Я распространяю ее влагу к клитору, кружу по нему, не совсем давая ей то, чего она хочет. Аманда хнычет, упираясь бедрами в мою руку, прося прикоснуться к ней.

— Чего ты хочешь? — спрашиваю я, нежно дразня кончик ее соска, а затем отстраняюсь так, что она извивается. — Ты хочешь член человека-волка?

— Да! — отвечает она немедленно.

— Очень жаль, — говорю я и наклоняюсь, чтобы лизнуть ее.

О, такая охуенно вкусная. Она стонет и ерзает на скамейке, одновременно отодвигаясь и приближаясь ко мне. Она уже перевозбуждена, не так ли?

Я сильно нажимаю языком на клитор, и она вскрикивает. Затем я успокаиваю его, медленно облизывая, прежде чем двигать из стороны в сторону. Аманда зовет меня, когда поднимает бедра. Чтобы вознаградить ее, я просовываю язык внутрь.

Легко снова найти то место, из-за которого у нее потекли слюнки в прошлый раз. Ни один человеческий язык не смог бы этого сделать, кроме моего… Я позабочусь о том, чтобы ни один мужчина-человек больше никогда не доставлял ей такого удовольствия, как я.

Я напрягаю язык и провожу им по этой губчатой стенке. Она мгновенно содрогается, все ее влагалище трепещет.

— О, Билл, — скулит она, вращая бедрами, чтобы еще глубже погрузить мой язык в себя.

Я зачерпываю им, набирая в рот как можно больше сладкой жидкости, а затем проглатываю все это. Я снова кружу по клитору, проводя по нему пальцами и мучая его, пока снова не…

Она брызгает прямо мне в морду. Я стону, когда жидкость попадает мне на язык, и она снова издает взволнованный вздох. Я успокаиваю ее, положив ладонь на задницу.

— Спасибо, — бормочу я, поднимаясь на ноги. Мой голос звучит собранно, но на самом деле, я больше не могу этого выносить — мне нужно быть внутри нее, иначе я могу воспламениться.

— Ты благодаришь меня? — ошеломленно спрашивает Аманда. На этот раз она рефлекторно поворачивает голову, и я замечаю ее розовые щеки. — Ты только что отлизал мне, как гребаный профессионал.

Мне хочется рассмеяться, и я провожу когтем по ее спине, от лопаток через рубашку до обнаженного бедра. Она дрожит подо мной. Другой рукой я расстегиваю пряжку ремня и молнию на брюках, спуская их на землю.

На этот раз я даже не беспокоюсь о своей рубашке. Я не могу дождаться.

— Теперь, когда ты уже взяла меня однажды, — говорю я ей, поглаживая влажный член, направленный прямо на нее, — я не буду с тобой таким нежным.

— Пожалуйста, — она виляет задницей, и я провожу скользкой головкой по раздвинутой киске. — Не будь нежным, Билл.

Ее неприкрытая плотская потребность разжигает во мне бушующий огонь, который требует, чтобы я заявил на нее права. Я все еще осторожен, когда проскальзываю в нее, но на этот раз путь намного проще. О, ее пизда помнит меня, не так ли?

Я позабочусь о том, чтобы Аманда тоже никогда этого не забыла.

Пять

ДИ

Твою мать. Я и забыла, насколько хорошо с этим человеком-волком. Как его скользкий член, такой необычной формы, раскрывает меня, проскальзывая внутрь. Первым толчком он погружается почти на половину. И он такой толстый, что я вскрикиваю. Застонав, он отстраняется, покидая мое тело, прежде чем снова вонзается, на этот раз глубже.

— Оооо, — стону я, падая вперед на скамейку. Это то, что мне было нужно. Я почти заработала ушиб клитора, пытаясь вернуть эти ощущения в одиночестве. Но ничто не сравнится с этой чудовищной тварью, сжимающейся внутри меня, это практически физически невозможно, и все же…

— Ах, черт, Аманда, с тобой так хорошо, — рычит мой человек-волк, наклоняясь, чтобы снова ухватиться за скамейку. Он настолько крупнее меня, что его лапы полностью обвиваются вокруг. — Черт, твоя киска чертовски потрясающая.

Вау. Это именно то, что хочет услышать девушка. С каждым толчком его член проникает все глубже и глубже, но никогда дальше, чем я могу это вынести. Он опускает голову, чтобы уткнуться носом в мою косу.

