Пойду-ка я лучше поем.»

— Свою долю тебе оставляю, Яков. — пробасил сидящий за столом боярин, уже слегка поплывшим голосом от обилия выпитого. Благодарствую. — коротко ответил Яков Прокшинич, неуверенно приподнявшись с лавки и склонив голову в небольшом поклоне.

Выполнив это нехитрое действие, боярин опасно накренился и плюхнулся на лавку уже не совсем в том же месте, где сидел до этого. Но ничуть не расстроился, подвинув свою чашу и блюдо поближе, поднял тост за щедрость гостя и опрокинул новую порцию хмельного меда.

— Говаривал я тебе, будь осторожнее. Всегда за спиной следи.

— Так кто же знать мог, что брат Иудой окажется? — в который раз начал защищаться Яков Прокшинич.

Эта тема за последние полторы недели поднималась уже не первый и даже не десятый раз. В основном правда во время застолья, незадолго до его окончания.

— Я мог! — Нездила Прокшинич ударил себя в грудь кулаком. — И узнал и упредил!

Яков Прокшинич лишь в очередной раз поморщился при этой браваде. Если в первый раз он искренне рассыпался в благодарностях, то вот такое ежедневное напоминание уже раздражало все больше и больше.

Нездила Прокшинич действительно узнал о планах и предотвратил беду в Илемно. Почти. Он со своим отрядом в пять десятков отлично обученных воинов ворвался в деревню спустя полдня, после того как полностью закончилось сопротивление местных сил. Дружинники и наемники Алексея Сбыславича лишь на десяток человек имели преимущество в численности, но огромное отставание в выучке, и уже успели немного повоевать с местным гарнизоном, а также пограбить, удовлетворить свои нужды и даже частично напиться. Поэтому результат оказался не в их пользу.

Разбойники собирались заночевать и выдвигаться вместе с полоном только на следующий день. Угрозы никакой за это время быть не должно и они расслабились, особенно в отсутствии своего боярина, умчавшегося вдогонку за своим недругом к следующей цели атаки, чем немного изменил планы и оставил основной отряд без присмотра.

— Так и не расскажешь, откуда узнал, что Алексей на меня пойти решил? — вопросил боярин, наполняя свою чашу.

— Оттуда же, откуда и всегда.

Откуда было это всегда по определенным причинам никто не знал. Боярин Нездила Прокшинич, являющийся воеводой города Луки, командующий отрядом местного «спецназа», появляющийся всегда в нужном месте и в нужное время умел держать свои секреты в тайне. Иначе и не добился бы своего положения. Даже здесь он узнал про план нападения заранее и выдвинулся в поход на несколько дней раньше, чем вышел Алексей Сбыславич. Иначе не вышло бы войти в Илемно в один день. Из Лук путь не близкий.

— Что-то несчастья на нас сыпятся в последние годы, одно за другим. — грустно протянул Яков Прокшинич. — Рагуил с Алексеем второй год как погибли, теперь я вот чуть не отправился на тот свет.

— С землями что делать надумал? — перебил его Нездила, чтобы не сбивался с нужной темы.

— Да что я с ними сделаю. У меня воев почти и не осталось.

Разговор в очередной раз зашел о землях, которые занимал боярин Алексей Сбыславич. Нездила Прокшинич все пытался подговорить Якова, прибрать эти территории себе, по крайней мере до того времени, как этим вопросом заинтересуются другие люди. Алексей входил в своеобразный боярский союз или ближе всего по значению будет название клан, в котором были и Яков с Нездилой, так что быстро за этими территориями не придут. А за это время можно как минимум забрать к себе людей, а как максимум и прибрать землю к рукам.

Это было сложно, но возможно. Такие земли принадлежали либо крупным землевладельцам боярам, являющимися потомками старой знати, либо же самому городу, который собирал с них налоги опять же посредством этих самых бояр и их дружин. А в некоторых случаях сбор податей проходил и силами наемников. Если, как в этом случае, прямых наследников не оказалось, то территория должна отойти именно в городскую казну. Но есть и дальнее родство, а неревский союз образовался не на пустом месте. Оставался вопрос контроля своей новой территории, для которого потребуется больше людей.

