Основная масса американцев свою жизнь кончает в домах для престарелых. Вопрос о том, что стариков возьмет кто-то из детей, обычно даже не ставится. Американцы считают, что в домах для престарелых создаются идеальные условия для стариков. Однако это не так. Как рассказывала мне русская женщина – врач, часто посещавшая эти заведения, что ничего более ужасного, чем американские дома престарелых, она в своей жизни не видела. Таким безысходным одиночеством веет от этих стариков, что, несмотря на нормальные бытовые условия жизни, находиться там просто невыносимо. Многие старики в этих домах кончают жизнь самоубийством.

Та же русская женщина-врач рассказывала не, что никак не может привыкнуть к сценам, когда вокруг постели больной матери, которую должны выписывать, собираются по 4–5 человек ее детей и обсуждают не то, кто возьмет к себе беспомощную мать, а в какой дом для престарелых ее поместить.

Справедливости ради надо отметить, что старики и сами не ждут ничего от своих детей, так как в свое время не уделяли детям должного внимания. В Америке не принято чем-то жертвовать ради детей, будь то свободное время или какие-то удовольствия. Крайний индивидуализм проявляется в семейных отношениях. От детей чаще всего откупаются игрушками, дорогими электронными играми и т. п. И вот сидят эти несчастные американские дети в отдельных комнатках, заваленные игрушками до такой степени, что, кажется, находишься в игрушечном магазине. Играть не играют, так как не умеют, их собственное воображение не разбужено совместными занятиями с родителями, играми, чтением книг. Пустоту же заполняет телевизор да еще компьютер с электронными играми. Таким образом, страсть к времяпрепровождению у телевизора формируется еще в детстве и крепко держит американцев в течение всей жизни.

Православная Америка. – Свято-Троицкий монастырь. – Новый Саров. – Новое Дивеево. – Православная конференция в Далласе

Самые светлые воспоминания о путешествиях по США связаны у меня с посещением православных монастырей и храмов. В большинстве случаев только у них в сегодняшней Америке сохранилась духовная жизнь и люди, достойные уважения. Конечно, прежде всего хочется рассказать о посещении Свято-Троицкого монастыря в Джорданвилле, расположенном в тихом местечке к северу от Нью-Йорка. Здесь я был несколько раз, жил и работал в библиотеке и архиве обители. Монастырь начал строиться в 1930-е годы, после Второй мировой войны в нем собрались лучшие духовные силы русского зарубежья. Монастырь стал оплотом и центром Русского православия в США. Его монахи с самого начала отвергли дух иудаизма и масонства, пронзивший церковную Америку. Монастырь стал единовременным местом в США, где в Неделю Православия провозглашалась анафема представителям всех разновидностей иудейской идеологии – сатанистам, масонам и разным еретикам.

В свой первый приезд в монастырь я познакомился с настоятелем монастыря архиепископом Лавром, который произвел на меня впечатление мудрого и рассудительного человека. Он прекрасно разбирался во всех волнующих меня проблемах. Дал мне ряд ценных советов и, что особенно важно, распорядился подобрать для моей работы ряд ценных изданий, выпущенных в Джорданвилле с 1950-х годов. Владыка Лавр познакомил меня с Сергеем Павловичем Полонским, хранителем библиотеки и архива монастыря, глубоко информированным в вопросах подрывной деятельности иудаизма и масонства.

Беседы с архиепископом Лавром позволили мне почувствовать, что среди руководства Русской зарубежной церкви существуют влиятельные силы, готовые на воссоединение с Матерью-Церковью в России. Владыка Лавр говорил о конкретных шагах, которые нужно пройти православным в Америке, чтобы восстановить цельность Русской церкви. Его спокойный, уверенный тон отличался от резких назиданий митрополита Виталия, с которым я коротко встречался в Нью-Йорке и чьи эгоцентризм и нетерпимость неприятно поразили меня.

В свой второй приезд я прожил в монастыре около месяца. Владыка Лавр поселил меня в монашескую келью и благословил мою работу в библиотеке и архиве монастыря.

