— Зойка! Опомнись! Какой удар?

— Ну, может, и не удар, а Танькину подлость, — не унималась Зойка.

Я не знала, что ей ответить. Просто понять не могу, почему она так ненавидит Мити́чкину. Насколько мне известно, она Зойке ничего особенно плохого но сделала. И вообще, Танька как Танька. Девчонка не хуже и не лучше многих других.

— Знаешь, Зойка, — произнесла вслух я. — Вот будешь все время твердить, что роль Золушки достанется Мити́чкиной, и ведь накаркаешь. Достанется. И тогда придется тебе свое шикарное платье шить для нее.

Круглое Зойкино лицо от неожиданности вытянулось.

— Какой ужас! — трагически воскликнула она. — Почему мне это сразу в голову не пришло? Тем более надо бороться.

— Зойка, — простонала я. — За что бороться? С кем? Как?

— Естественно, с Танькой Мити́чкиной, — тоном, не допускающим возражений, заявила моя подруга. — Необходимо продумать стратегию. Не желаю шить для нее свое платье. Лучше вообще не буду Изольде своих костюмов показывать.

— Да ты что? — изумилась я. — Тогда зачем было столько времени тратить?

И я потрясла в воздухе папкой с рисунками.

— Ну, уж не для Мити́чкиной!

Зойкины глаза гневно сверкнули. И я поняла: достанься Мити́чкиной роль Золушки, Адаскина уничтожит рисунки или вовсе уйдет из студии, но не станет шить платье для Таньки.

— Агата, как ты не понимаешь, — от волнения начала тараторить Зойка. — Это же катастрофа. Настоящая катастрофа.

По-моему, ей казалось, что Изольда уже дала Таньке главную роль.

— Замолчи, Зойка! — прикрикнула я. — Роли еще не распределены. Давай наберемся терпения и подождем до завтра.

— До завтра? — она, словно ужаленная, вскочила с дивана. — Ну, нет, подруга! Я так не могу. Бороться надо начинать прямо сейчас!

Я схватилась за голову. Угораздило же меня ляпнуть про платье! Теперь Зойку не остановишь. Все-таки я попыталась достучаться до ее сознания.

— Сама подумай, — нарочито спокойным голосом начала я. — Как можно бороться с тем, чего нет?

— Будем гадать!

И Зойка решительным шагом направилась к письменному столу. Выдвинув средний ящик, она достала оттуда колоду карт и вернулась ко мне.

— Мне тут новый способ гадания показали, — вновь принялась тараторить она. — Говорят, действует почти на сто процентов. Значит, так. Выбирай карту.

С этими словами подруга моя разложила карты картинками вверх на столе. Подумав, я взяла пиковую даму.

— По-моему, ты не права, — с осуждением отнеслась к моему выбору Зойка. — Пиковая дама больше подходит Мити́чкиной. Но если уж тебе так нравится...

— Нравится, — подтвердила я. — По-моему, пиковая дама мне очень подходит.

— Как скажешь, — проявила великодушие обычно неуступчивая Зойка. — Только кем же тогда будет Танька? — не отводила задумчивого взгляда от карт она.

— Тоже дамой, только другой. Например, червовой, — предложила я.

— Молодец, — на Зойкиных губах заиграла сардоническая усмешка. — Так сказать, червю — червовое. А главной ролью будет туз.

Зойка собрала карты в колоду и долго-долго ее тасовала. Потом начала выкладывать на столе какую-то сложную фигуру из карт. Сперва она делала это молча. Когда же колода была разложена до конца, подруга моя хмуро сдвинула к переносице густые черные брови и в сердцах воскликнула:

— Ничего не понимаю.

— А какие проблемы? — поинтересовалась я.

— Валет всю карту спутал, — охватило явное замешательство мою подругу.

— С какого перепугу он претендует на женскую роль? — уставилась я на Зойку. — Слушай, а может, валет — это тоже какая-нибудь девчонка?

— Дура ты, Агата, — не слишком ласково отозвалась она. — Валет — это валет. Понимаешь, валет — он. Значит, мужского рода.

— Нет, погоди, — возникла у меня догадка. — А если бы, например, я выбрала вместо пиковой дамы валета. Ты ведь мне сама говорила, что я могу выбрать любую карту.

— Верно, — подтвердила Зойка. — В таком случае тот валет, которого бы ты выбрала, стал девчонкой. Но остальные все равно бы продолжали оставаться лицами мужского пола.

— Чушь какая-то, — совсем запуталась я.