— Тебе нравится, моя дорогая? — тихо бормочет он, продолжая двигаться точными, медленными толчками, входя все глубже с каждым движением бедер. — Ты хочешь, чтобы весь мой член был внутри тебя?

— Да, — довольно жалобно хнычу я. — Я хочу этого. И твой узел тоже, Билл.

Он стонет на мне, и его движения ускоряются. Теперь он сжимает скамейку еще крепче, так что вся она раскачивается при каждом движении. Теперь он по-настоящему глубоко, толстые бугорки у основания члена дают о себе знать.

— Откройся, — говорит он, облизывая обнаженную кожу у меня на затылке. — Даже твой гребаный пот восхитителен на вкус.

Почему это так эротично? Я стону, когда узел снова пытается протолкнуться в мою влажную киску. Каждый толчок выбивает очередную порцию искр, в то время как заостренная головка члена возбуждает что-то чудесное внутри меня. Я такая тугая, такая заведенная, набухшая, и все же эти две выпуклости пробиваются одним толчком за раз. Вскоре он почти полностью проникает в меня, и я больше не стону, а кричу от того, насколько близок мой оргазм. Я мчусь навстречу свету, изо всех сил вцепляясь в скамейку, пока не начинаю чувствовать, что могу просто разорваться, если не кончу.

— Вот и все, — шепчет Билл мне на ухо, когда я взвизгиваю. — Дай это мне, Аманда.

Это не мое имя, но оно все равно заставляет меня подойти к краю. Все мое тело достигает кульминации, одна огромная дрожь, и крик полностью застревает в горле. Человек-волк рычит что-то первобытное и глубокое и просовывает свой огромный узел сквозь тесноту, глубоко туда, где ему самое место.

Там, где ему место.

Затем, как только мое возбуждение начинает сходить на нет, он становится больше. Его член набухает еще сильнее, и моя киска бунтует. Я кончаю снова, жестко, сильнее, чем когда-либо, и на этот раз я кричу. Я крепко сжимаюсь вокруг него, удерживая узел прочно зажатым внутри.

Мы оба тяжело дышим, и капли его слюны падают мне на спину. Он так завелся из-за меня, что не может это контролировать. Но моя потребность росла так долго, так сильно, что тело хочет большего.

Как бы я ни устала, мне удается отодвинуть бедра назад, двигая им внутри себя. человек-волк издает беспомощный стон и фактически переносит часть своего веса на мое тело.

— Ч-что ты… — начинает он, и тогда я снова толкаю бедрами назад. Он срывается. — О, Аманда.

— Сделай это снова, — говорю я резко, потому что в отчаянии. Я нуждаюсь. И что с того? Я возьму то, что смогу, спасибо.

Билл резко вдыхает, а затем медленно приподнимается. Его огромные руки находят мою задницу, и он толкается еще глубже в меня, издавая мучительный стон.

— Не могу в это поверить, — бормочет он, больше себе, чем мне. — Ты потрясающая, я… блядь.

Я настолько наполнена его спермой, что она издает непристойные влажные звуки, когда его узел начинает двигаться взад-вперед внутри, всего на долю дюйма за раз. Но ощущение настолько сильное, что я очень быстро снова направляюсь прямо к краю.

— Такая чувствительная, — говорит Билл, когда еще один крошечный оргазм сотрясает мое тело. Его узел начал ослабевать, поэтому он осторожно вынимает его…

А потом засовывает обратно.

Мы продолжаем, мой человек-волк трахает меня до тех пор, пока я не начинаю стонать, пока мое тело не становится настолько перевозбужденным, что все, что требуется — это потереть костяшками пальцев по клитору, чтобы заставить меня возбуждаться снова и снова. Никогда я не ожидала, что это возможно, по крайней мере, на этой планете, в этой жизни.

Но когда раздается громкий стук в дверь, мы оба замираем.

— Прошло больше часа, — раздается раздраженный голос. — Пора закругляться.

Билл издает смешок позади меня.

— Думаю, мне лучше кончить в тебя еще раз, — говорит он, проводя кончиками когтей по моему позвоночнику. — И убедиться, что это останется там.

Я чувствую, как настроение падает при этой мысли. Если мы добьемся успеха сегодня, а мы, несомненно, добьемся, то больше не увидимся.

В последний раз он разгружается, и я настолько измотана, что просто падаю на скамейку. Он опускается на меня сверху, завязывает узел и трется лицом о мой затылок.