На улице дул холодный пронзительный ветер. В воздухе кружились редкие снежинки. Скоро наступит настоящая зима. Бесик поджал уши и торчащий сквозь прорезь костюмчика хвост. Ну, прямо шотландец в родных горах.

— Давай, давай, бегом! — крикнула я. Ветер и меня пробрал до костей.

Бесика уговаривать не пришлось. Мы перебежали Сретенку и припустились к Тимкиному переулку.

Открыв нам дверь, Тимур удивленно уставился на меня:

— Ты чего, бежала?

— Так холодно, — тяжело дыша, проговорила я. — А Бесику для фигуры полезно подвигаться.

— Говори, говори, — хохотнул Тимур. — Уж сказала бы прямо: ко мне торопилась.

— Юмор у тебя, Сидоров, — поморщилась я.

— Как умеем, так и шутим, — нагло глянул на меня Тимка. — А с этим что будем делать? — указал он на Бесика, сосредоточенно обнюхивающего тапочки и ботинки под вешалкой. — Раздевать или так пусть останется?

— Естественно, раздевать, — возмутилась я. — Ты же, когда в гости приходишь, в куртке не сидишь.

— Так ведь то я, — засмеялся Тимур. — А это собака.

— Тем более, — ответила я. — Он ведь сам раздеться не может. И сказать, что ему жарко, — тоже.

Тимур нагнулся и хотел расстегнуть «молнию» на Бесиковой попонке, но тот грозно на него зарычал.

— А ты говорила, что он сказать ничего не может, — мигом отдернул руку Тимур. — По-моему, ему не хочется раздеваться.

— Просто он не хочет, чтобы его раздевал ты, — откликнулась я.

— Какой стэснитэльный! — с восточным акцентом воскликнул Тимур.

— Какой уж есть, — и я быстро раздела Бесика.

Освободившись от уличной экипировки, пес с деловитым видом направился обследовать квартиру.

— Ну, чего, будешь фотки смотреть? — спросил меня Тимур.

— Естественно, — кивнула я.

— Тогда пошли ко мне. Там все в альбомах.

Не успела я опуститься на Тимкин диван, как он вывалил мне на колени целую кипу альбомов.

— Ничего себе ты успел наснимать, — изумилась я.

— Работаем, — лицо Тимура озарила горделивая усмешка. — Ты давай, смотри. А то вечера не хватит. Тут у меня разложено по порядку репетиций. Так что придется все пролистать.

Это мне, собственно, и требовалось. Я начала смотреть. То, что Тимка разложил все по хронологии, от первой репетиции до последней, и навело меня на множество мыслей. Не могу сказать, чтобы мысли эти доставили мне удовольствие. Перелистывая одну за другой плотные страницы альбомов, я прослеживала историю с самого начала.

Вот первые Тимкины снимки с нашими дурацкими и совершенно неестественными физиономиями. Вот следующая репетиция. Так, так. Клим и Сайко. Вместе. Одна фотография. Они на сцене. Правда, Клим глядит куда-то в сторону. Нет, пока ничего особенного.

— Ну, нравится? — совершенно некстати влез Тимур. — Подобрала что-нибудь?

— Не подгоняй, — нахмурилась я. — Вот досмотрю до конца, тогда и поговорим.

— Досматривай. Мне не жалко, — ответил Тимур. — А я пока телек пойду погляжу.

— Иди, — с облегчением произнесла я.

Тут он мне только мешал. Кроме того, я опасалась, как бы он не просек, что я по большей части смотрю совершенно не на себя. А ведь если догадается, мигом доложит Климу. Этого еще не хватало. От одной мысли лицо мое стало гореть. Но Тимка, к счастью, ничего не заметил.

— Так я пойду? — еще раз спросил он.

— Конечно, — кивнула я. — Мог бы и не спрашивать. Между прочим, я у тебя в гостях, а ты — дома.

— Ну, я не знаю, вдруг тебе без меня будет скучно, — проявил безумную для себя деликатность Тимур.

— Вот уж ни капельки, — с жаром заверила я.

— Вообще-то не очень вежливо с твоей стороны, — растянулись губы в улыбке у Тимура. — Но я прощаю.

И тогда я ему ответила:

— Как ты великодушен.

На чем он, наконец, удалился. До меня немедленно донеслись из соседней комнаты шум, свист и голос спортивного комментатора: «Удар! Гол!» Все ясно. Тимка стремился посмотреть футбол. Очень удачно.

