— Кстати, а с чего у него с ними такая, как ты выразился, нежная дружба? Он же простой трактирщик. Ну, не простой, но все же. Для высоких водить дружбу с каким-то обслуживающим людом, пусть он его и кормит, как-то… неестественно. Простите, но я скорее исключение, — улыбнулся Табола. — А тут и имя поменял, и трактир открыл, и успехом тот невероятным пользуется. Хотя кормят там так себе. А рецепты он у половины города подворовывает, подозреваю.

Мужчины пожали плечами и поняли, что ранее о небывалом взлете заурядного кухаря даже не задумывались.

— Найдем, чем ему так обязаны эти господа, найдем и где его прижать, — согласно кивнула Рина.

— Или найдем чем прижать господ, — не скрывая хищных огоньков в глазах поддержал маг.

Очень уж он не любил барона. Было мужчине что припомнить спесивому борову.

— С чего, кстати, такая нелюбовь к Чендаре? — спросил Лудим у мага. — Вряд ли же это только профессиональное. Мало ли таких карьеристов в Сыске. Да, почитай, каждый третий-четвертый. Или это какая-то тайна?

— Какая уж тайна… Просто была неприятная история, вспоминая про которую, мне до сих пор руки помыть хочется, а лучше в мыльню сходить. После нее Чендаре удалили из столицы. Даже не думал, что он вообще хоть какую-то должность где-то получит. Но, видимо, денег у его семьи хватило. Раз уж он здесь и о его столичных подвигах не известно.

И Табола начал рассказывть.

История эта произошла около двадцати лет назад, когда самому Таболе было около семнадцати. Он тогда прилежно изучал магию и начинал свою карьеру мальчиком на побегушках в Приречном Сыскном отделе столицы. Сюда его устроил учитель, чтобы юноша не был оторван от действительности, общался с самыми разными людьми и постигал высокую науку сыскного дела. А это, чаще всего, умение находить подход к разным персонам, широкий кругозор и аналитический ум, который как и мышцы отлично поддается тренировкам.

Баронет Августо Чендаре, еще не барон, к тому времени уже дослужился до старшего сыскаря и возглавлял небольшой отдел в пять человек. Отдел занимался кражами, пропажами, в том числе и людей, и разбирательствами с наследством, если есть подозрения в криминальности смерти завещателя. Как правило, делами без магического следа, но связанными с высокими домами. Для непосвященных Табола пояснил, что Сыск какого-то города или района, если это касается крупных городов, состоит из двух практически автономных частей: обычного и магического. Даже несмотря на то, что обе части подчиняются одному главе, у них разный состав кадров, разное оборудование и, что главное, разный бюджет. Вот бюджету-то и завидовал черной завистью Чендаре, не имеющий и отблеска искры. Зато его титул и соответствующие ему образование, обращение и общение позволяли заниматься делами среди власть и деньгидержащих. Такие сыскари как он были необходимы, как минимум, в столице. Ведь не каждый аристократ и дворянин допустит в свой дом человека низшего ранга, опасаясь, в первую очередь, сохранностью тайны своего грязного белья. Некоторые вещи выносить на публику не хочется никому, а тем более высоким семействам. Чендаре нашел свою нишу, где достаточно активно продвигался, получая немалый откат как за сохранение тайны, так и за трактование улик в пользу «откатившего».

Дело о пропаже графской дочки сначала казалось довольно простым. Сбежала девчонка с полюбовником, оставив записку в стиле: люблю не могу, вы меня неволите, замуж за постылого отдаете, ухожу к своему счастью.

И прокатило бы. С любой другой прокатило бы. Побушевал бы отец, отправил слуг искать, перерыл бы переписки, расспросил подруг девчонки и… не нашел. И потерял бы массу времени. Но не с Иветтой Алоис Аресской. Со стороны графская дочка казалась такой же как все аристократочки. Милая, ранимая и даже воздушная. Такая вся с локонами, в кружавчиках по последней моде, с неизменной зверушкой в нежных ручках. Мало кто обращал внимание на серьезный взгляд зеленых глаз, на спрятанную в виде украшения мизерикордию в кудряшках и на то, что милая зверушка с блестящим голубеньким ошейником — мангуст. Хищный и послушный хозяйке.

