— Беру свои слова обратно, – слышу голос незаметно подошедшего отца, но не обращаю на него внимания. — Теперь я вижу причину, почему ты тянешь со свадьбой.

Элисон и Кроу сближаются и под звуки живой музыки начинают танец.

— Не понимаю, о чем ты, – угрожающе спокойно отвечаю я .

— Можешь не строить из себя идиота. Ты им никогда не был. До сегодняшнего дня, по крайней мере. Если хочется, можешь иметь эту девчонку и еще десяток ей подобных, но если это помешает вашей с Викторией женитьбе и моим планам, то я лишу тебя всего, что ты имеешь, – шипит он.

— Следи за языком, – рявкаю я, поворачиваясь и нависая над ним. — Нас связывает договор и некое подобие семьи, но не смей мне угрожать.

На долю секунды замечаю в глазах отца искру испуга. Звонкий смех справа как по щелчку переключает мой интерес. Элисон смеется над чем-то и один из локонов падает ей на лицо. Кроу поправляет его и возвращает руку на тонкую талию. Тут же ладонь плавно скользит ниже.

Пальцы сжимаются в кулак. Уверен, сейчас она начнет возмущаться и скинет его грязные лапы. И не дай Бог, он не поймет намека. Я жду, но ничего не происходит. Они продолжают танцевать и о чем-то болтать, а она совершенно не обращает внимания на чужое прикосновение.

Он наклоняется ближе и что-то шепчет ей на ухо. Его рот слишком близко к ней. Что-то внутри меня щелкает. Глаза застилает пелена.

— Танец окончен, – объявляю я сурово. — Тебе пора.

Себастьян же даже бровью не ведет от такого вмешательства.

— С каких пор тебя так волнует личная жизнь подчиненных?

— С тех самых, когда речь заходит о ней.

— Даже так? – удивляется британец, но остается на месте.. — Любопытно, что ты находишь для нее время. Говорят, что у тебя очень много дел и скоро к ним добавятся определенные хлопоты.

— Осторожнее со словами, – холодно произношу не отводя взгляда. — Иначе я сделаю так, что ты вообще больше не сможешь говорить.

— Я останусь до тех пор, пока Элисон сама не пожелает избавиться от моей компании. Твои желания меня не волнуют.

— Прекратите себя вести так, словно меня тут нет! – шипит вдруг сероглазка. — И лучше бы вам закончить, на нас уже все пялятся!

— Плевать, – отзываюсь не глядя на нее. — Только подойди к ней ближе и я напомню тебе, на что способен в гневе.

Элисон дергает меня за руку.

— Не знаю, почему ты решил, что имеешь право вести себя таким образом, но я не собираюсь это терпеть!

Мы сверлим друг друга взглядами и она уже намеревается уйти, как я едва заметно киваю:

— Надо поговорить.

Она выглядит сбитой с толку, но в глазах вижу облегчение. Правда длится оно не долго. Только я поворачиваюсь в сторону выхода, Себастьян снова встревает, задумчиво спрашивая:

— Браун, а что будет, когда обо всем этом узнает Ви…

Договорить он не успевает. Молниеносный удар моего кулака сбивает его с ног. Он оказывается на полу и раздаются крики гостей. Музыка резко стихает.

Пытаюсь закончить начатое, но меня перехватывает стоящий рядом незнакомец.

— Я предупреждал, чтобы ты следил за своим языком, – рявкаю и скидываю с себя чужие руки.

Британскому ублюдку помогают подняться и по его подбородку струится кровь, впитываясь в дорогой костюм. Сплевывая прямо на дорогущий паркет, он едва различимо выговаривает:

— Думаешь, после этого моя мать подпишет с тобой контракт?

Элисон

Нет, нет, нет. Да не может такого быть, чтобы единственный человек во всем Лондоне, проявивший ко мне интерес, оказался сыном делового партнера Брауна. И тут до меня доходит, почему его лицо выглядело знакомым при первой встрече – он же вылитая копия своей матери.

Оставив покалеченного Себастьяна среди толпы, босс обращается ко мне:

— На выход, – требует он.

— Но как же…

— Сейчас же, Ховард!

Дежавю. Решив, что сейчас неподходящее время для споров, молча следую за ним. По правде говоря, мне и самой не хочется здесь оставаться. Слишком много внимания.

