Лекарь подошёл ближе и присел рядом со мной, его руки заскользили над моей раной, но он не прикасался. Я ощутила, как по телу пронеслась лёгкая волна тепла.

— Раны глубокие, но я могу их залечить, — произнёс он спустя мгновение.

Хранитель стоял рядом, наблюдая за действиями целителя. Его лицо было мрачным и серьёзным, а в глазах плескалась та же тревога, что и с момента нападения.

Лекарь принялся шептать бессвязные слова, и я почувствовала, как боль в боку постепенно стихает.

Через мгновение он остановился, прищурив глаза, и начал осматривать меня внимательнее. Его лицо исказилось в некоем презрении, и лекарь резко отстранился, словно касание моей ауры обжигало.

— Она же человек, — сухо и холодно произнёс он, будто это был приговор. — Ты знаешь, что я не лечу людей.

Хранитель помрачнел, его челюсти сжались так сильно, что я услышала лёгкий скрип его зубов. Он шагнул вперёд, и атмосфера в комнате изменилась, напряжение начало заполнять воздух.

— Ты обязан мне жизнью, — голос Хранителя прозвучал сурово, его взгляд пронзил лекаря, как клинок. — Я не пришёл просить, я пришёл за тем, что мне причитается.

Лицо старика оставалось бесстрастным, но в глазах мелькнула некая тень воспоминаний. Он медленно выдохнул, словно борясь с собой, а затем отвернулся, опустив плечи.

— Ты всегда напоминаешь мне об этом в самые неподходящие моменты, — проворчал он, направляясь к своим полкам с травами и снадобьями. — Я исцелю её… Но эта помощь — в последний раз.

Я лежала неподвижно, пытаясь осмыслить происходящее. Мысли путались от усталости, но слова лекаря резонировали где-то глубоко внутри.

— Это не обсуждается, — Хранитель стоял на своём, следя за каждым движением друга.

Лекарь вернулся ко мне с набором трав и зелий, затем склонился рядом. Я видела, как его руки начали скользить над моей раной, и ощутила слабую вибрацию вокруг себя. Боль полностью начала отступать, но взгляд лекаря оставался холодным, отчуждённым.

— Человеку здесь не место, — не прекращал бормотать старик.

— Она не просто человек, — вмешался Хранитель, и его голос стал мягче. — Она — моя подопечная.

Лекарь прищурился и на секунду остановил свою работу, с изумлением взглянув на моего защитника своими угольными глазами.

— Если она действительно банши, то почему ты не привёл её в Лунарион? Ведь там её место, — отметил целитель.

Хранитель молчал пару мгновений, потом отвернулся, будто взвешивал свои слова. Я почувствовала, как напряжение в его голосе перекочевало в воздух вокруг нас.

— Она ещё не готова, ты же знаешь, — наконец произнёс он. — Лунарион слишком опасен сейчас.

Лекарь издал короткий смешок, явно скептически настроенный.

— Это королевство — её дом по праву. Чего ты боишься, Хранитель? Или дело не только в ней?

Я заметила, как Хранитель напрягся, но его взгляд остался невозмутимым.

— Её состояние не позволяет ей проходить через испытания Лунариона, — коротко ответил защитник, не желая больше объяснять.

Казалось, что они оба скрывают от меня что-то важное — нечто большее, чем просто опасность королевства банши. Даже не открывая глаз, я ощущала взгляды двух мужчин — ледяное безразличие лекаря и пристальное беспокойство Хранителя.

Я всё ещё была слишком слаба, чтобы как-то отреагировать, но пульсирующая боль начала медленно утихать под лечением странного целителя.

— Сколько времени займёт восстановление? — нарушил тишину Хранитель. Его голос вновь обрёл железную твёрдость.

Лекарь отложил травы и задумчиво осмотрел меня.

— Один день точно. Твоя подопечная сильна. Думаю, восстановится к завтрашнему утру.

Подопечная. Это слово снова ударило по моему сознанию. Подопечная, но не более. Весь этот мир, эти люди, они все были связаны, но я, казалось, не могла быть его частью.

Лекарь, тем временем, подошёл ко мне с чашей странного зелёного зелья, запах которого был слишком резким.

— Пей, — приказал он, протягивая мне чашу. — Это окончательно снимет боль и остановит внутреннее кровотечение, если оно есть.

