— Верно, — говорит женщина на другом конце провода. — Извините. У меня нет информации. Как только наши дела с арендатором завершены, они должны сами поменять свои данные для почты.

Я таращусь на телефон.

— Правда? Вы не спрашиваете у них будущий адрес?

— Нет. Это все?

Я, блядь, не могу в это поверить. Я заканчиваю разговор и засовываю телефон в карман, возвращаясь в свою машину.

Жесткий, гребаный тупик.



ДИ

Найти новую квартиру сложнее, чем кажется. В конце концов я нахожу хорошее жилье, прямо в верхней части моего ценового диапазона, которое находится немного дальше от Астона, чем старая квартира. Мне не нужно ездить на работу, поэтому светлый лофт с высокими потолками в спальном районе звучит идеально. Как только я упаковываю все, что у меня есть, я зову как можно больше друзей, чтобы они помогли все это перевезти, и покупаю им пиццу в конце дня. Когда я в последний раз проверяю пустую квартиру, пропылесосив несколько углов, я понимаю, что не просто прощаюсь с этим захламленным местом.

Я также прощаюсь со своей старой жизнью. Не знаю, хорошо это или плохо, но сейчас это происходит на полной скорости.

В последнюю минуту я вспоминаю о своих кашпо на балконе и беру их с собой.



В ту первую неделю на новом месте я потратила много времени на то, чтобы все распаковать и расставить по местам. У меня никогда не было времени или сил на украшение интерьера, да и украшать особо нечего, но я забегаю в магазин подержанных вещей, где покупаю несколько безвкусных скульптур, странных картин и дополнительную мебель. Затем я нахожу новые кашпо для своих растений на заднем крыльце и даже покупаю новую блестящую серебряную лейку.

Все уже развешано и расставлено по местам… Я понимаю, насколько чертовски одинока моя жизнь без работы.

Я не возражаю против того, что у меня нет работы. Приятно не заставлять себя ложиться спать и не просыпаться в неурочный час утром, когда звонит будильник. Замечательно не смотреть с тоской на часы, ожидая окончания смены. Фактически, через несколько дней я добровольно завожу будильник, чтобы не проспать и не чувствовать себя разбитой весь день.

Тем не менее, я хотела бы телепортировать хороших коллег прямо к себе домой и просто… делать что-то вместе. Скучно все время быть одной в своем доме, даже если в новой квартире гораздо лучше, чем в предыдущей. Я не могу видеться с Лизель каждый божий день, а у других моих друзей либо дети, либо они подолгу работают. Они находят для меня время, когда могут, но это немного по сравнению с часами, проведенными в одиночестве.

Дело не в том, что мне скучно. Просто все кажется слишком тихим. С течением дней тишина становится все глубже и глубже, и я задаюсь вопросом, могу ли я погрузиться в нее.

Мне серьезно нужно чаще выходить в свет. Хотя бы пойти в бар и потягивать безалкогольные коктейли, чтобы с кем-то поболтать. Черт возьми, даже смотреть игру в окружении незнакомцев для меня было бы достаточно.

Возможно, Лизель была права, и я действительно жажду общества. Возможно, все это было действительно глупой идеей.

Немного сложнее найти хорошее место для отдыха за городом, но мне удается найти поблизости гриль-бар, который, кажется, больше позиционируется просто как бар. Идеально. Я бы не отказалась от жареной во фритюре еды, поскольку постоянно ем полезные салаты.



В баре царит полумрак, над барной стойкой и столиками висят несколько массивных подвесных светильников. Здесь домашняя атмосфера, отличная от модных баров города, где коктейль стоит пятнадцать баксов. Это больше напоминает мне мой родной город, где каждый бар выглядит и пахнет точно так же, как этот, и ты можешь заказать палочки моцареллы к холодному пиву.

Почти все в баре — люди, за исключением пары рыболюдей у музыкального автомата, спорящих о том, что включать следующим.

