На работе дела шли хорошо, за три месяца я выросла в глазах сотрудников с «неумёхи-иностранки» до «хорошего специалиста». Компания предоставляла мне небольшую съёмную квартиру в сорока минутах от работы, выплачивала премии, обеспечивала бесплатным обедом в столовой, и мне было грех на что-либо жаловаться, но я скучала по дому, по маме с папой, по Оксане и Саше…

Если с родителями и подругой я списывалась почти каждый день, то с Сашей наша переписка за два месяца с момента моего отъезда заглохла. Нет, он по-прежнему был со мной дружелюбным и дурашливым, но в нём словно что-то изменилось. Он больше не был инициатором наших диалогов, а на мои сообщения с каждым разом отвечал всё короче и сдержаннее, словно за лишнюю букву ему влепят штраф в несколько базовых. Один раз попыталась ненавязчиво у него узнать, что это с ним, но он лишь написал, что ничего такого, просто устал после работы.

Я не стала приставать с расспросами, но после того, как родители странно промолчали, когда я ненароком упомянула Сашу, я насторожилась.

Шесть месяцев пролетели как один, и вот я уже летела домой, где после небольшого отпуска должна была дать окончательный ответ - согласна я на полноценную годовую стажировку или нет.

Я никому не сообщала дату прилёта, хотела всем сделать сюрприз, но в итоге сюрприз получила сама.

Когда я уже с чемоданом поднималась в лифте, предвкушая встречу с родителями и Сашкой, представляла, как напишу Оксане, железные двери с грохотом открылись. На площадке напротив лифта стояла парочка, ожидавшая лифт.

Парня я узнала ещё до того, как подняла взгляд, по ткани пальто.

Он стоял в компании симпатичной миниатюрной блондиночки, пусть и явно выбеленной, нежно приобнимая последнюю за талию.

Сердце болезненно ухнуло куда-то вниз, и я, банально впав в ступор, едва не уехала вниз на лифте, но Саша, узнав меня, придержал дверь, не дав той закрыться.

Шокировано разглядывая меня своими удивительными глазами, он неверяще спросил:

- Ты уже прилетела? - его удивление было искренним. Он даже отпустил незнакомку, на автомате забрав мой чемодан из кабинки. Мне оставалось только выкатиться за ним следом.

Отмерев, друг детства заключил меня в объятья, и я невольно отметила, что раньше он обнимал меня крепче.

- Твоя пробная стажировка подошла к концу? - Продолжал сыпать он вопросами, а я лишь вновь кивнула в ответ, косясь на девушку, что стояла за Сашиной спиной.

Заметив мой красноречивый взгляд, парень поспешил от меня отстраниться.

- Ира, позволь тебе представить Марину, мы с ней… кхм… - Саша заметно смутился, словно сейчас осознав что-то.

Но тут уже отвисла я.

- Твоя девушка? – выдохнула я, сама не веря, что произношу эти слова.

Чуть помедлив, он лишь неуверенно кивнул, опасливо ожидая моей реакции, но я была спокойной и бесстрастной. Но это было лишь внешне. Меня словно огрели по голове. Переключили какой-то невидимый тумблер. Я не ощущала никаких эмоций, кроме внезапно накатившей апатии, и в то же время в голове царил настоящий хаос из мыслей.

- Всё верно, мы уже как четыре месяца встречаемся, - вклинилась в наш замерший диалог Марина, по-собственнически обхватив Сашину руку. - А Саша о тебе много рассказывал. Это же ты его подруга детства?

«Лишь подруга» - осознание, что он так меня представил перед ней, почему-то больно кольнуло сознание. Он сказал правду, я действительно была лишь подругой, но именно сейчас мне стало больно от этой истины.

- Да, это я. Мне Саша тоже много рассказывал о тебе, - сделав акцент на предпоследнем слове, я перевела холодный взгляд на молодого человека.

Он виновато сжался, но так ничего и не сказал в своё оправдание. Это стало последней каплей.

- Вижу, вы куда-то собирались? Тогда не смею отвлекать. Ещё встретимся, - я с независимым видом ухватилась за ручку чемодана, покатив тот к своей двери, и, открыв её, вошла в квартиру, ни разу не обернувшись, хотя спиной чувствовала, что эта парочка всё ещё стоит перед лифтом, глядя на меня.

