Раздался дружный хохот его друзей. Я перевела взгляд на улыбающихся мужчин. Ни в их комментариях, ни в выражениях лиц не было насмешки, было видно, что они просто развлекаются, однако в тот момент у меня не было настроения на эти заигрывания.
Показав им «международный жест дружбы» средним пальцем, сохраняя при этом морду кирпичом, я развернулась к боксёрской груше. Одно мгновение, и раздался глухой хлопок, а моя нога с разворота откинула семидесяти килограммовую грушу на добрых полтора метра, так, что цепь, прикрепленная потолку, жалобно застонала. Стоит отметить, что удар по спортивному снаряду пришёлся именно на том уровне, где у мужчин слабое место.
В зале повисла гробовая тишина. Я резко перестала быть объектом обсуждений, но до самого ухода из зала я чувствовала на себе заинтересованные взгляды.
И всё же спорт слабо помогал мне. Внутри я была разбитой и опустошённой.
Я понимала, жизнь продолжается, это особенно сильно ощущалось, когда несколько раз со мной пытались познакомиться. Вселенная словно бы говорила мне: «Хватит хандрить! Начни всё с чистого листа!», но я не могла. Просто была не в состоянии себя пересилить.
Саше я так и не позвонила, даже ни разу не написала. Просто не могла найти в себе на это силы.
Он тоже молчал. Я видела, он заходит и в соцсети, и в мессенджеры, но сообщений от него я ни разу не получила.
Обидным было то, что сделав своей девушке предложение, он словно вычеркнул меня из своей жизни. Во-первых, тогда, он так и не поздравил меня с днём рождения, что больно ударило по мне. С момента моего отъезда мы действительно мало общались, но он всегда присылал поздравления, либо звонил. Это был первый раз, когда он забыл. А может, сделал это специально? Обиделся, что я не поздравила его с грядущей свадьбой? Или в нём заговорила совесть, и он боялся показываться мне на глаза, после того, как украл мою мечту, преподнеся её другой? Всё могло быть.
Затем, он не спросил у меня, почему я так и не приехала домой. Он знал о моём запланированном приезде от родителей, в этом я была уверена на сто процентов. Сообщения я не получила ни через несколько дней, ни через неделю. Он просто меня забыл, словно не было тех долгих лет дружбы.
Я же так легко забыть его не могла. Я всеми силами пыталась искоренить в себе эти чувства, выбросить его из своего сердца… и не могла. Слабая, бесхарактерная мазохистка - так я себя окрестила, ненавидя свою слабость и нерешительность.
От безысходности я начала искать информацию в интернете, желая найти хоть один совет, как освободиться от этого бремени. Словно какая-то шутка, везде писали одно и то же, но это я уже слышала от Игната: самый действенный способ забыть бывшего - найти новую любовь. Бред полнейший. Если ты искренне любил человека, ты не сможешь смотреть на других. Ты будешь их сравнивать с тем, кто покорил впервые твоё сердце, а находя знакомые черты, представлять лицо того самого, вспоминать моменты, проведённые с ним. Я это проверила на себе. Это ещё тяжелее, чем страдать в одиночестве, поэтому я забросила эту идею, смирившись со всем. Возможно, я однолюб, тогда единственный выход для меня - договорной брак для галочки в жизненных целях, и штампа в паспорте ради избавления от общественного осуждения.
Так прошёл год. Игнат меня всячески поддерживал, не навязывая при этом своего общества, за что я была ему очень благодарна. Он стал для меня не просто хорошим другом. В его тёплом отношении и беспокойстве обо мне я видела заботу старшего брата, что опекает свою непутёвую младшую сестру, и от этого мне становилось спокойнее и светлее на душе. Он стал моим лучиком надежды, что потихоньку выводил из мрака, подсвечивая выход в конце тоннеля, но оставляя мне выбор - следовать за ним, либо остаться в темноте.
Ни с Оксаной, ни с родителями я больше не поднимала тему личной жизни Саши, и они тоже не говорили мне ничего о его свадьбе, за что я была им очень благодарна.
