Император принял папку, быстро пробежал глазами недлинный перечень фамилий. С чувством глубокого внутреннего удовлетворения отметил одну и тут же распорядился:

— Вот эту завтра на утренний прием первой. Остальных в порядке очереди.

В особняке рода Песцовых

Три девушки молча сидели в гостиной. Чай был давно выпит, говорить было не о чем. С одной стороны, они выяснили, что произошло с их мужем. С другой, это новое знание лишь добавило поводов для беспокойства и переживаний. Они сейчас сидят в тепле, в безопасности, защищенные настолько, насколько это вообще возможно. А Олег где-то в степи. Неизвестно, что ест, неизвестно, как спит, и кто знает, какие невзгоды ему еще предстоят. Да и вернется ли вообще? А ну как сложит буйну головушку где-то на улицах чужого города. И что они тогда делать будут?

Первой начала всхлипывать Алена. Через полминуты к ней присоединилась Вера. А ещё через минуту все трое дружно ревели в голос.

Идиллию прервал звонок. Маша взяла телефон, наскоро осушила слезы и, стараясь говорить уверенным деловым тоном, произнесла:

— Слушаю!

Вера с Алёной тоже замолчали. Ибо нельзя, чтобы посторонние люди слышали, что происходит в их доме. Опять же, слёзы очень мешают любопытничать. Маша же с минуту выслушивала неизвестного абонента, потом вежливо поблагодарила:

— Хорошо, спасибо.

И завершила звонок.

— Девки, хорош рыдать! — деловым тоном объявила она. — Завтра в десять утра мне надлежит быть в приемной его величества. Я должна срочно привести себя в порядок, и с этим важнейшим делом без вас никак не справиться.

В бывшем координационном центре Европейской армии на территории Дикого поля

После воплей полковника в коридоре грохнуло. Олег едва успел упасть на пол, как дверь кабинета, вырванная с мясом, пронеслась у него над головой и с грохотом врезалась в противоположную стену. Полковник затих. Олегу очень хотелось поглядеть, что с ним стало, но сейчас было не до того.

В проеме, с успехом заменяя дверь, стоял здоровенный мужик, внешностью напоминающий тех самых викингов, которых так боялась старая Европа. Из-под каски выбивались белые прямые патлы, бронежилет едва сходился на могучей груди, а рукава камуфляжной куртки с трудом вмещали мощные бицепсы. В руках к него был, как водится, пулемет, а патронная лента была небрежно переброшена через плечо. Еще одна лента была намотана поверх куртки наподобие портупеи. Магией от качка шибало не хуже, чем от профессионального алкаша перегаром. Наверняка ранг не меньше восьмого. И такими зверьми командует вшивая двенашка? Тьфу!

Из коридора между викингом и проемом высунулось сразу несколько стволов и принялись палить почем зря. Дженкинса от пули спасло лишь то, что он был слишком близко к дверям, а Фицджеральда — то, что был слишком далеко от них.

Вся эта стрельба, вид здоровенного колдуна с пулеметом изрядно подействовали Олегу на нервы. И с перепугу он сразу жахнул разрывными.

Пи-и-иу!

Пять конструктов, по половине клоуна в каждом, одновременно врезались в грудь здоровяка, отбросив его на не до конца пришедшего в себя Быка, и так же одновременно рванули. Дверной проем сразу увеличился раза в три, а в стене напротив появился проход в генераторную. Резко запахло дерьмом и потрохами. А как иначе? Эти потроха вкупе с содержимым сейчас были разбросаны по всему коридору, по генераторной и, отчасти, по кабинету.

Наступила тишина. Все сражение длилось не больше пяти секунд. Олег приподнялся и огляделся. Дженкинс был в отключке, обвиснув на стене. Видать, вырубило ударной волной. В дальней от входа стене торчала воткнувшаяся в неё дверь. Видимо, в полете она вскользь зацепила Фицджеральда, но не пришибла, а лишь вырубила. Сейчас поникшую голову бравого полковника украшала изящная гирлянда из свежих кишок. Фу-у!

— Эй, есть кто живой? — крикнул Олег.

В ответ послышалось интенсивное шуршание, словно бы кто-то на предельной скорости отползал прочь, подальше от кошмарного места.

