Гости разошлись по домам и комнатам только к середине ночи. Учитывая, количество выпитого Тларг небезосновательно боялся, что не обойдется без потасовок, ссор и пьяных споров. Обошлось. Осоловелые гости довольно расползлись. К моменту позднего закрытия посуда была уже помыта, решетки и кастрюли отчищены, а кухня прибрана. Как ни странно, Мих остался со мной и помог зачистить помещение, даже сам выгреб зольник и натаскал на завтра воды. Обычно кухари не утруждали себя уборкой рабочего места. Своеобразная классовая спесь: кто готовит, тот не убирает и не моет.

Спала я всего пару наров, потом меня разбудила Настая. Зал трактира заполнили не постояльцы как обычно, они отсыпались после прошедшей ночи, а мелкие клерки, работающие в административных зданиях главной площади, находящейся рядом. Как оказалось, они уже прознали, что здесь работает какой-то «южный кухарь», который вводит новое меню. Дневные подавальщицы уже пришли, а вот кухари еще отсыпались.

Настая смотрела на меня глазами, полными надежды:

— Ри, они ждут чего-то необычного. После вчерашнего мы не можем подать подгорелую холодную кашу и вчерашнее мясо, которого нет, кстати. Кухарей еще нет, да и вряд ли, кто повится раньше полудня…

— То есть ты предлагаешь мне из горелой каши сделать «южный деликатес»? Настая, я не волшебница, — она продолжила жалобно смотреть. — Ладно, тащите муку, яйца и мягкий сыр. Крупа тоже не помешает, и что-нибудь из овощей с огорода, кажется там кабачки уже гнить начали. Отправь кого-нибудь на грядки собрать урожай.

— Так их не ест никто, — попыталась возразить девушка, но молча сама отправилась в огород.

Тем временем, мы с оставшейся на дневную смену Йолмой разогрели плиту, поставили воду на взвары, замесили тесто на сырники. Оказывается, в этих краях были известны только налистники и оладушки, добавлять в тесто мягкий сыр никто не пробовал. Из этого теста я накатала колобочков и поджарила их на сковородке на семенном масле. К ним Настая нашла пару банок яблочного варенья, оставшегося, как оказалось, еще из самоличных закруток матушки Тларга.

Молчаливая Йолма принялась за кабачки. Почистила, вырезала сердевину с семечками и нарезала их кружочками по моей просьбе. Затем мы окунули их в жидкое соленое тесто, поджарили и посыпали мелко нарубленным чесноком. Так, в нашем утреннем меню к яичнице с зеленью, вареным яйцам, хлебу и каше добавились сырные колобки и овощные оладьи с тем самым белым соусом, который так поразил вчера кухарей и гостей. К приходу заспанного Тларга всё уже было готово и мы начали кормить ранних гостей. Само собой они захотели попробовать только новые блюда.

— О, вкусно! А из чего они? — оценил трактирщик оладьи.

— Из кабачков, — засмеялась Настая. Тот вылупился на аппетитные кружочки в золоститой корочке, как будто они должны были ему признаться, что не имеют никакого отношения к кабачкам.

— Я же их терпеть не могу! — взревел Тларг.

— Ты просто не умеешь их готовить, — вырвалось у меня.

После этих слов захихикала даже Йолма, ходившая с вечно недовольным лицом, отчего сразу преобразилась.

После завтрака я с чистой совестью отправилась заниматься сыном и немного отдохнуть. Работы, предстоящие на постоялом дворе, виделись грандиозными и не имеющими горизонта. Только отмывать трактир своими руками нужно было ближайшие пару месяцев. Об этом я и сказала Тларгу.

— Давай наймем разово несколько женщин и мужчин, закроемся на сутки и сделаем всю работу за один день. Чем убиваться всей командой несколько недель, а то и месяцев, — предложила я хозяину.