Было ли мне больно? Да! Чертовски больно и обидно. Почему он скрыл от меня то, что нашёл себе девушку? Почему ей рассказывал обо мне всю правду, а мне ни слова не написал? Неужели я для него даже как друг - пустое место?

Что-то жгло мне сердце. Обида? Или то была ревность?

Пусть мы и никогда не встречались с ним по-настоящему, но что-то собственническое во мне не желало, чтобы у Саши кто-то появился.

Глупо? Да. Эгоистично? Да. К тому же, я ведь сама твердила ему, что ему пора найти себе девушку. И всё же в этот момент я ничего не могла с собой поделать.

Был вечер воскресенья, родители ещё явно были в деревне, поэтому квартира встретила меня тишиной. У меня было немного времени собраться с мыслями и переварить произошедшее.

Ближе к вечеру приехали мама с папой. После радостной встречи я всё же задала свой главный вопрос. Да, естественно они видели, что у Саши появилась девушка, как-никак в соседней квартире человек живёт. Мне они не сказали лишь потому, что не хотели, чтобы я переживала на чужбине. Они не хотели меня расстраивать. Родители прекрасно знали, что я давно влюблена в своего друга детства. За столько лет было бы странно, если бы они не заметили этого. Им было меня жаль, но они ничего не могли поделать. Это наше с ним дело, и лишь кто-то из нас двоих мог положить конец этому страданию. Я первый шаг так и не сделала, мы оба были свободны друг от друга. Каждый из нас был свободен от отношений и обязательств и мог выбрать себе любого человека, в качестве спутника жизни.

Возможно, они и были правы. Что бы изменилось, узнай я обо всём? Кинулась бы обратно в Питер? И что дальше? Я ведь не его девушка, даже не фиктивная. Мы «расстались» больше года назад, сразу, как с Кристиной было покончено, и теперь у меня нет никаких прав на него.

Разумом я всё это понимала, но сердце болезненно ныло в груди.

Несколько дней для меня прошли как в тумане. Я встретилась с Оксаной, она тоже всё знала, но не хотела меня беспокоить. Из-за этого мы даже чуть повздорили, но быстро помирились, как и всегда.

Хоть я и была дома, но радость приглушило смятение чувств из-за Сашиных отношений.

А ещё мне стало некомфортно спать в собственной кровати. Возможно, это я себя просто накрутила, но мне было морально тяжело от осознания, что прямо за стеной, толщиной всего в сто двадцать миллиметров, на своей кровати лежал Саша в объятиях Марины.

Со дня приезда я больше его не видела, да и он мне не писал и не заходил в гости. Встреча состоялась внезапно, на вражеской территории, по инициативе Марины. Она пригласила меня к ним на ужин, чтобы получше узнать ту, что знает Сашу с самого детства.

Из вежливости, я приняла приглашение, хотя я бы с большим удовольствием захлопнула дверь перед носом этой выкрашенной блондинки, но та была вежлива, и мне приходилось ей отвечать тем же.

Ужин проходил спокойно. Сашина квартира была всё такой же, как я её запомнила. Тёплые тона обоев и советская мебель погружали меня в щемящую ностальгию о времени, что мы с ним проводили за этим столом, вместе с его родителями, но я всё равно сейчас чувствовала себя здесь лишней.

Говорила в основном Марина, щебеча, словно волнистый попугайчик, заваливая меня вопросами о Саше, тот же отмалчивался, словно стал нем, лишь изредка задерживал на мне взгляд, после чего спешно прятал его в тарелке.

Они познакомились пять месяцев назад в торговом центре, где она не могла дотянуться за соком на верхней полке, ведь её рост был всего метр пятьдесят восемь. Самая банальная встреча, достойная отечественной сопливой мелодрамы.

Марина была младше меня на один год. Милая и общительная, но, как по мне, слишком наивная и ванильно-сладкая девушка. Именно такие у меня ассоциировались с куклами Барби, в голове у которых плюшевые мишки и косметика. Я не знала, что Саше нравятся такие…

Незаметно для них, я грустно усмехнулась. Да, я была совсем другой: не милая, не наивная, я была полной противоположностью этой миниатюрной девушки со своими ста семьюдесятью сантиметрами и мужским характером. Быть может, именно поэтому мы с Сашей и не могли никогда сойтись? Всё дело в том, что я не его типаж?