Ведомые гофмейстером, Песцовы прошли в приемную, где уже успел окопаться секретарь. Солидный человек в дорогом костюме, при очках и бриллиантовых запонках, склонился в поклоне перед гостьями, вызывая у Каракаловой острое чувство несоответствия своего вида и дворцовых интерьеров. Она тут же пообещала себе, что в следующий визит всё будет совершенно иначе. Как именно — пока было неизвестно, но непременно иначе.

Сразу же, без даже минутного ожидания, девушек провели дальше, в парадный кабинет. Маша, хоть и не раз бывавшая здесь, с трудом удерживалась от того, чтобы не пялиться по сторонам. Алёнка же с Верой, забыв обо всех приличиях, крутили головами во все стороны со скоростью пропеллеров. Хорошо ещё, вслух не комментировали.

Их усадили в удобные кресла рядом с монументальным столом. На полированной столешнице не было ничего, кроме настольной лампы, перекидного календаря и письменного прибора. Ну да, это же не для работы, а для понтов!

Гофмейстер бесшумно испарился, и Маша позволила себе одернуть девчонок злым шепотком:

— Хорош глазеть! Еще насмотритесь. Будьте уверены, это не последний наш визит во дворец.

Подружки вняли предупреждению. По крайней мере, постарались это сделать. И сидели теперь, старательно зафиксировав головы. Лишь глаза постоянно двигались, разглядывая роскошную отделку стен и эксклюзивный штучный паркет.

Долго сидеть им не пришлось. Не прошло и пяти минут, как дальняя дверь кабинета распахнулась, и в комнату стремительно ворвался Львов. Девочки тут же вскочили на ноги и старательно изобразили глубокий поклон.

— Довольно, довольно ритуалов, — махнул рукой император. — Чай, почти что свои. По именам и портретам я вас всех знаю, вы меня тоже. Давайте к делу. Надеюсь, Предок не зря меня вытащил из постели в такую рань!

— Разумеется, ваше величество, — еще раз поклонилась Каракалова.

Львов поморщился:

— Говорю же, без ритуалов! У нас неофициальная встреча.

Он поморщился снова:

— Хорошо. Я даю вам троим разрешение в неформальной обстановке обращаться ко мне по имени-отчеству.

— Благодарю вас, Петр Михайлович.

На этот раз Маша обошлась небольшим поклоном.

— От имени супруг главы клана Песцовых даю разрешение в неформальной обстановке обращаться к нам по имени, — отзеркалила она формулу.

— Благодарю вас, дамы, — чуть склонил голову император. — Ну а теперь, когда протокольные формальности выполнены, давайте присядем, и вы исполните то, ради чего прискакали ни свет, ни заря.

И он первым уселся в своё кресло, вполне годившееся на роль малого трона. Девушки тоже скромно присели на свои места. У них, кроме, пожалуй, Каракаловой, в головах был настоящий вихрь эмоций: запросто попасть во дворец, да ещё с такими почестями, да еще беседовать с императором, да ещё сидеть в его присутствии! Такая резкая перемена статуса действовала на неокрепшие девичьи мозги круче самой забористой дури.

Маша вновь поднялась на ноги. Львов с удивлением поглядел на неё, но говорить ничего не стал.

— Петр Михайлович! По просьбе моего мужа сегодня утром Предок продиктовал мне устное сообщение для вас, которое следует передать лично. Полагаю, мои… гм… сёстры получили подобное поручение и каждая из них должна передать вам свою часть сообщения. Поскольку первым получателем являетесь вы, мы не обменивались информацией между собой и не знаем, что именно содержится в двух других посланиях.

Император нетерпеливо кивнул, побуждая продолжать. Мария выпрямилась, приняла вид самый что ни на есть официальный и принялась излагать:

— Сегодня ночью в Караим-кала, столице Дикого поля, мой муж, Олег Иванович Песцов, вызвал на ритуальный поединок хана Дикого поля и убил его. Подробности поединка мне неизвестны. В соответствии с законами степи, воин, победивший прежнего хана, становится новым главой Дикого поля. Таким образом, в настоящий момент Песцов Олег Иванович является ханом Дикого поля со всеми вытекающими из этого факта следствиями.

— Твою ж бабушку через плетень три раза без передыху!

