В самые тихие часы, когда густую тьму ночи разгоняет робкий утренний свет, когда мир просыпается и замирает, сонно шелестя потяжелевшей из-за росы листвой, когда лёгкий туман задумчиво скрывает нежный ковёр из трав и цветов, именно тогда, в эти самые минуты, может что-то проснуться. Это что-то всегда пробуждается именно в этот миг – время спокойствия и томной неги.

Где-то там, далеко от городов и больших деревень в маленьком домике на краю многовекового Леса, открыла свои голубые глаза пятилетняя девочка. Открыла и замерла, спокойно глядя в белесое небо, виднеющееся из окна.

Девочка поднялась и опустила ноги на деревянный пол. Нежные стопы обожгло холодом – не скоро еще яркие лучи солнца согреют озябший за долгую ночь дом.

Она разгладила складки на белоснежной сорочке и вышла из дома. Природа ещё спала: спали кусты и деревья, спали цветы и травы, спала земля, и лишь сонный ветер лениво ерошил её чёрные волосы.

Что же заставило её проснуться в столь ранний час? Что-то, что она и сама не могла объяснить. Какое-то смутное чувство, холодное и словно бы щекочущее её изнутри. Что-то очень похожее на странную жажду, тягу. Желание. Или же осознание?

Она прислушалась к миру, и мир прислушался к ней в ответ.

На что ты смотришь? Что ищешь? Помочь тебе?

Девочка моргнула. Раз, другой. Прижала руку к груди, где глубоко-глубоко в каких-то неясных глубинах возникло необычное чувство. Ощущение. Уверенность?

Иди. Куда? Иди. И она пошла.

Она шла и не видела, как в глубине её глаз зарождается таинственная белая искра, как лучами рассеивается она по всей радужке и как начинает сиять изнутри нежная голубизна кристальными отблесками.

Она не видела, да, но она что-то чувствовала.

Девочка остановилась. Прислушалась. Пальцы глубже погрузились в холодную влажную траву, коснулись мерзлой земли, нащупали мелкие камушки и корешки. Она закрыла глаза и подняла голову. Ветер мягко и нежно, немного лениво, шевельнул пряди её волос, и лёгкий призрачный импульс скользнул от ее макушки до кончиков пальцев.

Она вдруг почувствовала всё своё тело: густые блестящие волосы, сильные корни, голову, глаза, рот, нос и уши. Она почувствовала свою кожу, грудную клетку и внутренние органы. Импульс скользил всё дальше и дальше, проникая из её бёдер в икры, затем в ступни и пальцы, после чего перешёл в землю и распространился по всей поверхности.

Земля пульсировала. Она жила. Под толстой коркой почвы девочка ощутила десятки, сотни, нет, тысячи новых импульсов: корни, насекомые, камни и маленькие зверушки – всё это сообщалось между собой. Она чувствовала сок, текущий в могучих корнях деревьев, она чувствовала прочные защитные слои камня, биения сердец землероек и гудение червей и жуков.

Постепенно внимание её вновь вернулось к самой себе. Слух вдруг уловил дуновение ветра – лёгкий такой умиротворяющий звук, похожий на трепет крылышек стрекозы да перезвон колокольчиков. Пение птиц? Нет, звучание леса. Самой природы. Птицы ещё не проснулись, ранние пташки только-только сонно открывали глаза в своих гнёздах, боязливо ерошили перья и, нахохлившись, прислушивались к пробуждающемуся утру.

Девочка глубоко вздохнула и медленно выдохнула. Лёгкие наполнились кислородом. Десятки запахов защекотали её обоняние. Трава. Немного кислый, но нежный аромат. Земля. Густой и тяжёлый, мокрый запах. Цветы. Ещё не раскрылись навстречу утру, но уже испускали нежный сладковатый аромат. Роса. Ледяной привкус на губах, такой свежий и бодрящий, что хочется дышать и дышать.

Девочка открыла глаза, и мир перед ней стал ярче. Величественнее. Так много красок, так много запахов, так много не виданных ранее ощущений. Так хорошо. И так спокойно.

Её внимание скользило вперёд, охватывая всё больше и больше пространства, пока не наткнулось на что-то еще. Чужое. Это было чьё-то присутствие. Незнакомое. Оно не походило на ауру человека, это было что-то другое, странное.

