— Нет, он воспринял это с пониманием, — ответила я, испытывая неловкость, оттого, что приходится раздеваться перед самой Королевой фейри.
Глядя на ее совершенное тело, я вновь ощутила комплекс неполноценности. И почему я никак не заставлю себя заниматься спортом?.. Нет, у меня, конечно, нормальная фигура, вполне себе стройная и пропорциональная, но вот мышцам можно было бы и придать большую рельефность… Животик сделать более плоским… Ну или еще там что-нибудь…
— Ну вот и отлично, значит, сможем спокойно посплетничать, как девочка с девочкой, — усмехнулась Стефания. — Вино?..
А я и не заметила, как около нас, прямо на воде, оказался плавающий столик, на котором удивительным образом расположились бутылка вина, два бокала, уже наполненные напитком, и блюдо с фруктами и какими-то маленькими воздушными пирожными.
— Да, пожалуй, — я не стала отказывать Королеве и взяла бокал. — Вкусно, — сказала потом, смакуя во рту сладковато-терпкий напиток.
— Мне это вино тоже сразу понравилось, — улыбнулась Стефания. — Его делают эльфы, если не ошибаюсь, из белого винограда особого сорта и пыльцы вереска… Я только его и пью, — при этих словах в ее голосе появились нотки горечи. — Пью все последние двадцать лет… А когда ты займешь мое место, то и пить его уже будешь ты…
Я сделала вид, что не обратила внимания на ее внезапный переход на «ты», и осторожно поинтересовалась:
— Вам нравится быть Королевой фейри?..
— А разве кому-то это может не нравится? — насмешливо вздернула она бровь. — Оставаться вечно молодой, да еще и хорошеть год от года… Жить в роскоши… Наслаждаться жизнью в полной мере… Быть желанной для всех мужчин… Неужели тебе бы этого не хотелось тоже?..
— Не знаю, — я пожала плечами. — Это, конечно, заманчиво, но… А как насчет семьи? Королевам можно выходить замуж? Рожать детей?..
— Зачем? — вновь произнесла Стефания с горечью. — Если тебе выделено всего двадцать лет… После которых ты будешь вынуждена покинуть этот прекрасный мир… Но самое главное, ты никого не сможешь взять с собой… Никого, понимаешь?.. Ни ребенка, ни мужа, ни возлюбленного… Они навечно останутся здесь, как истинные фейри, и ты не сможешь с ними никогда больше увидеться… Нет, я не настолько глупа, чтобы совершать такие ошибки…
— Вы имеете в виду Авалон? — уточнила я, начиная понимать, о чем она говорит.
— А что ж еще! Этот чертов Авалон, на котором меня ждет полное забвение! — Стефания с такой злостью ударила рукой по воде, что от поднявшейся волны едва не перевернулся наш плавучий столик. Я чуть вздрогнула от столь бурной реакции, и только сейчас до меня дошло, что Королева пьяна.
— Но ведь там, говорят, настоящий рай, — все же деликатно возразила я. — Даже лучше, чем здесь…
— Да-да-да, — с иронией протянула она. — Вечная весна… Тысячи цветов… Все само растет и плодоносит… Нет ни нужд, ни болезней, ни проблем… Только вот и жизни там нет, — улыбка на ее лице внезапно потухла, а голос стал глуше. — Один покой… Ни любви, ни страстей, ни других эмоций… И этот страшит меня… Знаешь, если бы у меня был выбор, я бы лучше обратно стала человеком… Но, к сожалению, это невозможно…
— Тогда зачем же вы согласились быть Королевой? — не выдержала я. — Ведь вы же знали о том, что вас ждет после… У вас был выбор, тогда…
— Потому что была глупая, — сказав это, Стефания залпом осушила свой бокал и, прежде чем продолжить, наполнила его вновь вином. — Думала, что двадцать лет — это много… А они пронеслись как одно мгновение… Теперь же перед выбором стоишь ты. И я хочу, чтобы ты хорошенько подумала, глядя на меня, нужно ли тебе это? Двадцать лет, наполненных до краев жизнью, а после — вечность полного покоя… А еще… Не дай Бог тебе за это время полюбить одного из фейри… С которым тебе тоже предстоит расстаться… Ради чертова покоя! — на глазах Королевы блеснули слезы, и она вновь опрокинула в себя весь бокал вина.