Если считать с оставшимися ранеными в Боротно, то в наличии оказывалось всего полтора десятка дружинников с одним умирающим десятником. Почти все воины в Илемно были убиты при нападении, выжило здесь лишь семеро. Четверо сопровождали груз в Новгород и не участвовали в битве, и трое тяжелораненых медленно приходили в себя. Еще пятерых Яков Прокшинич снарядить сможет, даже побольше, если раны воинов окажутся слишком тяжелы, но вот дополнительная пара десятков, это уже проблема. А желательно показать и еще больше, чтобы не было лишних вопросов.

— Снаряжение у тебя лишнее есть. В Боротно, ты рассказывал, несколько десятков осталось, здесь не меньше. Подлатаешь и готово. Людей найди и обучай скоро. Сильно не выучатся, но поначалу главное показать воев, а дальше разберешься. — начал диктовать Нездила план действий. — Деньги у тебя есть. Купишь людей, заселишь пустующие дома.

Среди жителей Илемно потери хоть оказались не велики, потому что их планировали уводить в полон, но все-таки были.

— Сегодня люди мои вернулись, в его деревнях все тихо. Живут как обычно, даже не слышали о произошедшем. Завтра со своими воями со мной поедешь. Мы им расскажем и на нового боярина укажем, кому теперь служить станут.

— Я и сам могу. — упрямо отозвался Яков Прокшинич.

— Не дури, брат! — повысил голос Нездила, из голоса которого казалось даже хмель пропал. — Что будет лучше, ты со своим десятком раненых или со мной и пятью десятками? С недовольными сразу разберемся тихо, остальные останутся жить дальше. Мастеров присмотришь, к себе потом заберешь. К осени дружину собери. Если не сладится, то мне весть отправь, своих на время дам, но это не дешево станет, хоть и в долг договориться сможем. Мальца своего туда отправь, он у тебя головастый. И чего ты на него взъелся? Не понимаю.

Голос Нездилы Прокшинича постепенно возвращался к расслабленному и слегка захмелевшему состоянию, а его хозяин решил промочить горло и опрокинул новую чашу меда.

— Какого мальца? — удивился Яков Прокшинич.

— Тимоху. Боротно который построил. — невозмутимо продолжил Нездила, ничуть не смущаясь своей осведомленности в делах брата. — И плетей маловато определил, а самое странное, почему он еще не должник твой? Вот будет тебе и возможность новая. Ряд ты с ним правильно подписал, не уточнил, что только в Боротно дела вести должен. Вот и поручи.

В заключенном ряде действительно было много простора для фантазии, как с одной стороны, так и с другой. Много ли можно указать всего на одном куске бересты?

— А если он не сделает там ничего? Заставить не смогу, только силой.

— Силой не нужно, сам сделает. По началу брыкаться будет, но как начнет, так не остановится. Будет тебе второе Боротно. А как сладится, то ты и меня не забудешь. Его тоже наградить надобно. Токмо не шибко.

Яков Прокшинич совсем погрустнел. Мало того что выпитое действовало на него явно сильнее, чем на собеседника, так еще и про дела тот знал едва ли не больше его самого.

— Сам бы все сделал, раз придумал уже. — буркнул Яков.

— Не могу, сам знаешь. Я и так у тебя тут задержался сильно. В Луки спешить надобно. — отмахнулся Нездила. — Лошадей ему продай в долг по половине цены, которые остались в Боротно. Они им нужны. Коров с волами тоже с десяток. Еще ладью добрую с командой найди, он точно не откажется внаем ее взять. Вот и привяжешь к себе, пока не расплатится полностью.

— Там три десятка коней, десяток коров, да еще и ладья с командой. Кто такой долг на себя повесит? Он за всю жизнь не расплатится. — возмутился Яков Прокшинич, потянувшись за кусочком сыра.

— Отношение доброе покажешь — возьмет. За пару лет расплатится, если не раньше. Не переживай. Там еще чего выдумать успеешь.

***

Боротно тем временем возвращалась к привычному спокойному ритму жизни. Вернувшийся Григорий сообщил, что хоть боярская деревня и пострадала, но в итоге ее удалось отбить и боярин сейчас заливает свои раны хмельным медом, а жизнь продолжается. Прокоп лишь на пару дней возвращался с Березы, а затем отбыл обратно. Там было все-таки решено организовывать почтовую станцию для лучшей связи с Илемно и он должен был руководить постройкой новых зданий. Всего их должно получиться три штуки.