— Вивиана, не надо, — его голос стал напряжённым, мужчина протянул ко мне руку, но я оттолкнула, не позволяя прикоснуться.

— Посмотри! — закричала я сквозь слёзы, срывающимся голосом. — Посмотри, что со мной сделали! Посмотри, во чтотыменя превратил. В этом состояла суть твоего испытания?

Хранитель застыл, а его взгляд, полный ужаса и шока, опустился на мои израненные плечи и спину, покрытые следами ударов. Губы дрогнули, лицо побледнело, и в глазах вдруг появилась боль, как будто в этот миг мужчина осознал, что произошло на самом деле.

— Кто это сделал?

В этом вопросе я услышала не только его потрясение, но и что-то большее — искреннее сожаление, и, возможно, раскаяние. Но я игнорировала его эмоции. Они казались слишком ненастоящими.

— Ты хочешь знать? — спросила я, срываясь на крик, глотая солёные слёзы. — Меня арестовали. Я сидела в той самой камере, в которой мы когда-то оба находились. И всё это время я думала, что ты придёшь, что спасёшь меня, что ты… — я замолчала, не в силах закончить, потому что знала: он никогда бы не пришёл. Он бы не спас.

С этими словами я отступила, словно пытаясь спрятаться от его взгляда, но в глазах Хранителя была такая безысходная боль, что он просто стоял, не смея сделать шаг, и пристальный взгляд скользил по моим ранам — по этим страшным следам, которых мужчина никак не мог ожидать.

— Я не знал, — едва слышно прошептал он.

Я стояла перед Хранителем, и, казалось, мир вокруг нас растворился, оставляя только мою горечь и боль. Слёзы лились по щекам, словно маленькие реки, и с каждой каплей я ощущала, как исчезает часть меня. Я чувствовала, что держу в себе вулкан эмоций, готовый извергнуться.

— Ты… ты хоть осознаёшь, через что мне пришлось пройти? — мой голос сорвался. — Теперь я понимаю, почему ты запрещал следовать за тобой в те пещеры. Почему просил ожидать снаружи, прикрываясь моей безопасностью. Ты просто-напросто знал, что не вернёшься.

Воспоминания нахлынули с удушающей силой, и я заставила себя продолжать.

— Меня схватили, — произнесла я, и в груди всё сжалось. Я не знала, смогу ли закончить. — Тот стражник… он…

Слёзы хлынули вновь, пронзая горло. Я была готова упасть на колени, но чувство беспомощности толкало вперёд.

— Меня били, — выдавила я, мой голос трясся, как тонкая струна, готовая порваться. — Я лежала там, на холодном каменном полу, и он снова и снова наносил удары.

Я видела, как глаза Хранителя расширяются от шока.

— Он трогал меня, смеялся, и я молила духов, чтобы ты пришёл. Я молила всех, кого могла вспомнить, чтобы ты появился. Чтобы спас, как всегда спасал.

Я наблюдала, как кулаки моего защитника сжимаются, но меня это не останавливало.

— Я была одна. И в тот момент, когда он ковырялся в моих трусах, я думала лишь об одном — где ты? Почему тебя не было рядом, когда я нуждалась в тебе больше всего?

Хранитель, казалось, задыхался от ярости и чувства вины, но я не позволяла вставить ни слова.

— Я ничего не могла сделать.

Я вздохнула, осознавая, что показываю свою уязвимость, но в то же время это было освобождением.

— Мне было очень больно и страшно.

Я смотрела на Хранителя, и в его глазах читался не только шок, но и гнев. Он стоял, сжимая кулаки. Лицо искажала смесь чувств — отвращение, ярость и неподдельная боль.

— Что он сделал? — его голос звучал низко и напряжённо, словно натянутая струна. — Что именно сделал этот стражник?!

Я отошла на полшага, придерживая части разорванного платья. Оно полностью оголяло спину, демонстрируя заживающие раны.

— Взял ли он меня силой? — произнесла я, стараясь говорить спокойно, хотя внутри всё бурлило. — Нет.

Я ощущала, как тёмные воспоминания снова накатывают на меня, словно волны, готовые поглотить.

— Но этот прислужник королевы заставил почувствовать себя беспомощной и униженной, — я вскинула подбородок, несмотря на слёзы. — Я не могла защитить себя. Я не могла сделать ничего, кроме как молиться, чтобы ты пришёл.

Хранитель стиснул зубы. Я видела, как его гнев нарастает неуправляемой силой, готовой взорваться.

