Месяцы шли, мы взрослели, менялись, хотя и старались поддерживать связь друг с другом, и всё же время брало своё.

В классе восьмом Женя с семьёй переехал в другой район, и хоть мы и жили в одном городе, встречались очень редко, больше разговаривая по телефону, а потом и вовсе перестали общаться. Ещё через год Винт ушёл из школы, поступив в колледж. С ним связь тоже оборвалась.

С Володей и Колей мы ещё кое-как поддерживали практически дружеские отношения.

***

В младших классах мы с Оксаной были в разных школах, но в восьмом классе Оксанины родители перевели её в другую школу, в которой как раз учились мы с Сашей. По счастливой случайности Оксана попала в мой класс, и со временем мы уломали классную руководительницу посадить нас вместе. Мы обе учились на отлично, были прилежными ученицами и воспитанными девочками. Хоть классная и сомневалась в правильности такой рассадки, но наша безупречная репутация как учениц окончательно убедила её.

Хотя, чего уж греха таить? Марина Львовна быстро пожалела о своём решении, ибо наши шепотки и обмен записками на уроках раздражали всех учителей.

С Сашей же дела обстояли иначе. Мы с ним с первого класса ходили в одну школу, только вот учились в разных классах одной параллели, поэтому мы виделись с ним в основном лишь на переменах.

В конце девятого класса, когда пошло перераспределение по профилям, я надеялась, что он попадёт в наш социально-экономический класс, но и тут нам не повезло. У нас и без того была большая параллель - шесть классов, так ещё и большинство учащихся выбрали гуманитарный и экономический профили. По итогу, собрали два таких и два таких класса, а в оставшийся один, ведь многие поступили после девятого в лицеи и колледжи, запихали технический и естественно-научный профили.

Мне было обидно. Сама судьба постоянно разводила нас, как ночью мосты над Невой.

Пусть я и понимала, что, даже если бы он учился в моём классе, мы бы не сидели с ним вместе, ведь место со мной занимала Оксана, и всё же я интуитивно тянулась к Саше. Мне хотелось иметь возможность во время скучного урока обменяться с ним парой фраз, да и просто иногда бросить взгляд на знакомую спину.

Пусть Саша и ничего мне не говорил, но я видела, что он тоже расстроен распределением.

Но мы не печалились. На каждой перемене либо он, либо я поджидали друг друга в коридоре, а дальше уже шли в столовую или во внутренний двор, если был большой перерыв. Иногда с нами ходила Оксана, но будучи помешанной на учёбе, постепенно она начала от нас отдаляться, посвящая всё свободное время повторению домашней работы в классе или в школьной библиотеке.

Уже к началу одиннадцатого класса Оксана перестала гулять с нами после уроков, убегая в библиотеку или к университетскому профессору математики, к которому на дополнительные занятия её записали родители.

Зато с Сашей мы по-прежнему были неразлучны - что в школу, что домой мы ходили вместе, даже на подготовительные курсы к ЕГЭ ходили в один центр в одну группу.

Я до сих пор со щемящей болью в груди и улыбкой на губах вспоминаю, как мы ходили по утрам в школу. Особенно в мае. Как мы шли по дворам, освещённым лучами восходящего мягкого солнца, когда чистое небо над головой окрашивается всеми оттенками золотого и розового, а в воздухе витает дурманящий голову запах цветущих каштанов, что склонили свои ветви над нашими головами.

Со стороны, многим романтически настроенным, казалось, что мы парочка, в то время как реалисты видели в нас родных брата и сестру. Действительно, многих вводило в заблуждение наше внешнее сходство – тёмные волосы и зелёные глаза, только вот у Саши они были ярче, насыщеннее, как густая листва леса в июне, у меня же они напоминали сизый мох, что покрывает ковром лесную поляну.

