Я часто ловлю себя на мысли, что проще скрыть свои чувства, чем открыться и сказать то, что действительно на сердце. Почему так сложно? Возможно, дело в страхе: страхе быть непонятой, осужденной или отвергнутой. Я боюсь, что мои слова могут ранить кого-то или, наоборот, что они не будут услышаны. Однако я знаю одно: настоящая связь с людьми возможна только через честность.
На несколько секунд я прикрыла глаза, а затем сделала глубокий вдох.
— Помнишь, на нашем первом свидании мы говорили о твоей жизни до Сиэтла? Ты сказал, что переехал в Сиэтл в надежде найти свою подругу, которая предала тебя в детстве и…
Я запнулась, волнуясь еще больше. подняла глаза на парня, сидящего напротив. Его взгляд становился все тяжелее, а глаза чернели с каждым вздохом.
— Она сейчас сидит перед тобой, — шепотом добавила я.
Тишина.
Каждый из нас имеет свои границы, свои защитные механизмы. Мы создаем вокруг себя стены, чтобы не допустить боли. И когда кто-то пытается прорваться сквозь эти стены с правдой, это может вызвать настоящую бурю. Я видела, как люди реагируют на откровения: кто-то закрывается, кто-то начинает защищаться, а кто-то просто уходит. Не каждый готов принять правду, особенно если она противоречит тому, во что они верили.
Правда может быть шокирующей и разрушительной. Иногда она открывает глаза на вещи, которые мы предпочли бы оставить в тени. Я знаю людей, которые потеряли близких из-за того, что не смогли принять правду о них, и сейчас я боялась самой стать одном из них. Это больно — осознавать, что жизнь может измениться в одно мгновение из-за слов, которые мы произносим или слышим.
Стефан просто молча смотрел на меня. Эти несколько минут гробовой тишины длились вечно, а мне было слишком страшно, чтобы снова подать голос самой. Поэтому через пару секунд я встала из-за стола и выбежала на улицу, тяжело глотая свежий воздух, потому что чувствовала, что совсем скоро меня накроет паническая атака.
Каждый раз, когда я чувствую, как сердце начинает биться быстрее, а дыхание становится поверхностным, внутри меня поднимается волна паники. Кажется, что мир вокруг меня сжимается, и я теряю контроль. Меньше всего мне хотелось, чтобы это видел Стефан, ведь с каждым новым приступом мне становилось все труднее объяснить окружающим, что происходит. Как рассказать кому-то, что ты боишься собственного тела? Что ты не знаешь, когда и где это произойдет снова?
Облокотившись на стену ресторана, я закрыла глаза, медленно ощущая, как дыхание возвращается в норму. Я постаралась сосредоточиться на своем сердцебиении, а не уничтожающих мыслях, что заполнили мою голову.
— Мили.
Мне захотелось расплакаться, когда я услышала тихий голос своей любви. Да, я чертова трусиха и плакса, которая не может контролировать свои эмоции.
Стоило мне всхлипнуть, как я оказалась в крепких объятиях парня, руки которого сомкнулись на моей спине. Его горячее дыхание обжигало шею, а губы шептали успокаивающие слова.
— Прости меня… Прости… Прости…
— Тише, малышка, все хорошо.
Все не хорошо… Все совсем не хорошо…
— Я больше никогда тебя не отпущу, — пообещал он, и это обещание разорвало мое сердце.
Мы вернулись в ресторан. Однако сейчас мы сели не напротив друг друга, а рядом, устроившись на одном из диванов, расположенных около окна. Я легла на мягкую обивку, положив свою голову ему на ноги так, что мой взгляд был устремлен на него, как и его на меня. Несколько минут мы просто рассматривали друг друга, словно знакомились заново. В уголках моих глаз застыли слезы, но на этот раз слезы счастья — мне не верилось, что теперь все карты раскрыты.
— Я все знаю, — тихо произнес он.
Мои губы разомкнулись в немом выдохе, а глаза сузились.
— Но как?…
— В твоем Instagram есть несколько фото с родителями. Когда я увидел их лица, сразу все понял. Вспомнил нашу прогулку на яхте, как тебе стало плохо после упоминания твоего второго имени и…
— Не понимаю, почему ты ничего не сказал мне?
— Я ждал, когда ты будешь готова к этому разговору.
