкал герцог рядом с ней. — Шутки Далеона вполне безобидны и приятно разбавляют нашу обыденность. Некоторые лэры наблюдают за ним и его Двором с нетерпением.

— Как за клоунами, — мрачно отозвался Кейран по другую руку от отца.

Рагнар пожал плечом.

— А ведь когда-то «танец меча» не считался простым развлечением, — подал задумчивый голос Рафаэль. — Я слышал, отцу нелегко далось сражение с мятежниками-фарси.

— Как сейчас я помню тот день, — хриплым полурыком отозвался Магнус, будто ему с трудом давалась человеческая речь. — Их старейшина отрубила мне рог. Астрид Сальватор… Маленькая красивая женщина. Я все равно одолел её и… взял силой, — во взгляде пролегло сожаление. — Этот звериный инстинкт был выше меня.

Королева брезгливо скривилась, Кейран с полуулыбкой одобрительно кивнул.

Грянула музыка. Пронзительно запели скрипки, пальцы нежным перебором прошлись по гитарным струнам.

Далеон походкой павлина обошёл Люцию, скользя ладонью по её ключице, голым лопатками, плечу, а затем щеке.

Кожа к коже, нос к носу, ресницы к ресницам. Судорожные дыхания смешались, и Люц показалось — они сейчас поцелуются. Или вцепятся друг в друга зубами.

Столько необъяснимого чувства пылало в тёмных глазах Далеона, столько неожиданной жажды жестокости пробудилось в Люции. Губы кололо от желания.

Хлопок по рифу вырвал их из транса. Принц схватил её за запястья и дёрнул в сторону, так что чуть плечи из суставов не вырвал. Люция взмахнула ногой в разрезе платья и обогнула партнёра.

Ритм гитар ускорился.

Далеон тут же перехватил её, крутанул, опрокинул назад, подставив под спину колено и злорадно усмехнулся, видя, как от гнева засверкали глаза Люции.

Он думает, что может крутить ею, как послушной марионеткой? Напаивать вином, дразнить и обламывать, бросать из стороны в стороны?

Оооо, он сильно ошибается!

Люция оскалила зубы и, оттолкнувшись, перекрутилась волчком через его руку и приземлилась в прежний прогиб.

Гости ахнули. У Далеона смешно упала челюсть, но в следующий миг он подобрался, черти заплясали в сапфировых очах, и они начали настоящую танцевальную дуэль.

Вцепились в ладони друг друга, как в вальсе. Только между ними замерла далеко не нежность — жестокость, ярость, страсть. Желание, если не прикончить друг друга, то знатно нагадить в тапки и душу.

Наклон вправо, влево, вправо. Шаг, шаг, шаг, как удары рапиры.

Люц пыталась вдарить каблуком ему по пальцам, принц же ловко отставлял ноги и вращал её, вращал до головокружения.

— Чего ты добиваешься, Далеон?.. — сквозь зубы спросила девушка.

«От меня» — повисло между строк.

— Внимания? — предположил он и выдернул её из прогиба.

— Точно, — презрительно усмехнулась Люция, отступая в танцевальном па. — Ты же так жаждешь его. Всеобщего внимания. Скажи, эта зараза передаётся по воздуху? Или ты заразился от Меридии половым путём?

Шестой яростно оскалился и шикнул какое-то грязное ругательство.

— Ты доиграешься, человечка! — тихо пригрозил он, резко прижав её спиной к своей груди. Воздух выбило из лёгких, бедра уперлись в бедра.

Люция откинула голову ему на плечо.

— Я не играю, — тонко улыбнулась, — с дураками.

— Ты дергаешь льва за усы, — согласился Далеон и, крутанув, отпустил её.

Люция по инерции развернулась и тут же подхватила задумку принца. С отточенной годами синхронностью они выпрямились, воздели руки, простучали каблуками связку из «танца меча», подпрыгнули и приземлились в пируэт.