Я поднесла чашу к губам, надеясь, что снадобье поможет, и закрыла глаза, чувствуя, как горький вкус растекается по моему горлу. С каждой секундой, что я пила это зелье, боль в теле становилась всё более отдалённой. Такая медицина очень не помешала бы в моём мире.

Лекарь, казалось, был доволен, он молча кивнул и отошёл к своему рабочему столу, на котором лежали ступа и разнообразие трав.

— Почему ты не отвёл меня в Лунарион? — мой голос прозвучал тише, чем я ожидала. Наверное, потому что я уже знала, что услышу в ответ. Но всё равно хотела, чтобы Хранитель сказал это вслух.

Хранитель уставился на меня, его взгляд потемнел.

— Ты для них подкидыш, — начал он, и голос был непривычно холоден. — Ты не выросла среди банши, и для них это всегда будет подозрительно. Они бы не приняли тебя как свою, Вивиана. А там, если ты не одна из них — ты не заслуживаешь заботы и помощи. Ты ещё не готова к испытаниям, которые ожидают тебя в Лунарионе.

Все эти полунамеки на то, что я "недостаточна", всегда кололи меня, но сейчас это было особенно больно. Он снова ограждал меня, снова строил стены.

— То есть, ты думаешь, что там бы отказались лечить меня? — спросила я, пытаясь не выдать своё разочарование.

— Я знаю, что отказались бы, — он скрестил руки на груди. — Лунарион не проявляет милосердия к тем, кто не доказал свою силу.

— А почему тогда не земной мир? — я пыталась не повышать голос, но раздражение было слишком сильным. — Врачи в Карлингфорде тоже смогли бы помочь мне.

— И что дальше? — защитник встретился со мной взглядом. — Врачи задавали бы вопросы, на которые никто не смог бы дать ответов. Они бы не смогли тебя спасти от того, что сделала Тень.

Хранитель медленно выдохнул:

— Здесь, на границе, безопаснее всего. Лекарь никому не подчиняется, и здесь нас никто не тронет. Тебе нужно время, чтобы восстановиться.

— Безопаснее для тебя, — прошипела я. — Ты всё решаешь за меня.

Мужчина нахмурился, и между нами снова возникло напряжение. Я видела, как его челюсти сжимаются, как будто он пытается сдержаться.

— Я пытаюсь спасти тебе жизнь, Вивиана, — холодно произнёс он. — Ты не понимаешь, насколько это всё серьёзно.

— А, может, ты просто боишься, что не сможешь защитить меня? — я бросила ему вызов, не в силах больше молчать. — Может, всё это — твоё нежелание признать, что ты не всесилен?

— Замолчи, — голос защитника был тих, но в нём зазвучала угроза. — Ты не знаешь, о чём говоришь.

Наши взгляды встретились, и я ощутила, как это напряжение нарастает, грозя взорваться.

В этот момент Лекарь, до этого молчаливо наблюдавший за нами, неожиданно поднял голос:

— Хранитель, ты можешь уйти. Я справлюсь сам. Девушке уже лучше.

Мужчина, услышав слова лекаря, напряжённо замер. Его глаза, такие глубокие и всегда непроницаемые, на миг блеснули опасным огнём. Я заметила, как он сдержал очередной всплеск эмоций.

— Я останусь, — его голос был тих, но в нём читалась железная воля. Он смотрел на лекаря с тем же холодным упорством, с каким обычно смотрел на меня, когда что-то решал.

Лекарь усмехнулся, его лицо озарилось кривой ухмылкой, как будто он ожидал подобную реакцию.

— В таком случае, можешь сесть рядом и наслаждаться её болью, — холодно произнёс он, склонившись к столу с многочисленными баночками.

Хранитель опустился на одно колено рядом со мной, его взгляд стал серьёзным и глубоким, словно пытался прочесть что-то в моих глазах.

— Почему ты решила уехать? — его голос звучал слишком настойчиво, как будто в этом вопросе пряталась не только забота, но и обвинение.

Я почувствовала, как моё сердце замерло. Воспоминания о попытке бегства, о нападении Тени пронеслись перед глазами. Я попыталась отвернуться, не желая снова погружаться в этот разговор, но он не отступал.

— Я не думал, что ты хочешь сбежать, — продолжил мужчина, наклонившись ближе. Его голос становился всё более резким.