— Ох-ох-ох, что за прелесть, — женщину эту явно повеселило. — Линда, детка, ты же знаешь, что тебе запрещено вступать в отношения с пациентами?

— Это не то что что Вы подумали, Кларисса, — пролепетала девушка.

— Да неужели?

Взгляд медсестры переметнулся на меня. Вероятно она думала, что я начну оправдываться, но мне не за что оправдываться. В моем сердце только Милисента и никто другой не сможет занять ее место. Линда, конечно, хорошая девушка, но она мне как младшая сестра, которую я потерял в детстве.

— Заканчивай тут. Корнард всех собирает в своем кабинете. Нужно же что-то делать с этим стариком из пятой палаты, — она собиралась закрыть дверь. — Одной проблемой меньше…, — шепотом добавила она.

— Мистер Шен не был проблемой!

Линда пришла в ярость, но на ее комментарий женщина только тихо рассмеялась, а затем все же ушла. Она повернулась ко мне и с виноватым видом посмотрела на меня.

— Мне пора.

Она затопталась на месте, но все же пошла к выходу. В последний момент, когда ее рука уже накрыла дверную ручку и собиралась повернуть, я окликнул ее.

— Не вини себя в его смерти. Вы сделали все, что могли. К сожалению, даже врачам не всегда подвластна смерть.

Она всхлипнула, а затем ушла.

Следующие несколько дней проходили спокойно, пока до меня не дошли слухи о нас с Линдой. Нас обсуждали и пациенты, и персонал. Я заметил это случайно, когда возвращался с процедуры. Две другие медсестры говорили сначала обо мне, а потом о ней. Я не придавал этому значения, вообще-то мне даже было все равно, пока через неделю я не услышал разговор Линды с той самой женщиной, которая нас застала. Клариссой.

— Девочка, не совершай одни и те же ошибки. Забыла, что было после смерти Люка?

— Мы с Люком были больше, чем пациент и врач. И Вам это известно!

— Да плевать мне. Неизвестно, как долго продержится этот. Не стоит снова разбивать себе сердце из-за смазливого личика, которому Бог знает, сколько осталось.

— Во-первых, все совсем не так. Во-вторых, не Вам раздавать мне советы, — девушка развернулась и направилась в мою сторону. Я стоял на углу, поэтому она меня не видела, но я знал, что столкновение неизбежно. — И в-третьих, прекрати вести себя как долбанная стерва.

Женщина ахнула, явно не ожидая, что Линда может себе позволить подобные выражения в свой адрес. В этот момент меня наполнила за нее гордость. Как и предполагалась, наши взгляды с девушкой пересеклись, но она прошла мимо меня, а я пошел своей дорогой в сторону столовой.

Следующим вечером, когда Линда заносила мне лекарства, она вела себя осторожно и тихо, словно хотела быть всего лишь тенью. Мне было ее жаль, потому что работать в коллективе, где каждый второй говорит о тебе, должно быть, отвратительно. Из этих слухов я понял одно: она влюбилась в пациента, который погиб. Так ли это на самом деле или же это всего лишь сплетни я не знал. Когда я выпил таблетки, она неловко взглянула на меня, а после сжала губы.

— Ты должен знать, что ты мне не нравишься, — произнесла светловолосая.

— Что, прости? — я опешил.

Честно говоря, я совсем и не думал, что у нее есть ко мне какие-то чувства.

— Я знаю, что ты слышал как Кларисса говорила про Люка. Да, он был нашим пациентом, но нас с ним связывало большее, правда, — она тяжело вздохнула. — Он умер год назад. У него тоже был ОМЛ, мы были вместе семь лет. Когда мы познакомились нам было по шестнадцать. Когда у него обнаружили рак, его положили в эту больницу и буквально через неделю он умер. Кларисса знала, что мы были вместе еще до его болезни, но она выставила все так, будто я завела роман с пациентом в первый же день. Меня даже хотели отстранить от работы и перевести в другое отделение, но мистер Бэрроуз вошел в мое положение, он выслушал меня и оставил здесь. По слухам между ним и Клариссой когда-то был роман, но через какое-то время он отверг ее, а когда он принял мою сторону, а не ее, взбесилась и возненавидела меня. Как-то так.