За эти годы Саша сильно вырос - вытянулся, стал шире в плечах. Ещё в седьмом классе он начал ходить в спортивный зал, да и вообще увлекся спортом, продолжая вместе со мной ходить на бокс. На его фоне я стала маленькой и хрупкой. Теперь мы поменялись местами, если в детстве его вечно спасала я, то теперь он стал защищать меня от обидчиков. Меня, к слову, это совсем не расстраивало. На радость родителям я теперь могла нацепить на себя маску пай-девочки и не реагировать на провокации. В средней и старшей школе находились умники, прятавшие вещи девочек в шутку, включая мои, либо любившие просто подразнить, чтобы привлечь внимание, но все эти дурости были лишь до первой встречи с Сашей. Нет, до мордобоя не доходило, всё же он дружил с головой и понимал, что в лучшем случае получит выговор от директора. Зачастую, достаточно было встретиться с его пронизывающим насквозь взглядом, чтобы все в радиусе километра исчезли, особо непонятливых он поднимал за грудки, лишь угрожая, однако этого хватало, чтобы шутник начал обливаться слезами.

Подростки зачастую трусливы, а внешний вид Саши говорил о том, что он шутить не станет, и они не желали это проверять на себе. Правда, некоторые шушукались за спиной, что это пустые угрозы, а на деле он и пальца ни на кого не поднимет. Но тут сложно что-то сказать…

Я знала Сашу лучше всех, и была уверена, что он мягкий и добрый внутри, однако, я так же знала и вторую его сторону. Помимо бокса он ходил в качалку не ради красивого пресса и бицепсов, как некоторые его сверстники. Пусть сам он в этом никогда не сознавался, но я догадывалась, что он тренируется, чтобы быть способным меня защищать. Возможно, это могло прозвучать самоуверенно и даже наивно с моей стороны, однако я помнила его обещание. Ещё в детстве, когда я помогала ему, хромающему после очередной драки, с разбитыми коленями идти домой, закинув его руку себе на плечо, он сказал, что, когда подрастет, станет моим НАСТОЯЩИМ рыцарем, потому что принцессам не пристало защищать своих рыцарей. В то время я отмахнулась от его слов, посчитав их наивно-милыми, но он сдержал своё слово, хоть и был уверен, что я уже давно забыла об этом обещании.

Пусть я и сама не до конца забыла о своей «бурной молодости» и порою хотела с кем-нибудь подраться, чтобы выпустить пар, но осознание того, что я теперь могу быть обычной девочкой, притворяясь милашкой-стесняшкой, тоже было заманчиво. Больше ради того, чтобы подурачиться, я могла покривляться и понадувать щёчки перед одноклассниками, как многие девочки-подростки моего возраста, и лишь Оксана с Сашей качали головами, прекрасно зная, что внешность изменить можно, но истинная личина останется навсегда. Лишь эти двое знали, что я иногда пользуюсь своим абонементом в спортзал, где от души дубашу боксёрскую грушу, чтобы остыть, а потом с радостью пинаю на ринге своих спарринг-партнёров по тайскому боксу.

И, тем не менее, гулять по ночам или возвращаться поздно вечером с курсов вместе с Сашей было намного комфортнее, не только из-за того, что можно скоротать время беседой обо всём на свете. Я была уверена, что вместе с ним я в полной безопасности, и в случае чего он меня защитит. Это осознание дарило мне радость.

***

Школьные годы проходили тихо-мирно, как и у многих школьников, единственное, что нас отличало ото всех - наша репутация в параллели, да и во всей школе в целом.

Старшеклассники, с кем мы учились в младших и средних классах, знали меня как задиру, почти что главаря гоп-компании, которая слов на ветер никогда не бросает, а в ответ на косой взгляд может пересчитать зубы и ребра. В глазах же нынешних младших я была подобно ангелочку, только с тёмными волосами, а не светлыми локонами. Я была волонтёром в программе помощи младшим классам в подтягивании знаний по предметам, что проводили в нашей школе. Этакий жест доброй воли с двойной пользой - младшие классы заполняли пробелы в программе, что проболели или просто не поняли, а старшие классы вспоминали то, что начали подзабывать на фоне более сложной программы. Мелкие меня просто обожали, и говорили, что я объясняю лучше любой учительницы. Что ж, это мне льстило. Приятно осознавать, что в глазах кого-то ты почти что всеведающее божество. Я была милой с младшеклассниками и никогда не повышала на них голос, даже если меня что-то раздражало. Вскоре это дало плоды - на моих занятиях была гробовая тишина. В моей группе были как совсем «малыши» - класс пятый - шестой, так и почти что мои одногодки, младше меня на один класс.