В глазах Стефана я увидела искренность, и это хоть как-то меня успокоило. Я села на диван и теперь наши глаза находились в нескольких миллиметрах друг от друга. Парень взял мои руки в свои и начала осторожно поглаживать.
— Милисента, я не хотел давить на тебя тогда, не хочу давить и сейчас. Если ты не хочешь обсуждать это, мы можем отложить разговор на потом или не возвращаться к нему вовсе. Мне не стоило говорить, что ты предала меня. Это совсем не так. Мы были детьми, и тогда далеко не все зависело от нас, а твои родители имели над тобой слишком сильную власть.
— Они увезли меня. Дядя Альфред позвонил им и сказал, что я хочу домой, но это было неправдой. Когда я узнала, что меня забирают в Сиэтл, я хотела прийти к тебе, я хотела рассказать обо всем, но меня не выпускали из дома, а на окна поставили решетки, словно я была заключенной в тюрьме. На следующее лето меня не отпустили, потому что я как обычно была неидеальной дочерью, но я приехала еще через года, однако… Когда я пришла к вам, дверь открыли чужие люди, а дядя Альфред сказал, что вы переехали. Прости меня…
— Ты просто была маленькой девочкой, у которой не было права выбора, поэтому, — он оставил нежный поцелуй на моей щеке. — Ты не должна извиняться за ошибки своих родителей.
— Ты уже говорил мне это, когда мы были на нашей поляне…, — я тихо рассмеялась, поддавшись старым воспоминаниям.
Стефан поддел мой подбородок двумя пальцами и взглянул на меня. Он не просто смотрел мне в глаза, он смотрел мне в душу. И почему-то эти ощущения были очень приятными.
— Знаешь, когда я впервые увидел тебя, мне было всего десять. Тогда я был обозленным на мир, потому что умерла моя сестра. Мне казалось, что все, что со мной происходит несправедливо, ведь это никогда не произойдет с ней. Я стал грубым и наглым, хотел отпугивать всех, кто ко мне приближался, но потом появилась ты, — Стефан улыбнулся шире. — В тот момент я не знал, что ты станешь частью моей души. С момента нашей последней встречи прошло пятнадцать лет. Я часто вспоминал те летние дни, когда мы вместе играли и бегали по полям. Обстоятельства разлучили нас, но ты навсегда поселилась в моем сердце. С возрастом я начал понимать, что мне не хватает тебя все больше. Я начал искать тебя в каждом взгляде, в каждой улыбке, но не находил. Ты была как звезда, светившаяся где-то далеко, но недоступная. И вот, судьба снова свела нас вместе. Я помню, как застыл на месте, когда увидел то фото с твоими родителями, как мне пришло осознание, что Милисента Астрид Гринграсс — это та самая девочка, которая когда-то читала мне свои сказки про принцев и принцесс. Ты такая же красивая, как в детстве, но теперь в тебе есть сила и глубина, которых не было тогда.
Я забыла тот момент, когда по моим щекам потекли слезы. С каждым словом, произнесенным этим парнем, я чувствовала больше трепета.
— Тогда я понял: все эти годы ожидания не были напрасны. Ты — это не просто воспоминание; ты — моя реальность. С каждым днем, проведенным рядом с тобой, я снова открываю для себя ту искреннюю радость, которую испытывал в детстве. Ты умеешь видеть мир так, как никто другой, и каждый миг с тобой наполняет мою жизнь смыслом. Я хочу сказать тебе то, что не мог произнести все эти годы: я люблю тебя. Люблю за твою доброту, за твою улыбку, за ту искренность, с которой ты смотришь на мир. Ты вернула меня к жизни и показала, что даже после долгих разлук можно снова найти друг друга. Давай не упустим этот шанс. Я хочу строить с тобой наше будущее — такое же светлое и полное мечтаний, как в нашем детстве.
Сердце мое колотилось, как будто пыталось вырваться из груди. Его слова звучали в воздухе, как нежная мелодия, которая заполняла каждую клеточку моего существа. Я смотрела на Стефана, и в этот момент мир вокруг словно затих. Все шумные улицы и звуки растворились, оставив только нас двоих. Его глаза светились искренностью, и я чувствовала, как его чувства проникают в меня, словно теплый свет, согревающий душу. Я всегда мечтала о таком мгновении — когда он скажет мне, что я для него значу больше всего на свете.