Девочка нахмурилась и, нет, не поспешила, не пошла, а будто бы поплыла навстречу неизвестному. Она не собиралась возвращаться домой. Её тянуло вперёд, туда, где притаилось смутное чувство опасности.

Сначала она их почувствовала и только потом увидела.

Недалеко от лесной границы возвышались двое мужчин. Один их них источал горькую смертоносную ауру. Она пахла углем и прахом, землей и дымом. Она была чернее самой ночи, гуще смолы, она мешала дышать, перехватывая дыхание, от нее остро першило в горле.

Это был демон. Порождение страха и боли, порока и желания. Вечный, бессмертный. Жестокий. Он казался воплощением тьмы: черные сапоги, черные одежды и струящиеся черные волосы, окутывающие его фигуру будто плащом. От него исходил запах яда и боли.

Напротив, бок о бок, стоял другой, полная его противоположность. Светлые одежды, белоснежные волосы и потрескивающие голубоватые искры, что окружали его со всех сторон. От него пахло озоном и свежестью, однако и от его ауры вставали волосы дыбом. Это был эфементум – эфирное существо, еще один житель Вечного Леса, окружавшего человеческие земли.

Эфементум и демоны – бессмертные, крайне жестокие создания. Живя не десятки, не сотни, а тысячи лет, они не видели грани между добром и злом. Жизнь человека для них была подобно песчинке посреди океана. Бессмертные ценили лишь силу. И власть. К счастью, давно прошли те времена, когда они свободно бродили среди людей, но и так было далеко не всегда.

Когда-то все земли были едины, и не существовало еще Вечного Леса, тогда вся власть принадлежала бессмертным. Люди были рабами, использовались как бесплатная рабочая сила, их жизни не стоили и гроша. Да и как можно ценить букашек, если их жизнь была подобна свече? Вспыхивая, они быстро сгорали, под конец жизни превращаясь в отвратительных сморщенных чудищ. Кожа их обвисала и покрывалась морщинами, тела становились хрупкими и тяготели к земле, выпадали зубы и волосы, а болезни начинали одолевать все чаще.

Бессмертные брезговали людьми.

Однако тирания не могла длиться вечно, и однажды среди людей появился одаренный мальчик. Он стал первым магом – человеком, укротившим великую силу, дарованную ему свыше. Магов становилось все больше, и в один день Первый маг поднял восстание, итогом которого стал нынешний мир.

Бессмертные признали свое поражение, так был заключен договор. Люди остались жить на своих землях, а бессмертные покинули их, но оставили напоминание, что человек никогда (никогда!) не сумеет превзойти бессмертный народ. С тех пор земли людей окружены непроходимым Лесом, величественным и бескрайним.

Он получил имя Вечный Лес.

И горе тому, кто рискнет войти под кроны его деревьев. Никакой договор не спасет того, кто нарушит запрет, ведь в тот самый миг человек становится беззащитным, и каждый бессмертный, будь то эфементум или же демон, имеет право забрать его в свое логово.

Но была и четвертая сила. Странная, необычная и крайне таинственная. То были ведьмы – девушки с человеческим бренным телом и душой, близкой к богам. Они стояли между людьми и бессметными, были посредниками. Жили среди людей, но в их жилах текла высшая кровь, что давала ведьмам возможность услышать голос самого мира. Они общались с ним посредством природы: шепота ветра, дроби дождя, пульсации сока в траве и деревьях. Ведьмы прислушивались к тихому голосу мира, ощущая все его туманные мысли и чувства.

Эти девы обязаны были следить за равновесием, не позволяя бессмертным творить произвол на человеческих землях и оберегая людей от самих себя. Однако приглядывали они и за бессмертным народом, поскольку мудрость их была так глубока, что помощью одарить они были готовы каждого, кто не нес в сердцах злого умысла.

Ведьмы были мудры и прекрасны, их любили, их побаивались, к ним прислушивались, но было их не так уж и много. Ведьмы рождались чересчур редко, и для мира они были сокровищем. Чаще всего младенец уже появлялся на свет с колдовским даром, но бывало и так, что дар пробуждался гораздо позже. Или не пробуждался и вовсе.