Львов, не в силах сдержать эмоции, саданул по столу ладонью так, что едва не расколотил палисандровую крышку. Секунду поёрзав в кресле, он вскочил на ноги, досадливо отмахнувши девушкам — мол, сидите, ханши, — и забегал по кабинету, бормоча под нос:

— Ай да Песцов! Ай да сукин сын! Вот же умыл! Всех, всех до единого нагнул и как хотел, так и сделал!

Каракалова оглянулась на «сестричек», и, мгновенно дотянувшись, чувствительно ущипнула одну, потом другую. Девочки подпрыгнули, удержавшись, правда, от визга, и непонимающе уставились на Машу. Та, сделав страшные глаза, зашипела:

— Что сидите, как идиотки, рты пораззявили? Захлопните пасти и примите подобающий вид. Домой вернемся, там рефлексировать будете. А сейчас вы жены монарха на официальном приеме у царственного брата, так что ведите себя соответственно!

Пистон подействовал. Девочки собрались, напустили на себя загадочно-важный вид. Это, конечно, было совсем не то, чего хотела добиться Маша, но всё же лучше, чем образы деревенских дурочек.

Император, пережив первый шок, вернулся в кресло. Маша, с достоинством поклонившись, тоже уселась на своё место.

Настала очередь Алёны. Она поднялась на трясущихся ногах. Руки, чтобы не дрожали, намертво сцепила в замок перед собой. Сделала глубокий вдох и, словно кидаясь в омут, начала:

— По приказу хана Дикого поля, с сегодняшнего дня остановлены боевые действия по всей линии соприкосновения сил. Хан готов без промедления отвести войска на свою территорию, и хочет обсудить условия заключения мирного договора. Будучи не в состоянии быстро прибыть для переговоров в Санкт-Петербург, он предлагает провести телеконференцию сегодня в полдень по местному времени.

Закончив речь, Щукина буквально рухнула в своё кресло. Но на это всем было наплевать. На этот раз Львов вскакивать не стал, но принялся барабанить по столу, уставившись куда-то в угол и, кажется, напрочь забыв о своих собеседницах. Полдень местного, Дикопольского, это десять утра по времени Питера. Это ж только-только успеть наладить аппаратуру! А ведь нужно подготовиться, с военными посовещаться, с безопасниками, с МИДом, в конце концов. Ну, Песцов, сумел-таки озадачить!

Каракалова деликатно кашлянула. Император вынырнул из рабочего транса и воззрился на Веру Лебедеву, которая до сих пор сидела молча. У неё было время взять себя в руки, и она использовала предоставившуюся ей возможность с максимальной пользой.

Девушка встала и, спокойно, без эмоций выдала свою часть послания:

— Хан Дикого поля не желает дальнейшей конфронтации с империей. В ходе боевых действий было взято в плен и увезено в степь значительное количество людей. Хан хочет безвозмездно вернуть их в империю, но не имеет возможности оперативно провести эту операцию из-за отсутствия необходимого транспорта. Этот вопрос также предлагается обсудить в ходе предстоящей телеконференции.

Это было нормально, понятно и полезно обеим сторонам. Как экономически, так и политически. Львов довольно кивнул:

— Передайте через своих предков хану Песцову, — тут он не удержался и фыркнул, — что я услышал и в полной мере воспринял его обращение. Телеконференция будет проведена, но возможны задержки по времени из-за чисто технических причин. В настоящее время в окрестностях Караим-кала действует группа сил специального назначения. Я отдам приказ, чтобы командир этой группы установил контакт с ханом и оказал ему всемерное содействие в подготовке и проведении переговоров.

Львов помолчал, силясь удержать на лице нейтральное выражение. Потом плюнул на приличия, и рот его сам собою разъехался в широченной, от уха до уха, улыбке.

— Благодарю вас, дамы, за принесенные вами крайне важные сведения. Прошу не разглашать их ни друзьям, ни родственникам, до появления официальных объявлений в прессе и по телевидению. Мне крайне любопытно сейчас расспросить вас о некоторых подробностях, но, к сожалению, для того, чтобы я имел возможность поболтать с вашим ушлым супругом в десять часов, нужно весьма плотно потрудиться всему государственному аппарату. Позвольте на этом с вами распрощаться. Но, думаю, мы ещё увидимся в самое ближайшее время.