— Сдавайтесь лучше сейчас. Поймаю потом — прибью без разговоров.

Звуки затихли. Спустя несколько секунд из коридора послышалось:

— Мы сдаемся!

И следом стук бросаемых на пол автоматов.

— То-то же! Я выхожу. Направленный в мою сторону ствол приравнивается к нападению.

В коридоре началась перебранка, потом возня, раздалось несколько ударов, звук падения автомата и следом звук падения тела. Олег поднялся на ноги, обновил магическую защиту и осторожно выглянул.

Коридор был основательно загажен. Повсюду — на полу, стенах и даже на потолке красовались кровавые ошметки: все, что осталось от бравого викинга Бедфорда и его помощников. У дверей в соседний купол стояло трое. Еще один лежал рядом с ними на полу.

— Вы трое должны принести мне магическую клятву. Когда вся эта заварушка закончится, я вас отпущу и клятву сниму.

Троица переглянулась меж собой и слаженно кивнула.

— Формулировку знаете? Вперед.

Олег никогда не был кровавым маньяком. Он вообще не любил убийства. Понятно, что война, что враги, но если была возможность, он предпочитал обойтись без трупов. Тогда, ночью, напавшие на полк чёрные были почти не видны в темноте. И метание конструктов по тёмным фигурам было сродни компьютерной игре. Теперь же, когда стресс миновал, когда вернулось обычное душевное состояние, убивать человека казалось неправильным. Тем более, если этот человек лежит на полу без сознания.

— Кто это? — спросил он своих пленников.

— Капрал Стэнли. Та ещё скотина.

— Свяжите его и приведите в чувство.

Спустя минуту немалых габаритов качок, хотя и поменьше ныне покойного Бедфорда, поднялся на ноги.

— Ты меня слышишь? — спросил Песцов. — Понимаешь?

Стэнли угрюмо кивнул.

— У тебя есть только два варианта: сдохнуть прямо сейчас или принести мне магическую клятву. Я обещаю, — Олег поднял руку с родовым перстнем, — что после окончания войны всех своих пленников, кто пожелает вернуться домой, освобожу от клятвы и отпущу.

В подтверждение его слов перстень сверкнул красноватой вспышкой. Все четверо уставились на это, как младенец на новую погремушку.

Олег, сохраняя на лице самое зверское выражение, с замиранием сердца следил за душевными метаниями капрала. В конце концов, тот сдался:

— Ладно, ты победил.

По всей базе удалось отловить еще два десятка человек. Все они после принесения клятвы были заперты в пустом ангаре с запасом еды и воды на три дня. А Олег, взяв у всё ещё бесчувственного Дженкинса карту доступа, вышел на свежий воздух. Подумал мимоходом: надо было заставить убрать требуху в коридоре. Ну да ладно, потом уберут.

На улице уже наступили сумерки. Олег открыл проход в магическом куполе, вышел наружу и закрыл «дверку» за собой. Вспомнил о приклеенных к стенам офицерах, пожал плечами, мысленно укорив себя за тугодумность, и отправился в город. В переулке рядом с людной улицей поправил халат, чалму и шагнул вперед.

Где-то в Караим-кала

Народу на улице, кажется, прибавилось. Куда идти было непонятно, и Олег решил направиться в сторону центра. По крайней мере, в книжках писали, что самые главные здания города всегда находятся в центре. Но едва он сделал два десятка шагов, как незнакомый оборванец указал на него грязным пальцем и закричал:

— Ит-кирдык-оглы!

Олег подскочил на месте и кинулся бежать сломя голову куда глаза глядят. Следом за ним бежала толпа и вопила на разные голоса:

— Ит-кирдык-оглы! Ит-кирдык-оглы!

Проскочив мимо каких-то домов, каких-то узеньких дверей, пустых прилавков, Олег понесся, что тот заяц, попавший ночью в луч света. А толпа за спиной всё увеличивалась, крики становились все громче:

— Ит-кирдык-оглы! Ит-кирдык-оглы!

Дома закончились, вдоль улицы потянулись какие-то руины. И, в конце концов, наступил закономерный итог: дорогу преградил полуразрушенный дом. Всё, дальше пути не было.