— Такой путь к тебе проделал, а ты даже выслушать меня не желаешь? — посетовал Мирошка Несдинич, отложивший огромное количество дел ради этой встречи.

Путешествие он перенес относительно хорошо, но возраст давал о себе знать. Кроме того должность обязывала его находиться в городе. Посадник это не просто первый человек после князя, но и огромное количество дел, которые необходимо контролировать.

— Не место тебе тут. Здесь моя земля и я хочу покоя, а не выискивать в твоих речах очередные козни.

Мирошка Нездинич, помимо того что занимал должность посадника в Новгороде, являлся еще и членом другой боярской группы с Людина конца, соперничающей с неревцами. Именно они в последние годы вышли на главенствующие роли, особенно после того, как несколько лет назад погибло несколько товарищей и родственников Якова Прокшинича во время нападения литовцев.

— Успокойся и выслушай старика. Я проделал такой путь не для того чтобы ругаться.

— Чего же не дождался, пока я в город не приеду, а сам без приглашения появился? — усмехнулся боярин.

— Меньше народу услышит. — ответил Мирошка Нездинич, слегка наклонив голову на бок.

— А то никто не узнает, что ты у меня был. — прищурился Яков Прокшинич, но все-таки указал рукой на красивую беседку недалеко от них.

Все таки от разговора отделаться не получится, раз уж он прибыл в такую даль. И они медленно пошли к ней.

— А вот это легко оправдать. Слышал я, будто Алексей Сбыславич не прибудет на следующее празднование рождества. — перешел к делу нежелательный гость.

***

Проснулся Тимофей с первыми петухами. Да, уже как неделю в Боротно наконец-то обзавелись домашней птицей. И хоть ее качество по сравнению с тем, что он помнил из своего детства, было паршивым, но свою задачу она должна выполнять. Другой все равно не найти. Нет еще специально выведенных пород, что в каком регионе само вышло, то и держат. Три десятка кудахтающих тушек заселили в только обустроенный курятник не очень далеко от жилой зоны. Точнее под них просто немного переделали запланированный несколько месяцев назад очередной склад-сарай, огородив его забором и добавив насесты. Еще Тимофей хотел побелить стены внутри известью, но текущих запасов было маловато и это отложили до следующей поставки.

Скатившись со своей жестковатой кровати на пол, парень приступил к зарядке. Все таки за собой нужно следить и развивать свою физическую форму. Но, отжавшись 3 раза он сдался приступу лени и побрел умываться, примерно через пол часа уже можно было подходить в столовую на завтрак.

— Тимофей Прокопыч, за время ночного дежурства происшествий не было! — отчеканил Буша, стоящий на посту возле набатного колокола, а если точнее возле пары подвешенных железяк, очень плохо выполняющих эту функцию.

— Доброе утро. — улыбнулся парень.

Тимофей с помощью Лютомира начал вводить подобные фразочки в оборот. Причем объяснить толком для чего, он не мог. Но теперь постепенно добавлялись формы обращения и доклада у охраны его деревни. Десятник поначалу сопротивлялся, но когда Тимофей увеличил свои расходы на содержание воинов почти в полтора раза, решил просто выполнить новую прихоть своего нового начальника. На фоне остального это было меньшей проблемой.

— Как настроение? — продолжил разговор Тимофей, следя взглядом на крадущегося в сторону столовой котенка, который похоже опять сбежал от заботливого кузнеца и отправился на встречу приключениям.

— Я его опять ловить не пойду. — поймав взгляд парня отшатнулся Буша, который несколько дней назад почти два часа выманивал его из-под домов, поленниц и других укрытий, когда взволнованный Радогор на всю деревню причитал о своей пропаже.

Маленький, но очень ловкий и юркий серенький комок шерсти сдаваться не хотел. А затем к обеду сам пришел домой к своей мисочке, на дне которой заботливый хозяин даже выцарапал его мордашку.

— Хе, это ты Радогору сам скажешь. — посмеялся Тимофей, представляя как широченный в плечах кузнец нависает над Бушей с требованием вернуть его кошечку.

— Зябко нынче было. — поежился стражник. — Холода скоро.

