Стражник молча вёл меня по холодным коридорам, освещённым лишь редкими факелами. Шаги отдавались гулом, и в этой тишине каждый звук казался невыносимо громким, как предвестие чего-то неизбежного. Хранителя рядом не было. Некому было закрыть меня от оскорбительных взглядов, некому заступиться, если всё снова выйдет из-под контроля.

Меня провели в уже знакомую комнату для допросов. Стражник, ни слова не говоря, указал на старый деревянный стул посреди комнаты, и я, сдавшись, села, ощущая, как от прикосновения к его холодной поверхности по телу пробегает ледяной озноб. Я попыталась сосредоточиться на собственном дыхании, и на том, как хотя бы внешне не выдать напряжение. Однако сердце билось так громко, что казалось, вот-вот раскроет всё, что я пыталась скрыть.

Стражник подошёл ко мне, остановился напротив, и на его лице мелькнула зловещая усмешка, от которой мороз пробегал по коже. Он слегка наклонился, оценивающе оглядывая меня с головы до ног, и в его взгляде не было ничего, кроме насмешки и чего-то более темного, от чего мне стало не по себе.

— Мы снова одни, красотка, — протянул стражник с язвительной улыбкой, скрестив руки на груди. — Я уж думал, больше не увижу тебя. Даже расстроился, когда королева отпустила тебя в прошлый раз.

Я опустила взгляд, стараясь не встречаться с ним глазами, но внутри всё напряглось. Почувствовала, как пальцы сжимаются на краю стула, пока я старалась сохранять спокойствие и не выдать своего страха.

— Жаль, что она не послушала меня тогда, — продолжил стражник, сделав шаг ближе. — Я ведь предупреждал её, что ты — не такая уж безобидная, какой хочешь казаться.

Он наклонился ещё ближе, и я ощутила на лице горячее дыхание, от которого тут же захотелось отстраниться, скрыться. Но мужчина не предоставил такой возможности — крепкие руки легли на мои плечи, удерживая на месте.

— Ты ведь знаешь, что теперь не на кого надеяться, правда? — он произнёс это с явной издёвкой. — На этот раз твоего спутника рядом нет. Никто не спасёт тебя.

Каждое его слово, каждый жест будто сковывали меня всё сильнее. Я чувствовала, как сердце начало колотиться в панике, дыхание сбилось, и мир вокруг стал сузился до его цепких рук и зловещего взгляда, которым мужчина буравил меня.

Его пальцы сильнее вдавились в мои плечи, испытывая, насколько далеко он сможет зайти. Я попыталась отстраниться, но хватка только усилилась, не оставляя мне ни малейшего шанса вырваться. Стражник явно наслаждался страхом, питался им, и его улыбка становилась шире с каждым моим отчаянным движением.

— В прошлый раз тебе повезло, — он говорил тихо, почти шёпотом, скользя взглядом по моему лицу. — Королева решила, что ты достойна шанса. Но теперь она поменяла своё мнение, и мне больше не придётся сдерживаться.

Стражник навис надо мной, как тень, и, казалось, с каждой секундой заполнял собой всё пространство вокруг. Его рука скользнула ниже, к моей талии, и я моментально ощутила себя в полной ловушке.

Стараясь собраться, я подняла голову и встретила его взгляд, отчаянно пытаясь скрыть страх, который буквально пробирал до костей.

— Ты жалок, если думаешь, что можешь запугать меня силой, — сказала я, вкладывая в голос всё презрение, на которое только была способна.

Удар был неожиданным и оглушительным. Его ладонь обрушилась на моё лицо так резко, что я едва не потеряла равновесие. Боль разлилась по щеке обжигающей волной. Я стиснула зубы, не позволяя себе слабости, хотя горло сжалось от боли и отвращения.

Стражник наклонился ко мне, его дыхание обдало кожу — горячее, с привкусом гнева и чего-то мерзкого. Злобный взгляд отражал наслаждение моей болью.

— Вот так-то лучше, — прошипел он, снова наклоняясь ближе и ухватив меня за подбородок, так, что я была вынуждена поднять голову и встретить его взгляд. — Ты должна понять, что здесь власть принадлежит мне, а не тебе, маленькая банши.