— Что бы вы хотели? — спрашивает барменша, наполняя бокал пива, когда я сажусь.

— Безалкогольный коктейль, — говорю я. — Любой.

Она выгибает бровь, открывает рот, чтобы что-то сказать, затем закрывает его и кивает.

— Я могу уважать этот выбор, — говорит она. — Предпочтения?

— Ни одного.

Она отходит, чтобы отнести пиво, затем достает из холодильника несколько банок и кувшин с апельсиновым соком. Она смешивает все вместе, как сумасшедший ученый, а затем ставит передо мной апельсиново-розовый напиток.

— Не знаю, как это назвать, но думаю, будет вкусно.

Затем она уходит обслужить другого клиента.

Рядом со мной никто не сидит, но через два места слева от меня находится мужчина примерно моего возраста, который потягивает пиво, наблюдая за игрой на экране висящего на стене телевизора. Я изучаю его, пытаясь решить, нахожу ли я его привлекательным или нет. У него приятное лицо, но ничего особенного. Он, вероятно, примерно такой же привлекательный, как и я. Это хороший знак.

Лекарство от одиночества — перепихнуться, я в этом почти уверена. Может быть, если я смогу просто получить немного члена сегодня вечером, я перестану так сильно желать человека-волка.

Я наклоняюсь, чтобы получше рассмотреть происходящее на экране телевизора. Это игра «Бронкс», и мужчина не выглядит особо заинтересованным. Хорошо. Совсем как я.

В конце концов, он замечает, что я смотрю на него, и поворачивает голову, чтобы установить полный зрительный контакт. Я не колеблюсь и улыбаюсь.

— Не такая уж захватывающая игра? — спрашиваю я, переводя взгляд на телевизор и обратно.

Он пожимает плечами.

— Я просто не фанат, — отвечает он. У него зеленовато-карие глаза и короткие каштановые волосы, зачесанные наверх. Он одет так, как будто пришел сюда после работы, в рубашку с воротником и брюки. — За какую команду болеешь?

Я качаю головой.

— Ни за одну из них. Вообще-то, я редко смотрю футбол. Я даже точно не знаю, каковы правила.

Он смеется, что является хорошим началом.

— Так почему ты здесь одна? — он опускает взгляд на мой напиток. — Отвертка?

— Не знаю. Кое-что, что придумала бармен, — я делаю глоток, пытаясь решить, как много могу ему сказать. — Мне просто нужно было… немного побыть среди людей.

Незнакомец поднимает голову.

— Ты часто бываешь одна?

— Все время, — я взбалтываю свой напиток и снова делаю глоток, потому что начинаю потеть. Прошла минута с тех пор, как я пыталась за кем-то приударить, и я поняла, что совсем заржавела. — Через некоторое время одиночество надоедает.

Но это не просто потребность в компании. В частности, это жажда компании Билла и странная пустота, которую его отсутствие оставило во мне.

— А захудалый бар — это что для тебя значит? — скептически спрашивает мужчина.

Я поднимаю свой бокал.

— Безалкогольные коктейли.

Еще один смешок, и я думаю, что, возможно, мои чары действуют.

— Я не буду спрашивать почему, — говорит он. — Не мое дело. Но думаю, что бар — хорошее место, если ты не хочешь быть… одна.

Он улыбается, говоря это, и я знаю, что поймала его на крючок.

Восемь

ДИ

— О, черт, — стону я, пытаясь сделать вид, что действительно получаю удовольствие. Робби, парень, которого я привела домой из бара, лежит подо мной голый и потный, прислонившись к изголовью кровати. Он играет с моими сиськами, пока я снова поднимаюсь на его члене, затем соскальзываю обратно вниз.

Но все не так. Совсем нет.

И это не только из-за презерватива. Он не наполняет меня так, как это делал Билл своим членом странной формы. К сожалению, он был идеален.