Осень наступала в этом году стремительно. Днем солнце все еще справлялось, но «зябко по ночам» это уже было сильным преуменьшением. К зиме Лучезар обещал успеть поставить 3 небольшие отапливаемые сторожки по разным сторонам деревни, чтобы было где погреться. Но с расположением определились только одной, на основной дороге ведущей в Боротно из Березы, а следовательно и из Илемно. С противоположной стороны была река, и последние две должны быть на оставшихся направлениях. Правда, на каком расстоянии, пока не определились. Внутри же предполагался только небольшой патруль из пары человек, которые будут бродить по определенному маршруту, заходя периодически в эти сторожки. И всего этого было Тимофею мало для полноценной защиты.

— Ничего, скоро уже сменят тебя, да пойдешь отдыхать.

— Ага, проснусь и опять дядька Лютомир гонять начнет. — скуксился Буша.

Увеличением своих расходов на воинов Тимофей компенсировал свои возросшие требования. Теперь они постоянно тренировались в стрельбе, строевом и скрытном перемещении, беге с нагрузкой и без, поднятии грузов, преодолении препятствий и верховой езде. А в скором времени добавится еще и владение мечом и копьем. Получив полную свободу в выборе методов, но четкую задачу вылепить за год из этих неумех дружинников не менее чем среднего уровня, Лютомир держал их в ежовых руковицах. На второй день они чуть ли не все вместе пришли с жалобой на десятника, на что Тимофей лишь пожал плечами, а затем, отловив воина, без лишних ушей попросил того увеличивать нагрузку хоть быстро, но постепенно. Так жалобы прекратились, хотя и удовольствия от муштры не добавилось.

— Тяжело в учении — легко в бою. — продекламировал парень, потягиваясь. — Сейчас вам сложно, через месяц будет легче, а через год сам будешь смеяться, как новенькие будут так жаловаться и подгонять их.

— Через год… — грустно протянул Буша. — Долговато.

— Тимофей Прокопыч! — раздался голос приближающегося мальчугана, яростно трущего глаза в попытках отогнать сон.

Его только разбудили и тут же отправили на поиски главы данного поселения, которым он уже несомненно считался каждым жителем.

— Доброе утро, Сбыня. — нарочито бодрым голосом поздоровался Тимофей, хотя и сам бы не отказался пойти еще поваляться.

— Там отец тебя ищет, ты тут будешь? Или чего ему передать?

— В столовую пусть приходит, я сейчас туда.

Вот и прошло то время, когда Тимофей сам бегал почти за всеми в деревне, когда ему что-то нужно. Теперь окружающие подстраиваются уже под него, что очень тешило его самолюбие. Все таки в прошлой жизни он таким избалован не был, а здесь начальник, пусть и деревни, но по местным меркам очень приличной. Даже в Новгороде теперь не простой крестьянин или даже холоп, каким его некоторые считали, раз он работает на боярина, а своеземец, после покупки участка.

Перекинувшись еще парой фраз со Сбыней, Тимофей отправился на завтрак. Перед ним поставили яичницу из пары яиц, небольшую порцию гречневой каши на молоке, бутерброд с мелко нарезанными кусочками мяса и кружку с прохладной водой. Завтрак в деревне всегда был сытным, потому что на обед могли и не приходить, да и в целом постоянная физическая работа требовала энергии. Правда яиц пока на всех не хватало, да и были они мелковаты, а поэтому доставались только самым ранним пташкам и самому Тимофею.

— Утро доброе. — подсел к парню Лютомир, садясь на лавку поближе к стенке и прислоняя к ней свои костыли.

— И тебе того же. — кивнул Тимофей. — Смотрю ты все шустрее и шустрее своими костылями орудуешь. Скоро и бегом тебя не поймаем.

Лютомир не ответил, но улыбнулся. Он и впрямь стал на много активнее, но заслуга была не в том, что он выздоравливает, а лишь в настрое. Вернувшись к своему любимому воинскому делу, пусть и с ограничениями, у него открылось второе дыхание. Из-за которого он и перебарщивал со своими подчиненными, стараясь компенсировать свою проблему.