Вышли вчетвером. Самка с самцом и два симбионта. Вышли и остановились. Симбионты начали на нас орать, но аборигены не позволили им атаковать: держали на верёвках, вроде наших поводков.

-Медленно встаём, матрос. Меееееееедленно. - Шепнул я и стал подниматься, одновременно ставя ракетницу обратно на предохранитель.

Матрос на мгновение скосился на неё, потом снова вернулся взглядом к аборигенам.

-Почему не стреляешь? - спросил он тоже шёпотом.

-Нельзя, мужик. Нельзя. Они все тут. Выстрелом если спугну — то больше мы их всех не соберем. А я либо попаду и спугну, либо ракету проебу… Нет, не надо… Давай как договаривались. Ведём их к точке.

Мы уже стояли, прижавшись к стене. Аборигены смотрели на нас, не понимая ничего. Они не атаковали пока, даже словно и не собирались, но всё равно… туннель уже не казался нам таким уж дальним.

-Если они не спустят симбионтов, а так и побегут за ними, на поводках… Считай нам повезло, - сказал матрос.

-Не спустят… я бы не спустил. После той ракеты… не. Только в самом крайнем случае, когда уже наверняка… последний бросок.

Мы говорили едва слышно и не сводя взгляда с аборигенов.

-И правда умные, твари. Подозревают… - рассуждал матрос.

-Ничего… сейчас побежим, почувствуют свою силу и кинутся за нами.

-Толкнёшь меня… лучше сразу пристрели, а то я в этот раз тебя убью.

Он говорил не в шутку.

-Не дождёшься. Вместе на точке обосрёмся от страха.

-А я по-моему уже… да что ж они не атакуют?

-Пытаются понять, почему мы не бежим… Ничего, сейчас всё придёт в норму. На «раз-два-бежим» - валим.

-Хорошо… Только это… Хороший ты мужик, координатор. Спасибо тебе за всё. И прощай.

Настрой… плохой настрой. Очень плохой.

-И тебе спасибо, матрос. И прости… за всё. Я рад, что мы столько продержались вместе. Раз.

Аборигены так и стояли, даже симбионты уже не натягивали импровизированные поводки…

-Два.

То ли слушаются аборигенов, то ли сами не намного глупее… Ничего. Не важно. Нам пора.

-Бежим! - Проорал я во всё горло и сорвался с места, ныряя в туннель. Матрос рванулся за мной.

А ещё за нами побежали аборигены со своими симбионтами. Я не видел этого, не слышал. Я знал. Просто знал. И ещё знал, что сейчас точно не ошибаюсь.

Под конец даже преследовавшие нас хищники не были проблемой. Проблемой было то, что мне нечем было дышать. И ещё - сильнейшая боль в ногах. Если бы я запнулся — уже не встал бы. Просто не смог бы, не осилил. Потому что последние два коридора я пробежал на чистой инерции, ноги несли меня сами, словно не могли уже не-бежать, хоть и мышцы горели под кожей от боли, а лёгкие сжигали кислород так активно, что едва не схлопывались. И пусть даже так, но я добежал. Мы добежали.

То, что впереди постоянно была спина обогнавшего меня с самого начала матроса, наверное, тоже помогло. Он будто буксировал меня на незримой неощутимой нитке, как тащили вперёд самца и самку их симбионты на поводках. Я слышал их крики за своей спиной, отрывистые, низкие… Один заметно отстал, но второй был будто бы в полутора десятках шагов. И плохо — страшно, и хорошо: они увидят, куда мы спрячемся. Матрос передо мной уже повернул за последний, помеченный зелёной краской поворот. Я свернул вслед за ним и ещё сильнее ускорился, хотя, казалось и так бежал из последних сил.

В каморку мы влетели почти одновременно. Матрос ушёл вправо, я успел заметить щиток и стоящего за ним фиттера, и перебежал в левый угол.

-Все четверо, - выдохнул я, но ребята вряд ли разобрали мои слова… Не важно.

Я прижался к стене, задыхаясь, и смотрел в дверной проём, огороженный изнутри двумя пластиковыми панелями.

Первым показался симбионт, а следом за ним один из аборигенов — кажется, самец, точно я не успел разглядеть, потому что почти сразу грохнуло.

