— Безумец, — шепнула Ирина и разжала объятия. — Иди уже, а то не отпущу.

Михаил улыбнулся и скрылся за дверью. Через час, когда солнце показалось над горами, он уже бодро шагал в сторону опушки. На сегодняшний день у него были большие надежды. Пока он сидел на стуле, а Екатерина его сканировала, они обсудили создание новой ловушки, которая будет поглощать мелочь. Именно мелочь, не то, что сейчас на корм зверодухам собирает, а то, что от яйца и не больше среднего яблока. Их, ведь, почему не берут? Не рентабельно. Ну, набьёшь ты ловушку сотней мелких, а они по содержанию энергии до двадцати крупных кормовых не дотянут, а нагибаться за ними нужно, как и за большими. Но если ловушка станет поглощать их почти мгновенно, и будет закреплена на зверодухе, всё резко измениться. Видел Михаил в Белограде в одном богатом доме техно-артефакт — пылесос называется, жутко дорогой, но очень полезный в хозяйстве при уборке. Так вот, он очень быстро засасывал в себя пыль и мелкий мусор. И если княжна Долгорукова соберёт такое пылесос для мелочи, то проблема питания его зверинца отойдёт на второй план. Вот сейчас он снова кинул одну ловушку и чуть в сторону сразу вторую, пока нет волшебного духососа, приходится ловить сущности по старинке. Став сильнее, он теперь ходил в руины без особого страха, у него было всё, чтобы отбиться от любого противника, кроме, разве что, проклятого волка. Но, может, и с ним бы справился, просто не встречались они ещё. На всякий случай Михаил оставил на столе записку, что, возможно, заночует в руинах, чтобы народ не волновался. Хотя княгини всё равно буду переживать. Любовь — она такая иррациональная.

Ну что сказать? День удался. Михаил опробовал свой чёрный удар, так он назвал способность напитать болт энергией на максимум и отправить его в полёт метров на пятьдесят в сторону двухэтажных заросших мхом руин. Полыхнуло тьмой сильно, метров двадцать пять-тридцать заволокло, так, что не видно было ни беса, только вглубь леса полетели крупные и мелкие обломки здания, стоявшего тут века. Приказать духу облачить его в доспех, он не догадался. Так что, после того, как боярина смело ударной волной и протащило спиной по всем камням метра три с половиной, едва не приложив о стеночку, Михаил, поднимаясь на ноги, матерился, как сапожник. Пришлось даже лекарским артефактом воспользоваться, так как он заработал пару приличных синяков на спине и заднице, ну и шишку на затылке. Впечатление от применения умения остались только положительные. Руин, в которые он бил, больше не было, имелась яма, глубиной метра полтора и диаметром в тридцать два шага. Обломки снесло в лес, повалив пяток неслабых деревьев. Шрапнелью побило все кусты и прибило животное, похожее на лося, так что, боярин ещё и мясом на ужин обзавёлся. Да, умение хорошее, но использовать его нужно крайне осторожно. Хорошо на заставе решил не пробовать, а то снёс бы чей-то домик или кусок стены.

Дальше тоже всё пошло по плану. Он заарканил двух чёрных. То, что внушало страх прапорщику егерей, да и местных ловчих беспокоило, стало для Михаила не бог весть какой добычей. Первого он лишь чуть-чуть попил и определил в кубик, а вот второй ему нервы помотал, сильный оказался, из нитей-захватов ловушки выскользнул, и чуть аркан не порвал. Михаил почувствовал, с каким трудом сдерживает чёрного охотника, его умение. Но ничего через три минуты рывки стали, куда как слабее. А через пять он подтащил кубик призрачной рукой к цели, и на этот раз загнал добычу в ловушку. Бонусом конца дня стал золотой. Правда, пришлось побегать, поискать. Чтобы прочесать квадратный километр, ушло почти тридцать минут, но он его нашёл и выпил. Хороший день.

Глава 22

На ночь Михаил устроился на первом этаже руин — и крыша над головой, и места для проникновения всего два, окно и дверной проём. Странное дело, он ведь забыл, что его интересовали строения мёртвого города на континенте, откуда он попал сюда. И вот они, пустые, покрытые мхом и диким вьюном. Ничего интересного — обычная комната, пять на пять. Одно только странно, если это квартира, то где ванная, кухня? Неужели эта клетушка, как и его временный дом на заставе, всё в одном месте?