Шаг на встречу, и вот они снова сошлись, как клинки, и сцепили пальцы в замок. До боли, до хруста.

Зрители наслаждались жгучим танцем из смеси разных. И невдомёк им было, что шутка шестого давно вышла из-под контроля. И ни зачинщик-Далеон, ни «жертва»-Люция больше не ведали, чем всё закончится.

Дракой? Кровопролитием?

Но точно не миром.

— Почему ты такая… — принц замялся, подбирая слово. — Вредная?

— У меня к тебе тот же вопрос, — без тени улыбки парировала она.

— Нахалка.

— Наглец.

— Ослица.

— Козёл.

— Не плохой собрался зверинец, — усмехнулся он и, встав на колено, закружил её перед собой, нагло сжимая когтями бёдра. И неожиданно серьёзно добавил: — Если бы в детстве ты была терпимее и мягче ко мне, никаких издевательств бы не было.

— А ты был мягче и терпимее ко мне? — зло прошипела она и хлестнула юбкой по лощёному лицу. Ещё и ещё. Её уже начало мутить от вина и бесконечных вращений на месте. И по тем же причинам напрочь отбило страх и здравомыслие.

Потому она так смело дерзила шестому. Потому не вспомнила, на что он способен в гневе.

— Ах, так?! — рыкнул Далеон и схватил её за подол.

Люц отступила в изумлении, и он дернул ткань на себя.

Нитки треснули — не без помощи магии — и алое полотно осталось у него в руках.

А на девушке — узкий синий подъюбник с рюшами по низу и по смелому разрезу на левой ноге.

Люция взвыла раненной волчицей, но вой потонул в визге скрипок и дружном ахе толпы. Фарси едва удержалась от страстного порыва, броситься на принца и выцарапать ему глаза.

Он заблаговременно отскочил и, отправив ей шальную ухмылочку, заплясал чечетку с её юбкой. Будто это была тряпка для быка на родео. Будто всё идет по плану.

Феерическая гадость! Только Далеон мог такое отчебучить.

Но каким детским восторгом сияло его лицо!

Из горла Люции вырвался нервный смешок.

А ярость, бурлящая внутри, испарилась, как пузырьки шампанского. Её сменило безбашенное озорство.

Видимо, придурство заразно.

Люция изящно затанцевала в сторону Далеона, в такт быстрой мелодии. Принц сверкнул ямочками на щеках, отбросил юбку куда-то в толпу и встретил её с распростёртыми объятьями.

Они взялись за руки, теперь уже без ненависти и взаимного желания причинить боль, и заскользили в череде ритмичных па, тонко чувствуя друг друга, угадывая движения с полувзгляда. Подстраиваясь и направляя. Подчиняясь и подчиняя.

Никогда ещё они не работали так слаженно.

Никогда ещё так не наслаждались обществом друг друга.

И не испытывали такого удовольствия от танца.

Музыка подходила к концу, ускорялась.

Рывок вправо, влево, поворот, скачок.

С разворота Далеон перехватил Люцию за локти. Она подпрыгнула, вскидывая ноги. Исподняя юбка взметнулась, острые мыски туфель прошлись в считанных сантиметрах от ошарашенного лица Орфея и скрылись за опавшим подолом.

Принц утянул Люцию в прогиб, и финальный аккорд оборвался.

Зал взорвался аплодисментами.

Партнёры тяжело дышали, глядя друг другу в глаза, и оба не находили слов. То, что произошло сейчас между ними… Сложно описать. Только на уровне чувств…

Единение. Принятие. Резонанс.

Они ощущали это.

Они поняли что-то… в чём ни за что бы не признались. Ни мысленно, ни вслух. Ни друзьям, ни родным, ни даже себе. Хотя нет, себе, быть может, и сознались, но шёпотом, тихо-тихо, так чтоб даже Боги не услышали.

И это «что-то» не нравилось им обоим одинаково, почти физически причиняло дискомфорт, стучало изнутри: «Беги, беги, беги!».

Оба не сдвинулись с места.