— М-да, — разглядывая собравшихся, произнёс Михаил. Он даже хотел пошутить, что это княгини народ собрали, чтобы пересчитать ему рёбра за поруганную честь, но вовремя прикусил язык. — Чем обязан? — поинтересовался Бельский. — Чего не спим? Ночь на дворе.

— Вы что там делали, ваше сиятельство? — нервно поинтересовался боярин Берг. — Звуки ломаемой стены на всю заставу слышно было. Когда мы прибежали, дом ходуном ходил, и земля вздрагивала.

— Зверодуха я тренировал, — спокойно поведал Бельский. — Вы же мне, ваше сиятельство сами на это разрешение дали, кто же знал, что он такой здоровый будет?

— Насколько здоровый? — поинтересовалась Ирина, смотрела она на Бельского с интересом и никакой неприязни он в глазах Воронецкой не заметил.

Стоящая рядом с подругой княгиня Долгорукова при появлении Михаила мило покраснела и отвела взгляд.

— Здоровый такой, — усмехнулся Михаил, — трёхметровый дракон с двухметровым хвостом и размахом крыльев метров шесть, а может, и семь. Я пока его под контроль взял, упарился, очень уж он не хотел подчиняться.

— Сколько? — не поверил Берг. — Покажешь?

— Прям вот сейчас? — обречённо вздохнул Бельский.

Глава совета кивнул.

— Показывай давай, виновника переполоха.

Михаил, понимая, что боярин всё равно не отстанет, стянул с пояса ловушку и кинул ее чуть в сторону от себя, поскольку его новой животине место требовалось много. Мгновение, и перед выстроившимися людьми возвышается багровый дракон. Он обвёл всех равнодушным взглядом, потом, следуя команде, расправил крылья, и под общий восхищённый вздох взлетел. Сделал над заставой пару кругов и приземлился на вымощенную камнем площадь, после чего послушно исчез внутри ловушки.

— Он великолепен, — воскликнула Ирина, сверкая своими невероятными голубыми, словно безоблачное небо, глазами. Стоящая подле неё княгиня Долгорукова только согласно кивнула.

— Так, расходимся, — скомандовал Берг, — представление закончено. А к вам, Михаил Иванович, у меня будет интересный разговор.

— Не продам, Николай Андреевич, даже не заикайтесь, — догадавшись, что хочет предложить ему глава совета, покачал головой Бельский. — Золото я заработаю, а вот такого дракона я больше не добуду. Так что, забудьте, этого красавца я вам не отдам.

— И не сомневался в таком ответе, — не расстроившись, прокомментировал отказ Берг, — но попытаться стоило. Если бы вы согласились, я бы посчитал вас сумасшедшим.

— Ради интереса, сколько хотели дать, вдруг подвернётся ещё один такой.

— Начал бы торг с тысячи, — назвал боярин довольно низкую цену.

— На континенте за моего сокола давали восемьсот империков, это примерно, в монетах вольников, где-то четыреста золотом.

— Скорее триста пятьдесят, — подсчитал что-то в уме Берг. — Но вы правы, тысяча за такого зверодуха — не цена, на материке за него платили бы золотом, и думаю, торг бы начинался с двадцати тысяч. Ладно, нечего стоять, да и замёрз я, пока вас ждал, доброй ночи, Михаил Иванович.

— Доброй, ваше сиятельство, — ответил Бельский, оглядываясь.

Все разошлись, даже княгини куда-то делись, но оно, наверное, и к лучшему, рано или поздно они созреют для разговора, а сейчас ему это без надобности. Так что, домой, спать, дорого ему далось приручение дракона.