Скорее всего, фиттер ориентировался по симбионту: завидев его, приготовился, и как только вслед за ним показалась ещё фигура - выстрелил. Из трубы, переделанной в пушку, вырвалось пламя. Я ощутил всем телом мягкий и одновременно сильный удар — взрывная волна даже назад, к нам, дошла довольно сильная. Аборигена же она просто выбросила обратно в коридор. Его не вынесло и не впечатало в стену, как я себе это представлял, просто было похоже на то, как если бы кто-то невидимый и довольно сильный, но всё же не сильнее его самого, резко толкнул примата в грудь, когда тот не ожидал. А симбионта ударило об один из бортов, которые мы поставили сразу за входом, и он остался лежал на полу, возле самодельной пластиковой перегородки, весь порванный металлическим мусором, которым фиттер зарядил импровизированную пушку. Симбионт был мёртв, без вариантов. Мне даже не надо было быть ветеринаром, чтобы понять это сразу после выстрела. Даже в дыму, лёгком, но дыму.

Фиттер выбежал из-за своего щитка с двумя самодельными ружьями - одно за спиной, второе в руке - мимоходом потрепал по плечу матроса, который стоял, опершись ладонями на чуть согнутые колени, и направился к выходу. У трупа симбионта фиттер остановился, пнул его легонько ботинком, просто проверяя, и, выставив перед собой оружие, выглянул в коридор.

Почти сразу он выстрелил, я понял это по снопу огня, вылетевшему из тонкой трубки ствола. Слышать - я почти не слышал: уши заложило грохотом от пушки. Фиттер сразу отбросил уже ненужное ружьё, забежал обратно в каморку, на ходу доставая из-за спины второе и что-то крича инженеру. Нетрудно было понять, что именно.

В этот раз я догадался открыть рот. Грохот, даже почти оглохшему, показался мне громким. Инженер выстрелила сразу из двух пушек, почти дуплетом. И тут же выбежала из-за щитка. Она несла, держа за стволы, сразу два ружья, еще два были у неё за спиной. В отличие от фиттера, она бежала ближе к моей стене. Остановилась напротив меня, что-то спросила. Я ни слова не понял, но показал, что со мной всё отлично и махнул рукой в сторону выхода: иди, иди. Она протянула мне одно ружье, я не стал спорить, просто взял его, и только тогда инженер пошла к симбионту.

Из него уже натекло прилично крови, но инженер всё равно остановилась над изодранным телом, направила дуло на живот и почти в упор выстрелила. Бросила ружьё и, доставая другое из-за плеча, вышла в коридор. Фиттер был уже там, я и не заметил, как он выходил.

Потом я увидел матроса. Всё ещё тяжело дыша, он шёл тоже с двумя ружьями. Оба держал так, что мог сразу стрелять. У симбионта останавливаться не стал, наоборот, обошёл его стороной брезгуя и вышел в коридор. Я достал свободной рукой ракетницу, снял с предохранителя и так же вышел.

Дыма там было больше. Я не сразу понял, что в каморке отличная вентиляция, в коридоре такой нет.

Самец лежал у входа в луже их ублюдской, неестественного цвета крови. Примата посекло всего, некоторые раны были видны даже под слоями одежды из шкур. Я машинально глянул на стену — на ней были следы от осколков и следы его крови, мелкие ошмётки плоти... Потом посмотрел в коридор, туда, откуда мы все прибежали, и увидел самку. Она тоже лежала, явно мёртвая. Не было только второго симбионта… плевать.

Я встал над самцом. Упёр дуло ружья ему в живот, как до этого сделала инженер, добивая симбионта, но потом передумал. Это не ружья даже, просто трубки на плохоньком ложе, внутри немного взрывчатки, слой металлического мусора и пыж. Слабое оружие, а у аборигена пара слоев плотных, инопланетных шкур над его кожей. Я подумал, что тут анатомия точно схожа с нашей, упёр дуло в короткую шею и нажал на спуск. Ружьё выстрелило с задержкой. Пищаль сраная, хоть и запал электрический. Я чуть отошёл, подумал и всё-таки выстрелил мёртвому примату в живот, но из ракетницы. И пошёл дальше, к самке.

Над ней стоял только матрос.

-Где он?! - спросил я. Спросил наверняка громко, я до сих пор слышал плохо, даже собственный голос едва-едва.

-А?! - Матроса тоже хорошо оглушило.