Немного испугавшись, женщина быстро поворачивается ко мне.
— О, простите меня, мисс. Я разбудила вас своей возней? – взволнованно спрашивает она. — Хотела приготовить завтрак, чтобы вам и мистеру Брауну не пришлось ждать.
Сбитая с толку подобной заботой, принимаюсь ее успокаивать:
— Все в порядке, не стоит извиняться. Я всего лишь хотела стакан воды и… – неловко мнусь на месте. — Какую-нибудь одежду, если можно. Мистер Браун говорил, что Грегори должен был ее привезти.
Я готова провалиться сквозь землю от стыда. Наверняка она думает, что перед ней очередная ночная бабочка Колтона, с которой тот веселился всю ночь. К моему удивлению, незнакомка тепло улыбается.
— Да-да, он привез пакет с вещами, сейчас принесу. Очень жаль, что вам не подошла одежда моей Арии.
Должно быть, это домработница босса, о которой тот упоминал. Она уходит куда-то за угол и вскоре возвращается с обещанным пакетом и… моей сумкой. Судя по всему, водитель возвращался за ней в ресторан.
— Простите, мисс…
— Патриция, но можете звать меня просто Пэтти, – отзывается женщина.
— Спасибо, Пэтти. Могу попросить вас еще об одной услуге?
— Конечно, вам что-то нужно?
Крепко сжимаю в руках свои вещи.
— Не могли бы вызвать такси? Наверное, выронила свой телефон…где-то, – умалчиваю я о том, что он, скорее всего, валяется на полу в кабинете управляющего.
Улыбка на лице работницы немного гаснет.
— Уже уезжаете? Может, хотя бы позавтракаете? Я приготовила омлет и любимые вафли мистера Брауна, но если хотите, могу сделать что-то еще…
— Не стоит так утруждаться из-за меня, – успокаиваю ее я. — Просто мне надо домой, вчера…
Окончание фразы застревает где-то в больном горле и Патриция печально смотрит на меня, определенно замечая темные отметины на шее.
— Мистер Браун сообщил мне вчера по телефону, что у его…сотрудницы возникли проблемы. Думаю, он бы хотел, чтобы вы дождались его пробуждения.
Как объяснить этой милейшей женщине, что я не могу этого сделать? Меня до ужаса пугает перспектива встретиться с ним лицом к лицу после вчерашнего. Все, что он видел в ресторане и то, как мы говорили, до того как уснули вместе. Для меня это значит слишком много, хоть и с трудом удается в этом себе признаться.
Боюсь того, что могу увидеть в его глазах. Или наоборот. Не разглядеть эмоций отражающих мои собственные. Поэтому решаю поступить единственным способом, который мне знаком и тот, что уже спас однажды.
Если хочешь избежать боли и выжить – нужно уходить не оглядываясь.
— Я подожду такси на улице.
***
Всю дорогу домой не могу перестать размышлять о том, правильно ли я поступила. Разумнее, было бы дождаться Брауна и еще раз поблагодарив, разойтись с ним как и положено взрослым людям, а не сбегать после всего, что он для меня сделал.
Вот только когда дело касается босса, мой разум впадает в кому и я действую на каком-то бесконтрольном автопилоте под управлением разбушевавшихся чувств.
Неожиданно в моей памяти всплывает смутное воспоминание о вчерашнем вечере. Браун говорил что-то о том, как он застал нас с Эмброузом в кабинете. Я не могу вспомнить всего, но в мозг въелась его последняя фраза.
“...он посмел притронуться к тому, что ему не принадлежит”.
Правильно ли я его поняла или это плод моей фантазии? Неужели он сначала решил, будто я там по своей воле и…приревновал меня? Сумасшествие какое-то. С чего бы ему это делать, если он…
Мысли обрываются, когда я подъезжаю к дому и замечаю около него нервно вышагивающего Мэтта. Парень о чем-то яростно спорит по телефону и его глаза округляются, стоит ему заметить мое лицо сквозь помутневшее окно в такси. Он подлетает к машине и рывком распахивает пассажирскую дверь.
— Элисон! – орет он. — Какого черта?! Где ты была?!
Я извиняющимся взглядом смотрю на хмурого водителя и оставляю на приборной панели несколько купюр. Выхожу из машины под наблюдением Мэтта, который определенно сейчас не в себе.
— Я чуть с ума не сошел!
— Мэтт, успокойся, со мной все в порядке, – вру я, в попытке его успокоить.