— Мне жаль, что в твоей жизни был такой тяжелый опыт, Линда, ты очень сильная девушка, — искренне ответил я на ее откровения.

— Просто я не хотела, чтобы и ты поверил в эти сплетни. Ты хороший, правда, но не мой, — она улыбнулась, намекая на Мили. — Тебе уже пора ложиться спать. Завтра у нас развлекательный вечер, приходи.

— Развлекательный вечер? Что это?

— Оу, тебе до сих пор ничего не рассказали? Развлекательный вечер — это день. когда мы все собираемся в холле и разговариваем.

— И все?

— Да, и все. Я называю этот вечер не развлекательным, а душевным или семейным. Я уже говорила тебе, что здесь не у всех есть близкие люди, поэтому их семьей становимся мы, врачи, медсестры и такие же пациенты. Так ты придешь?

— Да, приду.

В этот момент зазвонил мой телефон. На экране высветилась фотография Милисенты. Линда пожелала мне спокойной ночи и вышла из палаты, а я принял вызов.

— Привет, милая, как ты?

На той стороне послышалось шуршание, а затем я услышал голос своей девушки.

— Привет, Стефан! Ты даже не представляешь, насколько сильно я соскучилась.

Очень даже представляю…

— Я тоже, Милс. Что нового?

— За четыре часа ничего нового не произошло. Только пришла с работы. Сегодня у нас была экстренная операция. Представляешь, к нам привезли лося! У малыша были переломаны все четыре лапы и было внутреннее кровотечение. Мы еле спасли ему жизнь. Каким-то образом он покинул территорию парка и в итоге его сбил грузовик. Никогда я еще не видела столько крови. Операция длилась пять часов…

— Ты большая молодец, милая, я невероятно тобой горжусь!

— Включи камеру.

— Что?

— Я говорю включи камеру! Я не видела тебя уже почти неделю.

— Милс, я сейчас немного занят. Давай созвонимся по видеосвязи завтра, хорошо?

Тишина. Девушка молчала, и меня это сильно напрягало. Мне не хотелось ее расстраивать, но я не могу показать ей свою лысую голову, потому что как мне это оправдать?

— Ты тут?

— Да, просто…, — тихий всхлип.

— Что такое? — я насторожился.

— Я безумно скучаю, Стефан… Мне тебя так не хватает…

— О, Мили…, — на мои глаза навернулись слезы. — Я тоже скучаю.

— Прошел всего месяц, сколько ты еще будешь в Германии?

Я сам хотел бы знать ответ на этот вопрос…

— Месяц точно. Может полтора…

— Полтора?! Может мне к тебе приехать? Например, на выходные? Покажешь мне город.

— Мили, у меня правда много работы. Я даже не всегда дома ночую, чаще всего остаюсь в зоне отдыха на фирме.

— Ты что-то скрываешь.

Я опешил.

— Глупости.

— Стефан, что случилось?

— Ничего.

Ничего, если не учитывать, что сейчас я боюсь за свою жизнь.

— Точно?

— Да. Разве что, я тут собираюсь сменить имидж. Ты не против, если я сделаю новую прическу?

— Ого, какую?

— Ну не знаю… Подстригусь налысо?

Несколько минут была тишина, а затем я услышал ее звонкий смех.

— О боже, Стефан! Ну и шутки! Можешь делать со своими волосами, что угодно, но даже не думай остригать такие шикарные волосы, понял? — она продолжала смеяться, подумав, что я шучу. Однако ничерта это была не шутка. — Ладно, уже поздно. Я люблю тебя, Стефан. Завтра видеозвонок, ты обещал!

— Хорошо. Сладких снов, милая.

— Целую!

Шуршания. Тишина. Она повесила трубку.

Стефан

Меня начали мучать кошмары. Самые ужасные из всех. Те, где я умираю. Иногда быстро и безболезненно, а иногда медленно и мучительно. И эти кошмары самые ужасные, потому что в них я проживаю все то, чего боюсь на самом деле. Раньше я не понимал, насколько ужасно просыпаться посреди ночи в холодном поту, жадно глотая воздух в надежде издать еще один вздох. Думаю, многое идет из моей головы. Я так часто думаю о болезни и смерти, что теперь она преследует меня и во снах. Как мне от этого избавиться? Я не знаю.