— Ты не должна была проходить через это, — прорычал он, его голос эхом отразился от деревьев вокруг. — Я был обязан защитить тебя.

— Ты был обязан?! — закричала я, и от моего голоса тряслись листья на деревьях. — Ты оставил меня.

Я отметила, что в глазах мужчины сверкнула ненависть — к себе, к ситуации, ко всему этому миру.

— Я был призван, — Хранитель выдохнул, как будто наружу вырвались все страдания, которые он испытывал. — Но я не знал, что ты подвергнешься всему этому ужасу. Я думал, что ты в безопасности. Меня уверили, что ты в безопасности.

Я чувствовала, как его слова пронзают меня, словно холодный нож.

— Старейшины уверили? — крикнула я, отказываясь успокоиться. — А ты даже не подумал, что они могут лгать?

В этот момент Хранитель шагнул ко мне ближе, его глаза пылали.

— Я сделаю всё, чтобы исправить это, — решительно произнёс он. — Я найду этого стражника, и он заплатит за всё, что сделал.

Я смотрела на него, и в сердце снова вспыхнуло чувство надежды, но мне было трудно поверить.

— Это не поможет, — прошептала я, пытаясь сдержать дрожь в голосе. — Ничто не поможет забыть то, что произошло.

Я ощущала, как по венам разливается горечь, задетая болью, которая столько времени копилась во мне. Его взгляд — полный сожаления и муки — больше не успокаивал меня. Наоборот, подливал масла в огонь, который и без того пылал во мне. Я шагнула назад, стиснув кулаки, и на мгновение Хранитель застыл, ошеломленный моей решимостью.

— Убирайся! — голос дрожал, но я вложила в него все, что было внутри. — Я больше не хочу, чтобы ты приближался ко мне!

— Вивиана…

— Я никогда не прощу тебя! За все твои поступки, за всю ложь. Ты даже не сказал, что Старейшины не защищают, а используют меня.

Слова срывались с моих губ, каждый звук бил в воздух, словно я пыталась выплеснуть из себя весь этот больной груз, отравлявший душу.

— Я отказываюсь! — Гнев, отчаяние, усталость — всё это бушевало во мне. — Отказываюсь быть твоей подопечной. Я не хочу, чтобы ты был моим Хранителем!

Я не могла больше сдерживать свои эмоции. Словно плотина, не выдерживающая напора воды, закричала на него, выплёскивая всё, что накопилось внутри.

— Ты был единственным человеком в этих долбанных мирах, с которым я хотела быть рядом…

Мой голос дрожал от ярости и боли. Я не могла поверить, что он, Хранитель, которого я считала своим защитником, мог так легко уйти, оставив меня в ловушке страха и унижения. Я стояла перед мужчиной, полная ненависти и отчаяния, готовая разорвать его на куски. Думала, что он, как и прежде, проигнорирует мою просьбу или уйдёт.

Но он сделал то, чего я совсем не ожидала.

Хранитель шагнул ко мне ближе, его лицо стало суровым, но в глазах горело что-то большее, чем гнев — это была потребность, жажда, которую мы оба долго прятали. Без предупреждения он схватил меня за плечи и притянул к себе. Так сильно, что я едва могла вдохнуть воздух. Я почувствовала его тепло. Силу.

И, прежде чем осознала, что происходит, его губы накрыли мои.

Это был не просто поцелуй — это было столкновение двух миров. Губы Хранителя были жесткими и настойчивыми, но в то же время нежными, будто он боялся меня сломать. Мир вокруг исчез, и остались только мы — две души, сбитые с толку, но сближенные в этой буре эмоций.

Я почувствовала, как его дыхание смешивается с моим, как пламя разгорается внутри. Я попыталась оттолкнуть мужчину от себя, но он только крепче прижал меня к себе, и я ответила на этот поцелуй, поддаваясь необузданной страсти, которую мы долго скрывали. Это была не просто физическая связь. Это была искупительная молитва, обещание, которое мы не смогли сдержать. Я чувствовала, как его руки исследуют мои плечи, обнимают меня так, как будто мой защитник хотел запомнить каждую деталь.

Слезы покатились по моим щекам, смешиваясь с его губами, и я не знала, плачу от боли или от счастья. Я была так запутана, так разочарована, но в этом поцелуе соединились вся моя любовь и вся ненависть, вся моя надежда и страх. Язык мужчины коснулся моего, и внутри меня пробудилось нечто первобытное. Я простонала, и уже не могла себя сдерживать.