— Я по-твоему богач? Да мы еле-еле концы с концами сводим! — заупрямился Тларг. — Хотя, ты, наверное, права. За один день просто отмыв комнату и немного зал, предложив новые блюда, мы покрыли расходы предыдущих нескольких дней. Да и кое-какой личный запас наличности у меня есть. Надо в банк сходить…

Так, «Снежные волки» закрылись на несколько дней, одного нам конечно же не хватило, а открылись уже совершенно другими. Чистые, духмяные от естественного аромата листвянки, комнаты, светлый зал, в котором мы отделили несколько угловых столов шпалерами с вьюшкой, устроив «укромные уголки» для деловых бесед торговых людей в спокойной приватной обстановке. Тларг обустроил небольшую сцену, где могли бы выступать музыканты и сказители. Мы с Михом придумали новое меню, объединив наши знания и умения. Мих решил сделать упор на простых продуктах, которые в Каралате стоят медные монетки: рыба всех видов, домашняя птица, овощи. Всё это я дополнила интересным сочетанием специй и не принятыми здесь способами готовки, ради этого даже пришлось построить во дворе собственную небольшую коптильню. Основные работники, кроме Миха, Мэла, Настаи и Йолмы, не принимали участия в перестройке, а получили несколько выходных. Чему больше всех обрадовался Нис, спокойно ушедший в загул с друзьями с «Речного ветра».

Тларг

Трактирщик руководил перестройкой «Снежных волков» с изрядной долей волнения и неуверенности. Решился он на это только потому, что понимал, что вскоре ему придется продать наследие рода и отправиться снова махать мечом на старости лет. Если сразу после вступления в наследство ему только этого и хотелось, то сейчас он уже попривык к оседлой жизни и понял, что возвращение в наемники будет для него становлением на дорогу к смерти. Ни возраст, ни здоровье уже не позволят ему прожить достаточно долго в опасной профессии воина-наемника. Да и прибиваться новичком к уже сработанному отряду всегда сложно, не только в таком возрасте. Но если «желторотику» многое прощается, его учат, наставляют и берегут, хоть и гоняют с неприятными поручениями как новичка, то за Тларгом будет иной пригляд и не совсем приятный. Он не вызовет доверия ни у одного предводителя отряда, а его старый уже распался. Не нашлось после перевертыша достойного лидера и парни разбрелись кто-куда, заниматься кто-чем. А в одиночку на тракте нечего делать, разве что пойти в охранники торговых караванов: неважно речных или сухопутных. Это будет скучно и грустно, и долго он такой жизни не выдержит, сопьется наверняка, уж настолько то себя бывший наемник знал.

Снаружи «Снежные волки» остались всё теми же, даже вывеску трактира он решил не менять в память об ее основателях, своих предках-перевертышах. В день открытия обновленного трактира Тларг очень волновался, из-за чего порыкивал на работников, обзывая всех то «свивовыми штанами», то «ягхровым племенем». Особенно перепадало Ринке, после появления которой тут и начались такие перемены.

Сейчас, когда все наводили последний марафет, а Нис переведенный (конечно же, временно) в бармены натирал за стойкой кружки и расставлял специи для пивных и винных напитков, что тоже придумка неугомонной Ринки, Тларг ходил по залу и таскал на руках ноющего Марка, у которого с утра болел животик, а единственные свободные руки были только у хозяина. Ребенок удивительно успокаивал грозного перевертыша. Маленький комочек в пеленках на его грубых лапищах, распашонке и смешном чепчике (Настая притащила кучу вещей для малыша, оставшихся от младшего сына) совершенно не вязался с образом жесткого воина и строгого хозяина. Тем не менее Тларг привязался к малышу за то время пока шли работы на постоялом дворе, а мама этого чуда была занята настолько, что ей едва хватало сил покормить сына и упасть отдохнуть не мимо лежанки. Так обязанности по уходу за Марком перекочевали к наименее занятому и самому сильному. Бесконечно таскать на руках упитанного младенца мог только Тларг, чем и занимался, попутно проверяя работу и раздавая указания.

Первыми гостями обновленных «Волков» стали капитан и помощник того самого «Речного ветра», которые были наслышаны о новых блюдах и перестройке трактира от своей команды, с которой Нис выпивал последние несколько дней. Сам кухарь, переведенный в бармены, исключительно по просьбе Миха недолюбливающего коллегу и не желающего делиться сейчас рецептами и истинной темноглазой причиной их возникновения, встречал дежурной улыбкой и бесплатной кружкой светлого пива для каждого клиента в день открытия.