Он даже не сразу понял, почему стало куда светлее. Опустив глаза, Бельский увидел, как его пояс, который Екатерина доработала на поиск белого духа, начал медленно светится. Михаил вскочил и бросился к окну. Активировав браслет, который превратил ночь в сумерки, боярин начал обшаривать взглядом руины и деревья, сейчас он был довольно близко к центру. Охота на белого — это почти тоже самое, что и на золотого, только артефакт зова не нужен. Как только будет выстроен круг, тот сам придёт, главное, чтобы до цели было не больше пятидесяти метров, пояс засекает белого в радиусе двухсот, а значит пора на охоту. В отличие от золотого, который может долгое время висеть на одном месте, судя по теории Василько, белый постоянно перемещается, неторопливо, но двигается

Михаил, закинув за спину ранец, активировал чёрную броню и, выскочив на улицу, швырнул на свободное место ловушку с драконом. Получив приказ защищать хозяина, зверодух пристроился на шаг позади него, вертя головой на длинной шее, охватывая всё пространство вокруг. Пояс продолжал мигать, сигнализируя, что цель ещё где-то здесь и не вышла за периметр.

Михаил начал нарезать круги по спирали, с каждым витком расширяя радиус поиска. Сорок минут — вот, сколько у него ушло, прежде чем он увидел сквозь деревья потусторонний свет. Дух оказался не белым, он был серебристым. Даже странно, что Михаил не разглядел его раньше, поскольку тот был довольно ярким. Больше всего он напоминал змея или червя, длиной в пару метров. Всё его туловище было покрыто сотнями тоненьких ножек, на которых он передвигался сантиметрах в двадцати над землей. Не сказать, что шустро, но метр в полминуты делал. И самое хорошее было то, что дух двигался прямо на боярина, он находился метрах в семидесяти. Правда, если серебристый будет ползти с такой же скорость, то Михаил состариться успеет, пока дух доберётся до ловушки.

Но делать нечего, лучше ждать, чем спугнуть, все духи удирают проворно, чем этот хуже? Скинув ранец, боярин достал пластинки с рунами и, пробежавшись взглядом по схеме, стал выстраивать рунный круг. Тот был куда больше, чем для золотого, два с половиной метра в диаметре.

Ну, что сказать? Услышав зов, серебряный ускорился, и довольно прилично — метр в пять секунд, это хорошая скорость, но десять минут Михаилу пришлось сидеть и со скукой наблюдать за этим невероятным спринтом. Вот змей, или червь, коснулся границы, заполз внутрь и уткнулся мордой (если треугольник с клювом можно так назвать) в центральную руну. Чёрный барьер, за которым едва проглядывались очертания, вырос мгновенно, при этом он отрубил сантиметров десять хвоста духа, который оказался за границей рунного круга. Михаил вскочил на ноги и, выпив эликсир, шагнул внутрь. Что тут началось! Купол не давал серебристому свалить, но куда девалась его медлительность? Он перемещался какими-то немыслимыми рывками, размазываясь в одном месте и собираясь в другом. При этом он активно таранил чёрные щиты, и те дрожали, словно ворота под ударом тарана. Понимая, что нужно спешить, а то долго защита не продержится, Бельский активировал плеть. Удар — мимо, кнутовище разрубает пустоту. Ещё удар — дух снова переместился. И так раз за разом. Прошла уже минута, а цель всё ещё не была захвачена, она даже один раз попыталась взять Михаила на таран, но он как-то почувствовал это намерение и создал щит, в который и врезалась пленённая сущность. Она отлетела на метр и на секунду замерла, словно оглушенная. И этого мгновения Бельскому хватило. Призрачная плеть ударила вдоль свернувшегося в пружину длинного тела и намертво прилипла. И тут Михаил, застонав, рухнул на колени, поток энергии, который он получал через свой захват, был невероятным, куда там золотому. По телу прошла судорога, и боярин завалился на бок. Хорошо, он встал так, что до ближайшей руны приличное расстояние, и разорвать круг было тяжело. Тело крючило, оно было просто не рассчитано на такие нагрузки. Михаил орал от боли, орал так, что за минуту сорвал голос. Ему было так хреново, что он даже не смог отдать родовому духу простейший приказ, убрать хлыст и отпустить серебристого с богами. И самое плохое, он не мог отключиться. Он видел, как вместе с его кнутом перемещается серебряный дух, чуть не отрывая ему руку, видел, как тот слабеет и всё реже уходит на рывок, видел, как тускнеет его свет. Он не знал, сколько прошло времени, просто в один момент дух растаял, перед этим резанув Михаила по ушам прощальным ментальным ударом погибающего существа. И в этот момент Бельский отключился.