Теперь я могла полностью сосредоточиться на фотографиях. Первое, что меня удивило, когда я перелистала все альбомы, — это количество снимков, запечатлевших Клима в одиночестве и Клима с Иркой Сайко. У меня возникло сильное подозрение, что Тимур не только вел летопись нашей театральной студии, но и работал одновременно по заказу фанаток Клима. Число их Тимур, по-видимому, сильно приуменьшил. Либо фанатки заказывали сразу по нескольку фотографий своего кумира в разных ракурсах.

И еще я заметила: с каждой новой репетицией парных снимков Клима и Сайко становилось все больше. Причем несколько фоток было сделано даже не во время репетиции, а на втором этаже нашей школы. Кажется, Зойка не ошиблась. Все это неспроста. Не удивлюсь, если выяснится, что он встречается с Иркой и после школы. Вот спасибо Изольде Багратионовне! Теперь ясно, почему Клим последнее время постоянно занят.

Я глянула на часы. Бабушка наверняка уже волнуется, куда мы с Бесиком задевались. Надо срочно выбрать собственную фотографию. Снова быстро перелистав последний альбом, я нашла действительно классный снимок и пошла на звук телевизора.

Тимка сидел на диване в обнимку с Бесиком. Оба они жевали кекс.

— Перестань кормить собаку! — заорала я. — Ему сладкое противопоказано. А тем более сдобное.

— От одного кусочка ничего не будет, — заверил Тимка. — Выбрала фотографию?

Я ткнула ему под нос альбом.

— С вашим выбором согласен, — важно произнес он. — Сейчас пленочку дам. А ты запиши, что это семнадцатый кадр. Только, пожалуйста, не потеряй.

Я взяла пленку, и мы с Бесиком начали одеваться. Застегивая на нем попонку, я наконец решилась спросить:

— Тимка, а Круглов в курсе, что ты фанаток снабжаешь его фотографиями?

— Круглов-то? — смутился он. — Не знаю. Мы пока на эту тему не разговаривали.

— Ясно, — я застегнула «молнию» на своей куртке. — Ну, пока.

— Слушай, — окликнул, меня Тимур.

Я обернулась:

— Чего?

— Да так. Ничего, — буркнул Тимур и закрыл за мной дверь.

Бабушка, конечно, уже волновалась:

— Где вы были? В такую-то погоду! — прямо с порога принялась отчитывать меня она. — Бедный песик совсем замерз!

— Ничего он не замерз, — возразила я. — Мы заходили к Сидорову. Пленку у него надо было взять.

— А-а, — протянула бабушка. — А тебе, между прочим, тут телефон оборвали. Два раза звонила Зойка и один раз Клим.

— Клим? — удивилась я.

— Именно, — подтвердила бабушка.

Не успела она этого сказать, как телефон вновь зазвонил.

— Сама подойду, — кинулась я в свою комнату.

Это был Клим.

— Звонила? — коротко осведомился он.

— Я? А, ну да, — совсем вылетело у меня из головы, что я и впрямь звонила и напала на Женьку.

— Меня не было дома, — зачем-то сообщил Клим.

— Знаешь, я догадалась, — ледяным голосом произнесла я. — Меня тоже потом не было. Только сейчас вошла.

— Неужели так долго гуляла с Бесиком? — удивился Клим. — Колотун ведь на улице жуткий.

Я мигом про себя отметила: «А ведь Клим не сказал мне, почему так долго шел с репетиции. Ну, ничего, погоди у меня». И я ответила:

— Да мы не совсем гуляли. Мы к Тимке ходили.

— К Ти-имке? — таким тоном проговорил Клим, будто я сообщила ему нечто совершенно немыслимое.

— А что такого? — разыграла удивление я.

— Да так. Ничего, — холодно изрек Клим. — И зачем же ты, интересно, к нему заходила?

— Фотографии еще раз посмотреть захотелось, — сообщила я чистую правду. — Молодец Тимур. Отличные снимки. На высоком профессиональном уровне.

— Да вроде бы ничего, — кисло выдавил из себя Клим.

«Надо же, — пронеслось у меня в голове. — Он, оказывается, еще и недоволен. Сам ходит неизвестно где, а мне нельзя». И я, пылая жаждой возмездия, весело откликнулась:

— У Тимура фотки не ничего, а просто классные. Я даже взяла у него негатив, чтобы свою фотографию увеличить.

— Увеличить? — переспросил Клим. — Слушай, это идея. Я тоже хочу копию своих фоток сделать. На память. Как же я раньше не сообразил.