В первые дни я старался исполнять распорядок жизни монастыря. В 5 часов утра монах будил всех ударами деревянной колотушки. Все шли на полуночницу, переходящую в литургию, в 7 был завтрак, в 12 – обед, в 19 ужин, а после него повечерие. После повечерия проходил древний обряд прощения. Архиепископ Лавр становился на колени и просил прощения у братии, потом обходил и целовал иконы, висевшие на стенах, и становился с крестом напротив святых врат. К нему подходили монахи и другие мужчины, присутствовавшие на повечерии, также становились на колени, целуя крест архиепископа, и трижды целовались с ним. Цепочка людей постепенно увеличивалась и каждому, начиная с архиепископа, надо было встать на колени и просить прощения. И каждый вставал на колени и просил прощения у тебя. Каждый должен обойти весь храм и приложиться ко всем иконам. Освещение было притушено, в обряде принимали участие не менее полусотни людей, перед каждым надо было встать на колени, а затем трижды поцеловаться. Все испытывали замечательное чувство соборности и братского единения.

Уже через два дня я понял, что совмещать монастырское послушание с моей работой невозможно. Почти не оставалось времени и сил. Монашеское служение очень трудно. Владыка Лавр благословил меня ходить на литургию только по воскресеньям и праздникам, но обязательно ежедневно участвовать в повечерии с обрядом прощения. Все остальное время я работал в библиотеке и архиве.

Мое посещение Джорданвилльского монастыря совпало с Великим постом. В его первую седмицу ели один раз в день – картошку, квашеную капусту и соленые огурцы, серый хлеб и немного меда. В эту неделю у меня сосало под ложечкой, но в теле была легкость, а в голове ясность мысли. В эти дни я как раз разбирал архивы Н. Ф. Степанова (Свиткова), с которыми до меня никто не работал. Степанов, сын первого публикатора «Сионских протоколов», был одним из участников Бернского процесса. В его материалах я нашел ответы на вопросы, которые впоследствии подробно исследовал в своей книге «Загадки сионских протоколов».

Многие монахи монастыря охотно делились со мной своими знаниями. С их слов я записал несколько свидетельств о зверствах еврейских большевиков над православными христианами, о связи Коминтерна с масонскими ложами, о разграблении православных церквей и о продаже их ценностей за границу, о преступной деятельности в США сатанистов и содомитов.

Некоторые монахи сетовали, что в монастыре ослабляется строгость устава. Раньше монахи имели коровник, свинарник и свой огород, а сейчас их нет – некому работать. Очень не нравилось русским монахам, что в монастыре стали говорить по-английски, появились монахи-американцы. Вспоминали митрополита Аверкия, который заставлял каждого монаха, говорившего в монастыре по-английски, делать 50 земных поклонов.

Камнем преткновения в моих беседах с джорданвилльскими монахами было их не всегда справедливое отношение к иерархии Московского патриархата. Я не мог согласиться с утверждениями некоторых из них о том, что Русская церковь при еврейских большевиках признала их власть. При этом они ссылались на письмо патриарха Тихона. Они утверждали, что Московский патриархат должен покаяться за свои уступки безбожной власти, за то, что он молился за нее.

«Хорошо, – говорил я им, – давайте каяться. Только покаяние должно быть взаимным. Московская иерархия покается за то, что молилась за власть коммунистов. Только пусть и Русская зарубежная церковь покается за то, что столько лет молилась за «власть и воинство ее» масонского, сатанинского, по сути, американского правительства и правительства его западноевропейских сателлитов. Власть американских масонов сродни власти еврейских большевиков».

Трудно мне было отвечать на вопросы монахов, почему патриарх Московский и Всея Руси в 1991 году выступил в Нью-Йорке перед раввинами с кощунственной, по мнению многих православных, речью. Патриарх сказал: «Еврейский народ близок нам по вере. Ваш закон – это наш закон, ваши пророки – это наши пророки». И я понимал справедливое негодование монахов, ибо высказывания патриарха не соответствуют действительности. Талмуд далек от Евангелия, как сатана далек от Бога. Христос пришел, чтобы на место Ветхого Завета поставить Новый Завет. Христос отменил избранничество иудеев, назвав их сынами дьявола.