Он наклонился, явно собираясь поцеловать меня, и ужас от осознания этого действия заставил действовать. Я резко дёрнулась и со всей силы ударила его локтем в бок, пытаясь оттолкнуть. Мужчина отшатнулся, его лицо побледнело от боли, но глаза вспыхнули яростью. Он замер, тяжело дыша, затем с презрением процедил:

— Тварь!

Каменный пол оказался холодным и жестким, когда стражник, схватив меня, повалил на землю. Я не успела ничего понять, как его тяжесть прижала меня к ледяному камню, заставив с трудом дышать.

Я попыталась подняться, но мужчина держал крепко. Его лицо отражало полную жестокую удовлетворённость, а в глазах блестело нечто, от чего мне стало страшно. Я почувствовала, как страх и ярость смешиваются внутри, и понимала, что не могу позволить ему сломить меня.

Я напряглась, стараясь вырваться из сильной хватки.

"Хранитель, пожалуйста, ты же всегда успевал…" — мысленная просьба осталась без ответа.

Рука стражника потянулась к длинной юбке платья. Я с ужасом ощутила, как он поднял ее, оголив мои исцарапанные ноги. Принялась колотить кулаками по его груди, но жестокий мужчина быстро пресёк эти попытки, вновь влепив мне пощечину.

— Всегда хотел узнать, какие банши в постели. Поговаривают, что вы можете свести с ума мужика лишь одним движением. Давай, красавица, порадуй меня, — мерзко шептал он мне на ухо.

Я плакала и пыталась ускользнуть от его слюнявого поцелуя. Тогда стражник принялся облизывать мою шею, крепко тянув за волосы.

— Какая ты нежная…

Я закричала, когда его рука коснулась моего нижнего белья. Стражник прервал вскрик ладонью, зажав мне рот.

— Тихо! Или ты хочешь, чтобы все сбежались и наблюдали за нашей любовной сценой?

Не знаю как, но я смогла собрать все силы, выкрутиться и ударить его ногой. Ощущала себя раненым животным, который отчаянно борется за жизнь в лапах хищника. Стражник прекратил все свои действия, его лицо перекосило злобой.

— Раз по хорошему не хочешь, будем действовать иначе, — разочарованно произнёс он и крикнул какие-то слова на незнакомом языке.

В помещение вошли двое гвардейцев. Их руки, холодные и безжалостные, словно железные оковы, сжали мои запястья, когда стражник подал сигнал.

— На улицу, — раздался властный голос мужчины, истязавшего меня.

Гвардейцы потащили меня прочь, волоком стаскивая по ступеням, и мои ноги едва касались камня. Я не сопротивлялась — знала, что бесполезно. Свет ударил по глазам, когда меня вывели на открытую площадь, и на мгновение я ослепла, понимая, что никто не встанет между мной и их приказом.

Меня швырнули на колени, пыль разлетелась вокруг, оседая на кожу и забиваясь в одежду. Горло сдавило от унижения, но я старалась не показать этого, сохраняя хоть каплю достоинства.

Стражник бросил на меня холодный, полный презрения взгляд и, не колеблясь, отдал приказ:

— Влепить ей плети.

Его слова прозвучали, как удар грома, не оставляя сомнений в исходе. Гвардейцы тут же шагнули вперёд, подхватив меня за руки, и я поняла, что выхода нет. Стражник даже не отвёл взгляда — наслаждался моей беспомощностью, ожидая, что я вот-вот сломаюсь.

Как только первый удар обрушился на мою спину, окружающий мир расплылся в нестерпимой вспышке боли. Всё тело загорелось огнём, и на мгновение воздух вырвался из лёгких. Я попыталась удержаться, не показать слабости, но ноги стали ватными, и перед глазами заплясали чёрные пятна.

Боль захлестнула с головой, и, не успев даже понять, что происходит, я почувствовала, как реальность ускользает. Последнее, что осталось в сознании, — это холодный камень под коленями и звук, с которым плеть снова рассекла воздух.

Когда я вновь открыла глаза, первое, что поразило — это полутьма вокруг. Я больше не находилась на улице. Комната была маленькой, едва освещенной тусклыми лампами, которые в каждом углу бросали длинные тени. Странный, знакомый запах напоминал о больнице.

Я лежала на узкой кровати, покрытой тонким одеялом, и, попытавшись пошевелиться, ощутила резкую боль, пронзившую спину. Подняла руки и коснулась своей кожи — повсюду были бинты, туго обвязывающие раны. Сердце заколотилось, когда я вспомнила о том, что произошло.