На рассвете плохо выспавшийся Михаил вышел из ворот заставы и направился в сторону леса, нужно начинать зарабатывать деньги, а если сидеть и ничего не делать, они только исчезают, но никак не прибавляются. Снаряжение ловца стоило безумно дорого, но это касалось исключительно того, что требовалось для охоты на золотого духа, а точнее — артефакта поиска. Сейчас же Бельский собирался словить алого или мелочи натаскать для прокорма своих подопечных. Ловушки опустели, за двух фиолетовых, добытых ещё на континенте, ему выдали половину золотого, как и предупреждала Ирина. Ещё он продал часы, оставшиеся от Акима. Тут, надо сказать, цена была куда приятней, целых четыре золотых. В итоге у него оказалось семь жёлтеньких. Правда, пять тут же потратил на дополнительную ловушку, как та, в которую Воронецкая затолкала алого, это в довесок к тем двум, что ему выдали в лавке, как новому ловцу, так что, на руках осталось всего два золотых. Щуп с рунами, которым Ирина ловко орудовала, загоняя алого в кубик, ему тоже выдали, как и новый артефакт для поиска духов. На этот раз это были не очки, а кое-что посерьезней. Выглядел он, как браслет, покрытый рунами, из алого духова железа в сплаве с каким-то ещё металлом. Самострел тоже достался ему бесплатно, как часть экипировки, но это было не оружие, а какое-то монструозное недоразумение, с таким хорошо на стене стоять, а не по лесу колобродить. Так что, пришлось отволочь его домой и идти без огневой поддержки, если на чёрного наткнётся, будет тяжко, останется только убегать. Так что, в кармане у Михаила было всего два злотня и двадцать серебрушек. Руины мёртвого города встретили его тишиной и мелким дождём. Активировав браслет, Михаил присвистнул, раньше он видел метров на сорок-пятьдесят, а теперь без проблем на все сто. Отправил в полёт сокола, наблюдать за опасностями, а сам неторопливо тронулся к зарослям, среди которых изредка виднелись стены. Пока попадалась только мелочь, которая даже на корм не годилась. Красных он встретил пару. Первый был послабее того, что он скормил зверодуху в подземелье, но всё равно, сколько-то за него дадут. Кубическая ловушка и щуп справились с задачей, на захват ушло всего минут пять-шесть. Ещё один ушёл. Кубик ударился о ветку и лёг далеко, алый за пару секунд растворился в густых зарослях, искать его в которых было абсолютно бессмысленно. Так что, когда Михаил в сумерках прошёл в ворота заставы, у него была полная тарелка мелочи, красный и четыре фиолетовых. В лавке он сдал весь улов. кроме шушеры, и теперь стал обладателем целых шести полновесных золотых, в довесок к тем двум с половиной, что у него остались.

— М-да, — опускаясь дома на стул и затапливая камин, произнёс Бельский, — так миллионов не заработать.

Но, прежде чем садиться есть, нужно покормить зверьё, и первым на прокорм был определён сокол, поскольку было у боярина ощущение, что дракон пожрет всю мелочевку и не подавится. Умывшись, он уселся за стол и, скинув полотенце, которое накрывало приготовленный Марией ужин, принялся за еду. Требовательный стук в дверь оторвал его от кружки с местным пивом, кувшин которого он за серебрушку купил в лавке, прежде чем отправляться домой.

— Открыто, — крикнул он.

Дверь скрипнула, и внутрь, словно скрываясь, скользнула стройная фигурка в чёрном кожаном плаще и накинутом на лицо большим капюшоном. Захочешь разглядеть, не увидишь, хотя острый подбородок княгини Долгоруковой Михаил узнал без проблем.

— Чем обязан, ваше сиятельство? — поднимаясь навстречу, поинтересовался Бельский.

Девушка скинула капюшон и немного скованно кивнула.

— И вам доброго вечера, боярин Бельский. Я к вам, Михаил Иванович, по делу, поговорить надо.

— Ну что ж, рад, — улыбнулся боярин и помог княгине снять плащ, с которого на пол капала вода. Повесив его на гвоздь, он указал на единственный стул. — Прошу вас, ваше сиятельство, присаживайтесь, стул у меня один. Могу предложить выпить такого замечательного местного пива, — Михаил посмотрел на девушку и из чистого хулиганства добавил, — которое так прекрасно сближает людей. Правда, кружка у меня тоже одна. Ужин тоже не предлагаю, поскольку всё, что Мария приготовила, я уже съел.

— Нет, спасибо, — краснея от намёка, усаживаясь за стол, немного скованно произнесла княгиня Долгорукова. — Я уже и поужинала и выпила немного вина.

Бельский кивнул и присел на краешек кровати метрах в двух от стола.

— И так, Екатерина Федоровна, чем обязан? Хотя я догадываюсь, что нас ждёт серьёзный разговор по поводу того, что произошло два дня назад.

— Не будет никакого разговора, — покачала головой девушка и стянула с плеча большую сумку. — Я с подарками. Знаю, что за самострел вам выдали в лавке, он тут один такой, его каждый ловец-новичок уже с полсотни лет получает, традиция такая. Как денег накопят на приемлемый, волокут обратно Демиду. Так что, вот, — и княгиня Долгорукова запустила руку в сумку и вытащила оттуда ещё две ловушки, которых Михаилу так сегодня не хватало. Затем на стол легли четыре артефактных болта, заряженных светом, только какие-то совсем маленькие, несерьёзные.