— В порядке?! Вас с Моникой всю ночь не было дома, и я решил, что вы где-то зависаете вместе, а два часа назад она приезжает домой из больницы вся избитая и с сотрясением мозга! – срываясь на крик говорит он. — Представь мое состояние, когда выясняется, что она не видела тебя со вчерашнего дня и понятия не имеет где ты! Я подумал, что на тебя тоже напал ее гребанный парень и ты сейчас лежишь где-то с проломленным черепом! Что с твоим долбанным телефоном?!
— Пожалуйста. Успокойся. Я в норме. Идем домой и я все тебе расскажу, – оглядываюсь по сторонам и пытаюсь дотолкать его до двери. – Ну же, мы уже начинаем привлекать внимание соседей.
— Да плевать я…
— Мэттью! В дом. Сейчас же.
Мое терпение на исходе, так же как и силы после всего произошедшего за последние сутки. Мы поднимаемся в квартиру, где возле кухонного ждет Мона. Уверена, она видела сцену на улице. Выглядит подруга хуже меня. Большую часть лица занимают синяки и ссадины, а область носа сильно опухла.
Она подходит ко мне и хочет обнять, но задевает болехненный участок на шее. Сдавленно шиплю и она хмурится, отодвигая край нового свитера.
— Боже, Элис… – она нервно жует губу. — Это сделал Дэвид? Он снова приходил на работу? Это из-за меня?
Я не успеваю прервать поток вопросов, как Мэтт сдвигает ее в сторону и приподнимает мой подбородок. Только не это. Сейчас начнется.
— Что.Это.Нахрен.Такое? – цедит он сквозь зубы, поворачивая мою голову из стороны в сторону и замечает оставшийся след от пощечины. — Элисон, богом клянусь, я сейчас…
Разговор будет не из приятных, а стоять все это время мне точно не хочется. Мы садимся за небольшой деревянный стол и я рассказываю друзьям обо всем случившемся вчера.
Почти час уходит на то, чтобы описать произошедшее, умолчав о некоторых деталях, связанных с Брауном. Этого им знать не обязательно. Не считая разбитой любимой кружки Мэтта, которую он швырнул в стену все проходит относительно приемлемо.
Уж лучше так, чем если бы он сорвался с места, а потом оказался в тюрьме из-за нанесения побоев и так избитому Эмброузу. Друг определенно не в восторге, что я провела ночь в доме у мужчины, с которым он не так давно застал меня за поцелуями. Видимо, только обеспокоенность за мое состояние заставило его держать себя в руках.
Ответив на все вопросы, оставляю друзей на кухне, а сама бреду к своей сумке. Роюсь в ней, надеясь выудить оттуда несколько обезболивающих таблеток, пальцы нащупывают странную крошку.
Нет. Нет. Нет.
Судорожно достаю со дна камеру и понимаю, что она разбита вдребезги, а кнопки и дисплей не реагируют на нажатия. Быть этого не может. Она был абсолютно целым, когда я оставила сумку в ...
Только один человек видел, как я убирала вещи в шкафчик Моны.
Кристина.
Ну разумеется.
Она бы захлебнудась собственной желчью, не отомстив за сказанные мною слова. Слезы скапливаются в глазах и я изо всех сил стараюсь их сдержать. Эта камера невообразимо много значит для меня. Она была со мной столько лет, заменяя друзей, семью и обеспечивая работой. Сбоку раздается негромкий голос.
— Не расстраивайся так, Элли. Это просто техника.
Молча киваю и не оборачиваясь, ухожу в свою комнату, крепко прижимая камеру к груди.
***
Два дня я провожу в постели. Не думаю, что меня ждали на работе на следующий же день после произошедшего, но все равно чувствую себя отвратительным сотрудником.
После вечернего душа иду к себе в комнату, на ходу промакивая волосы и вижу, что дверь в комнату приоткрыта. Хмурюсь. Я помню, как закрывала ее. Вхожу внутрь и не замечаю ничего необычного. За исключением коробки средних размеров в подарочной обертке, что лежит на диване.
С минуту я просто смотрю на нее, не понимая по какому случаю она здесь находится. Даже не помню, когда мне последний раз дарили что-то в подобном виде. На дни рождения и все праздники последние пару лет я просила ничего не дарить, но друзья, конечно, не слушали. Однако, обычно это были походы в ресторан или какие-то сертификаты, которые не подлежали возврату.
