– Мне нужно купить такой же одеколон, – говорю я, когда мы подъезжаем к дому Хаксли, большому белому особняку в прибрежном стиле с окнами в черных рамах и черными акцентами на деревянных панелях. Он поражает своими ухоженными газонами и ящиками со свежими цветами под окнами. Живописный. Именно в таком доме мне однажды хотелось бы жить.

– Зачем тебе мой одеколон? – спрашивает Брейкер, паркуясь на круговой подъездной дорожке.

– Пахнет восхитительно. Хочу купить такой же для себя.

– Ты не можешь пользоваться моим одеколоном. – Он одаривает меня странным взглядом.

– Почему, черт возьми, нет?

– Потому что мы не можем пахнуть одинаково. Кроме того, мне нравится запах твоих духов. Viktor & Rolf[32] очень тебе подходят.

– Меня пугает, что ты помнишь марку моих духов. Я не уверена, что Брайан смог бы даже описать этот аромат, если бы я его попросила.

– Тонкое сочетание розы, жасмина и орхидеи, – сообщает Брейкер, а затем пристально смотрит на меня.

А потом мы несколько секунд пялимся друг на друга в машине, а мир кружится вокруг нас. Откуда он это знает? Я бы не стала описывать так детально, но Брейкер знает все. Все, что касается меня, до последней мелочи.

Он знает, что когда у меня месячные, меня мучают ужасные мигрени, и он всегда рядом с пачкой «Ибупрофена», лошадиной дозой кофеина и кислыми змейками.

Он знает, что я не очень люблю физические нагрузки, но иногда у меня возникает желание позаниматься, поэтому у него сохранены несколько классов, на которые я могу записаться, когда прихожу к нему в зал. Он хранит их в заметках в своем телефоне.

Даже не спрашивая, он покупает для нас VIP-билеты на Comic Con и разрабатывает дизайн наших костюмов, потому что я люблю ходить туда, но очень стрессую, когда мне приходится заниматься всеми организационными моментами самостоятельно.

И, по-видимому, он точно знает, какими духами я пользуюсь. Заметки и все такое.

Не уверена, что я могла бы сказать то же самое о Брайане. С другой стороны, как сказал мой жених, у нас впереди вся жизнь, чтобы узнать друг о друге все.

Так почему теперь мне кажется, что он досадно ошибается в своих суждениях?

– Давай! – Он открывает дверцу своей машины. – Я умираю с голоду, а на завтрак подают тако «сделай сам».

Качая головой, отгоняя все мысли о Брайане, я тоже тянусь к ручке двери, но Брейкер обходит машину и обгоняет меня.

– Что это ты делаешь? – спрашиваю я, глядя на него снизу вверх, и моя рука скользит в его теплую ладонь.

– Помогаю тебе.

– Зачем мне помогать?

– Эм-м, не знаю… Ты нечасто надеваешь платья, поэтому я не был уверен, умеешь ли ты в них ходить. – Я прижимаю ладонь к его лбу, что заставляет его рассмеяться и отстраниться. – Разве парень не может быть джентльменом без того, чтобы его за это не отчитывали?

– Неужели девушка не может надеть платье без того, чтобы ее не дразнили из-за этого?

Его шутливое настроение тут же испаряется, и он произносит:

– Можешь, и если я не говорил этого раньше – ты прекрасно выглядишь, Лия.

Эти ярко-голубые глаза смотрят на меня, в них читается искренность, настолько явственная, что кажется почти осязаемой. Как будто эти слова родились в глубине его души, в которой есть место не только для дружбы.

– Спасибо, – говорю я, ожидая, что он проводит меня до двери, но он этого не делает.

Он остается на месте, стоя передо мной, изучая темно-синее платье макси, поверх которого я надела несколько золотых ожерелий. Я уложила волосы мягкими волнами, как это делал вчера парикмахер, и максимально накрасила глаза, чтобы сделать их выразительными.

Он тянется к моим волосам, накручивая несколько прядей между большим и указательным пальцами.

И по какой-то причине у меня перехватывает дыхание, когда наши взгляды пересекаются.

– Тебе не нужно надевать платье, чтобы выглядеть красиво. Ты прекрасна в своих фланелевых шортах и футболке, но и в этом наряде ты выглядишь великолепно.