Со стороны казалось, что девушка — вся в матушку. Такое же красивое и пустоголовое украшение графского дома. Ах, как жаль, что у графа одна дочка, наследство пойдет по женской линии. Какое несчастье для рода! Никто кроме графа и его, не такой уж пустоголовой, кстати, жены не знал, что Иветта матери приемная, а вот отцу роднее некуда. Что родила ее ведьма и что у девочки есть искра. Дремлющая, но дающая возможность проявить себя в потомках. Вот и воспитывал граф дочь жестче, чем некоторые сыновей. Да, любил и баловал, многое прощал, но и муштровал как не всякого гвардейца. Сама же Ива была под стать отцу. Умная, цепкая, не по годам мудрая. Она прекрасно знала о своем происхождении и понимала чего хочет от этой жизни и чего может добиться. Когда-то, когда ей не было еще и девяти лет, они с отцом решили, что будут «делать вид». А потому дочурка-сорванец, дочка-непоседа во время приездов из родового имения в столицу превращалась в «ах-какую куколку». Ива училась выживанию среди высокого общества: перенимала манеры, разучивала родословные и межродовые интриги, дружила и создавала коалиции. Это мужчинам кажется, что они сильные мира сего, что именно они принимают решения и претворяют их в жизнь. Вот женщины точно знают, что парой взмахов длинных ресничек и вовремя запущенной сплетней можно пустить под откос даже многоходовые политические интриги, разбив, казалось бы, крепкую деловую дружбу. Не всегда и не всякую, но если постараться, если знать подоплёку, если точно представлять себе результат… Впрочем, мужчинам никогда не раскусить и половины женских уловок. Они стараются «не лезть в этот курятник», как говорят некоторые самонадеянные, или «в серпентарий» — это уже те, кто раз «слазил в курятник».

Иветта пропала, оставив странную записку и ее отец сразу же не раздумывая бросился к профессионалам, то есть в Сыск. Дело оказалось у Чендаре и его подчиненных. Баронет собирался действовать именно по плану: опрос слуг, переписки, подруги. Раздал указания и сыскари принялись за дело.

Граф предполагал, что дочь исчезла ночью, но опрос слуг показал, что девушка рано утром была дома. Она спустилась в малую гостиную, позавтракала и отправилась на прогулку в сопровождении доверенной служанки. Той, кстати, тоже не досчитались. Отчета о своих планах она никому не давала. Прислуга думала, что в курсе граф, а граф, в свою очередь, странно проспал почти до полудня. Ранее за ним такого не водилось, но вчера он поздно вернулся, а потом засиделся с бумагами в кабинете. Поэтому и хватился дочки уже к обеду, когда она не пришла разделить с ним трапезу. Камердинер, отсутствующий утром, ответил, что молодая госпожа сегодня еще не спускалась. Заволновавшись, граф поднялся в комнаты к дочери, где и обнаружил недовольного отсутствием хозяйки мангуста и записку на туалетном столике. Ни разу не поверив кривым строчкам с завитушками: «Это вообще не почерк Иветты!», обратился к сыскарям.

Обыск в комнате девушки показал, что она не взяла с собой ни одежды, ни драгоценностей, вообще ничего. Ну какая женщина решится уйти из дома, оставив самое ценное — любимого питомца и любимые побрякушки. А, значит, не побег. Похищение.

Дальнейшее расследование установило, что исчезла девушка со служанкой в районе Приречной торговой улицы. Здесь вдоль набережной были устроены магазинчики, лавочки и чайные для высокой публики. Тем утром многие из них еще не открылись. Известно же, что дамы и господа просыпаются не раньше полудня, это не какое-то простонародье, которое вскакивает с третьими петухами и стремиться заработать лишний (нет!) медяк. Опрос всех лавочников и просто живущих на этой улице, который проводили подчиненные Чендаре, не дал ни одного свидетеля. На этом дело встало. Казалось, что девушка просто вышла на улицу, дошла до набережной и испарилась вместе со служанкой. Пока сыскари занимались поиском свидетелей, граф Аресский решил не сидеть на месте. Он добился приема у учителя молодого Дель Наварра и посулил всё, что можно магу, если тот поможет найти его дочь. На это у безутешного отца ушло несколько часов.