— Никакая не чушь, — обиделась Зойка. — Просто такое правило гадания. И вообще, не лезь, если не понимаешь.

Она снова принялась пристально разглядывать карты и наконец объявила:

— По-моему, я что-то в раскладе напутала. Погоди. Пойду посмотрю. У меня все записано.

Основательно порывшись в многочисленных ящиках письменного стола, Зойка наконец вытащила тоненькую замызганную тетрадку и, с явным трудом разбирая собственные каракули, углубилась в чтение.

Я подошла и попыталась заглянуть ей через плечо. Но Зойка немедленно отпихнула меня.

— Не мешай!

— Откуда у тебя это? — указала пальцем на тетрадку я.

— Летом. В лагере, — отрывисто произнесла подруга. — Девчонки кучу способов рассказали. А я записала.

Умолкнув, она продолжала читать. Наконец, отложив тетрадку, вновь собрала колоду.

— Сейчас другим способом погадать попытаемся.

— Опять карту загадывать? — спросила я.

— Не надо, — покачала головой Зойка. — Сойдет твоя прежняя дама пик. И Мити́чкину тоже червем оставим, — с удовольствием добавила она.

Теперь Зойка раскладывала карты по-другому. Но вскоре опять с досадой воскликнула:

— Ду-урдом! Опять этот валет!

Я посмотрела. И впрямь удивительно: между мной и тузом, обозначавшим главную женскую роль в будущем спектакле, лежал все тот же бубновый валет.

— А Мити́чкина где? — поинтересовалась я.

— Под тобой, — и, приподняв пиковую даму, Зойка продемонстрировала мне даму червей.

— А что это значит? — спросила я.

— Равные шансы, — откликнулась Зойка. — Хотя, наверное, раз твоя карта сверху, у тебя есть какое-то преимущество. Да, но вот валет. К чему он тут оказался?

— По-моему, я поняла, — вдруг осенило меня. — 3-3-золушкой б-б-будет К-костя П-петри-ченко!

Зойка сперва фыркнула. Затем зашлась от нервного хохота. Меня тоже начал душить смех.

— Представляешь, Зойка, как Петриченко пойдет твое платьице.

— Прекрати! — уже даже не смеялась, а рыдала Зойка.

В меня полетела маленькая тугая подушечка. Я в долгу не осталась и запустила в подругу ярко-желтой думочкой с оборками.

— Ну, погоди! — взвилась с дивана Зойка.

Мы начали бой подушками. Прямо как в детстве.

— Девочки! Девочки! — внезапно раздался голос Зойкиной мамы. — Осторожнее!

Моя рука, вооруженная очередной подушкой, замерла в воздухе.

— Мамочка, привет! — радостно крикнула Зойка. — Уже пришла?

— Как видишь, — улыбнулась тетя Лида и оглядела усыпанный подушками пол. — Вы что, впали в детство?

— Ага, впали, — радостно согласились мы с Зойкой и начали подбирать подушки.

Тетя Лида поставила сумочку на стол.

— О-о! — заметила она карты. — Никак гадали, девчонки? — И, хитро глянув на нас, осведомилась: — На кого, интересно?

— Не на кого, а на что, — уточнила Зойка. — Гадали Агате на главную роль.

— А-а, — протянула тетя Лида. — Только у вас тут все неправильно.

— Что значит неправильно? — возмутилась Зойка. — Меня, лично, так учили.

— А меня по-другому, — вполне серьезно заспорила тетя Лида. — Вот. Учитесь, пока я жива.

Она собрала карты и властно распорядилась:

— Ну-ка, Агата, выбери себе карту.

Украдкой переглянувшись с Зойкой, я на сей раз выбрала того самого бубнового валета.

— Молодец! — кивнула тетя Лида.

Руки ее запорхали над столом, меча карты.

— Шансы у тебя неплохие, — чуть погодя сказала она, — но кто-то тебе мешает.

— Мальчик или девочка? — выпалили в один голос мы с Зойкой.

— Спросите что-нибудь полегче, — озадаченно произнесла тетя Лида. — Но раз речь идет о роли Золушки, наверное, все-таки девочка. Ладно. Завязываем с глупостями, — она ловким жестом собрала карты в колоду. — Лучше поставьте чайник и накройте на стол. Я пирожные обалденные принесла.

Возвращаясь домой, я, не переставая, думала, достанется все-таки или нет мне главная роль. Скорее бы наступил час «час икс». Ждать уже было просто невыносимо.