А меня внутри колпашет от зависти. Аж узел тугой завязывается.

«Тебя тоже когда–то жена встречала со службы. И дочка верещала от радости, – напоминаю самому себе. – А ты все похерил, дурак. Так и будешь жить до старости один и помрешь в доме престарелых».

– Проходи, дорогой. Чувствуй себя как дома, – счастливо смеется Морозов, вместе с дочками поднимаясь по ступенькам. – Покормишь нас? – спрашивает жену. И поставив обеих дочек на ноги, распахивает дверь. – Давай, Феликс, накатим за встречу и о делах перетрем.

Почти сразу же мы остаемся за накрытым столом одни. Лера с детьми уходит на второй этаж и время от времени сверху слышатся топот маленьких ножек и смех.

Тимофей разливает по пузатым бокалам коньяк и в подробностях рассказывает обстановку в городе.

– Короче, я понял, Шанск – идеальное место… – вгрызаюсь зубами в куриную ножку. И мне кажется, я ничего вкуснее не ел на свете.

– Издеваешься, что ли? – хмыкает Фей, натыкая на вилку тонкий ломтик мясной нарезки. – У нас все как у всех. Только в меньших масштабах. И преступность есть, и коррупция. И Дрозд, сука. Вечно на меня доносы пишет. Все не может успокоиться.

– Что так? – поднимаю глаза. – В чем обвиняет?

– Да у нас с ним с детства вражда. Поэтому прибадывается по любому поводу. Все никак простить не может, что я его ларьки снес.

– Ну такое не прощается, – фыркаю я и мы с Феем ржем в голос.

– Тима, – входит на кухню красавица Лера. – Ты про свалку расскажи, – напоминает, норовя выскользнуть с кухни.

– Спят? – осторожно интересуется Фей.

– Спят, – привычно кивает ему жена.

– Посиди с нами, Лера, – берет он ее за руку и усаживает рядом.

А мне на ум приходит девчонка, с которой тусил в Горной деревне. Вот ее бы найти и жениться. Запала мне она. Ох, запала!

– А–а! Это… – тянет Морозов, снова разливая коньяк. – Прикинь, ситуация, Феликс. Девчонка приехала за тысячу километров вступать в наследство. Решила сразу поселиться в доме, так как на эту хибару никто больше не претендует. А весь участок завален мусором. Даже во двор не зайдешь.

– Это кто ж такой умный? – цежу раздраженно. Не люблю я таких мудрецов. И с точки зрения закона не подкопаешься и крайнего не найдешь, а пострадавшие ходят к нам как на работу. Нужен тебе участок, выкупи и радуйся. А эти крысиные методы я терпеть не могу.

– Да Дрозд, кто же еще! – в сердцах роняет Морозов. – Это его схемы подлые. Нутром чую. Достань его до печенок, бро. Весь город тебе спасибо скажет.

– А пострадавшая эта где? Уехала? – спрашиваю в надежде. Нет заявления. Нет проблемы. Не хочется мне на новом месте со свалки начинать.

– Нет, здесь она. В Шанске, – торопливо сообщает Лера.

– Тогда пусть пишет заявление и на прием приходит, – пьяненько соглашаюсь я. – Порешаем.

Глава 5

Первую неделю в Шанске я только и делаю, что сплю и гуляю. Красивый городок, ничего не скажешь. И воздух свежий.

Знакомых у меня тут немного. Светлана Павловна и Лера. И если первая всегда в свободном доступе, то вторая постоянно занята. Оно и понятно. Дети, муж – большой начальник, и еще работа. Но мне с Лерой интереснее. А приходится общаться со Светланой.

– Ты бы к нам пришла чай попить, Лара, – тараторит она в трубку. – Я пирожков с картошкой нажарила.

Представляю золотистые лапти, истекающие маслом, и захлебываюсь слюной. Нельзя мне такую еду. Вредно это. И для малыша, и для меня. Доктор предупредила, когда я на учет вставала.

Еще заставила кучу анализов сдать. Но все ее направления я сложила на полочку и благополучно забыла. Так не хочется рано вставать и в поликлинике толкаться. Зато каждое утро, надев кроссовки и взяв с собой бутерброды с сыром, я иду через череду парков и скверов к реке. Сажусь там на лавку, прикрываю глаза, подставляя лицо теплому августовскому солнышку, и балдею. Или просто наблюдаю, как по реке вверх и вниз снуют моторные лодки. Слышу, как рыбаки перекликаются друг с другом.

– Клюет?