Ну вот и главная причина столь вызывающе-истеричного поведения Королевы: она попросту влюблена, и боится потерять своего возлюбленного. Мне вдруг стало невыносимо жаль эту женщину, которая за маской надменности прячет свою израненную душу. Представляю, как тяжело знать, что тебя со дня на день ждет вечная разлука с любимым человеком. Если нечто подобное произойдет со мной и Никитой, не знаю, смогу ли я это вынести…
— И что, ничего нельзя сделать? — тихо спросила я. — Нет никакого способа, чтобы вы были вместе?..
Королева отозвалась не сразу.
— Я не могу навечно остаться здесь. У фейри же только один способ попасть на Авалон, — проговорила она потом, отрешенно глядя в сторону. — Он должен умереть…
— Умереть? — удивилась я. — А мне рассказывали, что на Авалон фейри сами уходят, когда им наскучит эта жизнь…
— Это неправда, всего лишь выдумки для других народов… — Королева усмехнулась. — Чтобы попасть на Авалон, фейри должен умереть… Правда, его не так просто убить, он может погибнуть лишь от серебряного меча, выкованного гоблинами в день зимнего солнцестояния високосного года… Но таких мечей в мире единицы… И пронзить его этим мечом может только его заклятый враг… Только тогда фейри сможет обрести смерть…
Да уж… Ситуация хуже некуда. Меч… Гоблины… Враг… А ведь еще нужно нажить себе этого врага, который бы владел таким эксклюзивным мечом, да еще и захотел тебя им убить… В общем, шансы почти равны нулю.
Интересно, а кому посчастливилось (или, наоборот, не посчастливилось) стать возлюбленным самой Королевы Благого Двора?
— Стефания! — громкий окрик всколыхнул тишину купальни, а в следующую секунду внутрь ворвался Арон. За его же спиной я сразу увидела своего телохранителя.
— Что случилось, Арон? — Королева в испуге прижала руки к груди.
Я тоже прикрыла грудь руками и с волнением ждала продолжения.
— Стефания, нужно срочно уходить, — фейри уже был около нас и протягивал Королеве ее пеньюар. — Во дворце мятежники… Теневой Двор восстал…
— Мы тоже уходим, — Никита, подоспевший следом, помог мне выйти из воды и подал полотенце. — Держи…
— Но моя одежда… — я показала в другой конец купальни, где оставила свои вещи.
— Нет времени, — резко отозвался мой телохранитель. — Укройся этим… Быстрее…
Я кое-как обмотала себя полотенцем, после чего Никита схватил меня за руку и потащил за собой к выходу. Впереди бежали Арон с Королевой, которая на ходу запахивала на себе халат.
— Да что произошло, кто-нибудь объяснит мне? — попыталась узнать я.
— Все потом, — оборвал меня Никита, ускоряя шаг.
Вдруг Стефания вскрикнула, резко затормозив, и в ту же секунду я увидела, как из-за угла появились несколько мужчин в темных плащах. Вид у них был весьма устрашающий и воинственный. Наперерез им сразу кинулись валькирии, охранявшие до этого купальню.
— Сюда, — Арон тем временем изменил направление, и мы нырнули в ближайший проход, за которым оказалась узкая лестница, ведущая куда-то вниз.
Я почувствовала, как у меня начало гудеть в ушах, то ли от быстрого бега, то ли от страха, а перед глазами запрыгали черные пятна. Дыхание сбилось, я боялась, что вот-вот споткнусь или упаду. И только рука Никиты, крепко сжимающая мою ладонь, придавала мне силы двигаться дальше.
А где-то вслед нам неслись крики, топот ног и железный звон оружия. Мы же все бежали и бежали, минуя коридор за коридором, лестницу за лестницей, и мне уже стало чудиться, что они никогда не кончатся. Я даже перестала поправлять полотенце, которое так и норовило соскользнуть с моего мокрого тела.
Очередное препятствие в виде трех бугаев в черном появилось как раз тогда, когда Арон наконец замедлил бег и произнес:
— Мы почти на месте, — но увидев мятежников, осекся.
Он хотел было закрыть собой Королеву, но не успел: молниеносным движением ее схватил один из напавших и, нагло ухмыляясь, прижал ей к горлу нож. Я тихо вскрикнула, прячась за Никиту.
— Ну что, Благой, собираешься спасти свою Королеву? — прорычал мятежник, вдавливая лезвие в кожу Стефании, от чего по ее шее сразу потекла тоненькая струйка крови.