Интересным было то, то Марина-липучка, как я её окрестила про себя, с того дня мне больше ни разу не написала. Нет, я по ней не соскучилась, просто было странным то, что та, кто доставал меня несколько лет, даже не догадываясь, сколько боли мне причиняет, внезапно словно бы прозрела. Не скажу, что я её ненавидела, нет. Мне просто было некомфортно от её навязчивой «дружбы». В глубине души я понимала, что это для меня она девушка моего любимого, для неё же я была лишь лучшей подругой её парня.
У меня даже возникло предположение, что родители могли обмолвиться с ней парой слов обо мне, ведь я почти сразу рассказала им про то, что Марина спрашивает у меня советы про Сашу, и они знали, как мне от этого некомфортно. Тогда, это объясняло бы её внезапное исчезновение. Однако, лишившись её вечного нытья, я особо не горевала и не собиралась писать первой. Быть может, Марине теперь неприятно моё существование. Что ж, а я и не стремилась покорять сердца всех людей на земле, поэтому спокойно жила дальше, лишь бы та не вздумала затронуть эту тему при Саше. Я просто не вынесу, если он узнает о моих чувствах таким образом…
За всё это время я ни разу не заходила на странички Марины и Саши - я тогда ещё не была готова увидеть их личное счастье.
Но постепенно, потихоньку, шажок за шажком, я готовилась преодолеть себя.
И всё бы было хорошо, пока один звонок не выбил меня из колеи.
Это был тот самый день, когда Саша сделал Марине предложение. Ровно за день до моего дня рождения - эту дату я была уверена, что не забуду больше никогда, ведь она словно бы выжглась на моём сердце, оставив там вечное клеймо.
Ещё днём мне написала Оксана, спросив, могу ли я сейчас говорить. Вместо ответа я просто набрала её номер. Подруга ответила практически мгновенно.
- Привет, Ир.
- Привет, - я поудобнее устроилась в кресле в своём рабочем кабинете.
Был как раз обеденный перерыв, поэтому я могла ненадолго расслабиться. Я развернулась к панорамному окну. Прозрачно-осеннее небо виднелось за соседним серебристым небоскрёбом, а где-то там, внизу, ходили толпы людей, спешащих каждый по своим делам, шумели в пробках автомобили. Здесь же, на двадцать шестом этаже было лишь небо, манящее своей свободой. Где-то там, в той стороне, за несколько тысяч километров от меня, находился родной город.
- Как дела? Работаешь, как всегда? - издали пошла Оксана, но я слишком хорошо её заняла.
- Работаю, и совсем скоро мой перерыв подойдёт к концу, поэтому поторопись, я же знаю, что ты хотела не просто поболтать о сложностях маркетинга.
На том конце раздался сдавленный смешок.
- Да, тебя не провести, - тихо проговорила та, словно задумавшись о чём-то, я же терпеливо ждала. - Знаешь, - нерешительно продолжила Оксана, - а сегодня ведь годовщина…
Я враз посмурнела. Да, такое я не забывала.
- Я помню, Оксан. Всё помню…
- И ты… ты уже звонила ему?
Я промолчал и моё молчание сказало больше каких-либо слов.
- Ир, ну нельзя же так, - укоризненно прошептала подруга. - Зачем ты так с Сашей, его же ранит твой игнор, похлеще ножа, как ты это не поймёшь?
- Сан, давай не будем об этом, пожалуйста?
Мне было тяжело рассуждать на эту тему, и я хотела избежать этого разговора любыми силами.
- Ир, просто скажи, за что ты так с ним? Неужели тебе так сложно просто написать, или позвонить ему в этот день? Сказать хоть пару слов, в конце-то концов.
Тяжёлый вздох против воли сорвался с моих губ. Развернувшись к столу, я оперла локоть свободной руки, до боли сжав переносицу.
- Мне просто тяжело, тя-же-ло. Я все ещё не отошла с прошлого года. Это… больно ударило по мне.
Оксана ненадолго словно бы зависла, осмысливая услышанное.
- Так ты переживаешь?
Я моментально вскинулась.
- Естественно переживаю, что за идиотский вопрос?
Конечно, я переживала. Тот, кого я любила и люблю, теперь счастлив с другой. К сожалению, я не бесчувственная кукла, которой всё равно на происходящее, ведь у неё нет эмоций.