– Да сегодня вяло что-то!

И на обратном пути покупаю на местном рынке уже разделанную и почищенную рыбу, свежую зелень, домашний сыр и сметану. Обедаю и заваливаюсь спать. И даже помыслить не могу, как можно жить иначе. Вечером или поздно ночью настраиваю в интернете рекламу для постоянных клиентов и с чувством выполненного долга снова ложусь спать.

Два раза в неделю я хожу к Светлане Павловне. Учу ее двадцатилетнего сына Пашку основам таргетинга. А потом мы все вместе пьем чай на кухне, и я опять отказываюсь от пирожков.

– Так вкусные же, – непонимающе смотрит на меня Пашка. Высокий крепкий парень. С кудрявой шевелюрой по плечи и наивными детскими глазами. Очень умный и начитанный. Моментально схватывает все, что я ему объясняю, и пытается разобраться сам.

– Главное я тебе показала. Но есть нюансы, – поясняю я, открывая ссылки на разные платформы. – Вот курсы. Тебе по-любому потребуется сертификат. Выбери, какие понравятся.

– А деньги? Нам платить нечем, – вздыхает Светлана Павловна. И я прикусываю язык. Замкнутый круг получается. Чтобы работать, нужен сертификат. Нормальный клиент не пойдет к самоучке. А чтобы оплатить обучение, надо эти деньги где-то заработать.

А вот с работой в Шанске негусто.

– Хорошо, – решаю я. Из благодарности к Свете я готова на любой подвиг. – Будешь моим помощником. Поручу тебе вести пару моих клиентов. Зарплату буду перечислять сразу в счет обучения. Договорились?

– Конечно, – с готовностью кивает Пашка, и на лице появляется румянец, а в карих глазах зажигается интерес.

– Тогда поехали! – отправляю треть суммы на площадку и даю доступ парнишке.

– Ух ты ж! Классно! – восторженно тянет он.

– Тогда я пошла домой, – поднимаюсь из-за стола. – Нам пора спать.

– Я тебя провожу. На улице темно уже, – подрывается с места Пашка. – Сейчас. Переоденусь только. И является через пару минут в джинсах и свежей футболке.

Мы бредем по умытым аллеям, болтаем о чем-то. Вернее, Паша рассказывает, а я слушаю.

– Ой, гляди, – хватаю его за руку.

– Где? Что? – смотрит на меня непонимающе.

– Да вот же! – показываю на маленького йорка без поводка и без ошейника, сидящего на парапете. Собака дрожит от страха или от холода. Но послушно идет ко мне в руки.

– Выбросили, наверное, – со знанием дела тянет Паша.

– Ты думаешь? – в ужасе смотрю на своего нового знакомого. И в голове не укладывается, как можно выкинуть такого малыша. По сути, ребенка.

– Его нельзя здесь оставлять, – решаю я моментально. Замечаю двух больших собак, притаившихся невдалеке под лавкой. – Смотри, – показываю на них Пашке. – Мы сейчас уйдем, и они его разорвут.

– Но мне домой животных нельзя, – сопит парнишка. – Мама не пустит.

– Возьмите собачку, пожалуйста! – протягиваю я щенка проходящей мимо паре. Симпатичные старички такие. Идут, за ручки держатся.

– Нет, спасибо, – улыбаются они. – У нас овчарка и кот дома…

«Что же делать?» – пытаюсь сообразить я. И с поразительной легкостью принимаю решение. Но тут же закусываю губу. Жила бы я в своем доме, не раздумывала бы ни минуты.

«Надя, можно вам позвонить?» – печатаю сообщение хозяйке квартиры.

«Да, конечно, Лара. А что случилось?» – тут же откликается она.

Звоню. Сбивчиво тараторю про собаку и чуть не плачу.

– Я не знаю, как быть! И оставить его не могу. И в квартиру принести без вашего согласия не имею права.

– А что за щенок? – настороженно спрашивает Надежда. – Большой он?

– Нет. Йорк. Маленький, – выдыхаю я, прижимая грязную собаку к себе.

– Ой, господи, ну конечно можно! – смеется хозяйка квартиры. – Я думала, речь идет об алабае! У нас такой живет. Больше меня весит.

– Нет, этот маленький йорк! – причитаю я. – Спасибо вам! Спасибо!

– Лара, береги себя, – строго просит меня Надежда. – Ты почему одна в ночи по улицам бродишь? Быстро домой. Шанск хоть и спокойный город, но всякое может приключиться. И под ноги смотри, чтобы не споткнуться.