Источая волны ярости Браун уверенно маневрирует по коридорам огромного поместья, словно бывал здесь не один раз. С трудом поспеваю за ним на шпильках.

После очередного поворота он останавливается у единственной двери поблизости и рывком распахивает ее.

— Ты только что сломал замок столетней давности? – поражаюсь, глядя на выдранный механизм.

— Это сейчас меньшая из твоих проблем, – голос сочится раздражением. — Заходи.

Прохожу в средних размеров комнату, напоминающую гостиную. В полумраке удается разглядеть только общие очертания старинной мебели. Единственным источником освещения служат фонари за большим арочным окном.

Браун принимается мерить шагами комнату подобно тигру в клетке, затем останавливается и упирается кулаками в деревянный стол. Даже сквозь пиджак удается разглядеть насколько сильно напряжена его спина.

Не выношу затянувшегося молчания и задаю первый пришедший на ум вопрос:

— Себастьян правда сын той женщины, с которой у вас были переговоры?

— Да, – он смотрит прямо перед собой. — А еще он мой брат.

Я замираю, как громом пораженная.

— Что? Но как? Вы же… совсем не похожи…

— Потому что он мне не родной. Двоюродный, – поясняет он и подходит к окну.

Перевариваю новую информацию, пока догадка не озаряет разум.

— Поэтому ты так отреагировал на его интерес в мою сторону? Не хотел, чтобы брат со мной связывался?

— Нет.

— Тогда зачем ударил его?

Браун разворачивается и фокусируется на мне.

— Он болтал о том, чего не понимает.

Чувствую, что это не все и он увиливает от ответа. Меня раздирает желание узнать правду.

— Не припомню, чтобы он сказал нечто такое из-за чего заслуживал бы сломанную челюсть!

— Зато я помню, как он лапал тебя на виду у всех! – мужчина в несколько шагов преодолевает расстояние между нами и почти касается меня широкой грудью. Приходится поднять голову выше.

— Так значит это я виновата и все дело во мне?! – возмущаюсь.

— Да, черт побери! – рычит он. —Всегдадело в тебе! Рядом с тобой я перестаю себя контролировать! Годами мне удавалось держать себя в руках, а тут появляешься ты и с первого же дня мой контроль летит в бездну!

Да как он смеет перекладывать всю вину на меня?! Я ничего плохого не сделала!

— Ты, знаешь ли, тоже не подарок! – огрызаюсь и толкаю его в грудь.

С тем же успехом могла просто пнуть стену. Он не двигается даже на миллиметр.

— Единственный человек, кто виноват в твоих проблемах это ты сам! Все эти недели играешь со мной, будто я твоя личная игрушка и мне это осточертело! Поэтому знаешь что?! Тебя не касается с кем я провожу время и кто меня лапает!

Низкий гортанный звук разносится по всей гостиной и я на секунду пугаюсь. Его лицо остается хладнокровным, но я всем телом ощущаю, что это лишь затишье перед бурей.

— Возьми свои слова обратно или пожалеешь.

— С какой стати?!

— С такой, что я люблю тебя! – почти кричит он.

Звенящая тишина оглушает, пока эти слова доходят до моего сознания. Неужели он правда…

Додумать я не успеваю.

Браун впивается в моей рот с силой подобной урагану, что сносит целые города. Жестко. Неумолимо.

Я не в силах сопротивляться. Он не церемонится. Руки запутываются в волосах. Он сжимает мою шею, притягивая еще ближе, хотя это кажется невозможным.

Влажный язык исследует мои губы и рот. Глаза закатываются от ослепляющих ощущений. Дыхание обжигает шею. Он спускается ниже посасывая и кусая участки нежную кожу. Стоны рвутся из моего рта, но я проглатываю их усилием воли.

— Не смей сдерживаться, – рвано хрипит босс.

Его ладони перемещаются на бедра и стискивают их, одновременно вынуждая меня тереться об его окаменевший пах. Не знаю, к чему нас это приведет, но я не выдержу, если он остановится хоть на секунду.

Он резко подхватывает меня под ягодицы и я инстинктивно обвиваю его ногами. Платье задирается почти до самых трусиков и теперь еще отчетливее ощущается, как он упирается в меня сквозь брюки.