Я с трудом сглатываю, мои нервы на пределе, потому что я не понимаю, что происходит. Как будто в нем включили… нет, выключили рубильник, и он стал более… ласковым. Его комплименты слишком интимными. И в том, как он смотрит на меня, в его взгляде виден голод.

Прежде чем я успеваю что-либо осознать, он снова вкладывает свою ладонь в мою и тянет меня к входной двери.

– Ты когда-нибудь видела, чтобы кто-то ел тако на завтрак? – спрашивает он, как будто только что не заглядывал мне в душу своим не терпящим возражения взглядом.

– Э-э-э… нет.

– Это чертовски вкусно. Хаксли обо всем позаботился. Там будут на выбор «Мимоза», «Кровавая Мэри» – посредственная, конечно, – огромная корзина, больше напоминающая витрину магазина, с фруктами, а также разнообразные круассаны, которые, я уверен, изменят твое отношение к жизни. Со мной уже случалось такое несколько раз. – Он похлопывает себя по животу.

– Ага, эти шесть кубиков пресса просто кричат о том, как круассаны тебя покорили, – улыбаюсь я.

Очаровательная ухмылка появляется на его губах прямо перед тем, как он отпускает мою руку и звонит в дверь.

– Заметила мои кубики, а?

– Астронавты на МКС заметили бы твои кубики.

Он прижимает руку к груди.

– Не льсти мне. А то мое эго не пройдет в дверь.

Я толкаю его плечом, когда дверь открывается, и с другой стороны появляется Хаксли.

Надо ли говорить о том, что братья Кейн выиграли генетическую лотерею? Потому что каждый из них необычайно красив. У всех темные волосы, четко очерченные скулы, тела атлетов и характер, которые заставили бы влюбиться в них любую.

Хаксли – высокий, темноволосый и задумчивый, но может переключиться, когда ему это требуется, например, прямо сейчас, когда он улыбается мне.

– Лия, я рад тебя видеть. Прошло немало времени с тех пор, как мой брат приводил тебя сюда. Поздравляю с помолвкой.

– Спасибо, – говорю я. – И прими мои поздравления по поводу вашей свадьбы. Брейкер показывал мне фотографии.

– Он должен был пригласить тебя. – Хаксли смотрит на своего брата.

– С Чариз было неплохо. – Брейкер отходит в сторону.

– С Лией было бы лучше. – Хаксли тоже отходит в сторону и жестом приглашает войти: – Все уже ждет вас на заднем дворике. Наслаждайтесь.

– Спасибо. – Я захожу в его прекрасный дом, где у входа висит большая фотография его и Лотти в день их свадьбы. Они запечатлены на фоне заката. Он собственнически держит ее за подбородок и целует. Это грубая, красивая… эротичная фотография, которую мы с Брайаном никогда бы не сделали.

Брайан никогда бы не позволил мне позировать подобным образом. Поцелуй, который мы, скорее всего, никогда не подарим друг другу. В нем нет этой страсти, желания целоваться до одури. Он не считает, что я принадлежу ему. Он не смотрит на меня так и не думает так обо мне.

Это никогда меня не беспокоило, но по какой-то причине, глядя на эту фотографию Лотти и Хаксли и воскрешая в памяти слова Брайана, сказанные мне прошлым вечером, я начинаю переживать теперь.

– Ты в порядке? – Брейкер подходит ко мне вплотную.

– Да. Прекрасное совместное фото.

– Это была шикарная свадьба, – кивает он, а затем проводит рукой по моей пояснице, прямо над изгибом моих ягодиц. – Готова съесть немного тако? – шепчет он мне на ухо прямо перед тем, как отвести меня в заднюю часть дома. Его ладонь почти обжигает мою кожу через ткань платья.

– Да, – отвечаю я.

Он выводит меня на задний двор, где Джей Пи и Келси наполняют свои тарелки едой, пока Лотти наливает бокал шампанского.

– Привет всем! – Брейкер взмахивает руками, заставляя все три пары глаз уставиться на нас. – Привел Лию с собой, потому что, честно говоря, она сама напросилась.

Я щиплю его за бок, заставляя рассмеяться, и шепчу:

– Поэтому игра продолжается.