— Усердствовать не будем, но слегка можно, думаю, — заметил Ит, когда Скрипач продемонстрировал ему коньяк.

— Я не буду, — тут же сказала Лийга. — Не хочу, чтобы меня это сбивало с толку. Там очень интересные ощущения, в этом портале.

— Ну уж нет, — отрезал Скрипач. — Ит, тебе про Пятого напомнить? После того, как они появились в семье, бухать в портале двадцать шестого — это святое, в любом мире, где есть портал. Так что вы оба не отвертитесь. Хоть понемногу, но надо. Символически.

— Ну, разве что совсем символически, — сдалась Лийга. — Исключительно за компанию с вами. Просто это как-то не очень хорошо, мне кажется. Я-то его не знала вовсе, так что…

— Ты знаешь меня, — пожал плечами Ит. — По сути, ты знаешь и его, если учесть, что все мы, в том или ином контексте, одно и то же.

— Очень в этом сомневаюсь, — покачала головой Лийга. — Я помню ваш рассказ про коридор, который находился в доме Эри, на Берегу. Там в разных комнатах были не одни и те же люди, или как вас правильно назвать. Комнат было много, и них все были разные. Ладно, потом про это поговорим. Пойдемте, такси приехало.

День оказался теплый, день оказался светлый, и народу в лесу гуляло немало — впрочем, подходящее место удалось найти довольно быстро, потому что приехали они в одиннадцать утра, а в это время большинство местечек для посиделок оставались свободными. Место нашлось почти идеальное: поваленная береза, прогалина, старое, прошлогоднее кострище, и, что самое главное, место это находилось строго на границе портала. Упавшая береза лежала комлем вне портала, а её верхушка находилась уже внутри. Корней у березы практически не было, видимо, их обрубили на дрова для того самого кострища. Немного странно, если учесть, сколько вокруг валяется веток. Но тут уж кому как нравится, видимо. Нашелся любитель разжигать костер из корней, а может, они просто были сухими, и горели потому лучше, чем отсыревшие ветки.

— Пойду, пройдусь, — сказал Ит, когда они разложили вещи, устроили сидушку, накрыв ствол березы захваченным из дома покрывалом, и выпили по первой рюмке вина. — Надо посмотреть.

— Ну, посмотри, — пожал плечами Скрипач. — Ноги только не промочи, тут сейчас повсюду лужи.

— Не промочу, — пообещал Ит, и побрел не спеша вглубь портала.

Они здесь уже бывали, и не один раз — разумеется, когда они попали в Москву, одним из первых мест, в которые они поехали, был этот портал. У Скрипача, по его собственным словам, появилась в тот момент какая-то дикая, алогичная надежда на то, что с помощью портала можно будет попасть домой, но, разумеется, надежда эта оказалась ложной, пустой, потому что порталы были предназначены вовсе не для того, и Скрипачу, конечно, было про это отлично известно. Они, как Архэ, могли с порталами находиться в резонансе, но и только. Взаимодействовать с порталами могут лишь «наблюдатели» и «принцессы», причем порталы для них сродни маякам или некоей информационной сети, для перемещений не предназначенной.

Ит брел через портал, ощущая его присутствие, и стараясь найти отличия от тех порталов, которые находились в другой доле Сферы. Видимых отличий не было, а если они и присутствовали, их пока что нечем было зафиксировать. Аппаратной базы нет, идеи для эксперимента нет, базы для сравнения нет… хотя это немного не так, базу, при желании, можно вытащить из своей же головы, но, опять же, смысла нет этого делать, потому что всё снова и снова упирается в аппаратную базу. Поэтому сейчас можно побродить просто так, ориентируясь исключительно на собственные ощущения. Конечно, это некорректный метод познания, но раз нет другого…

На кусте, еще не успевшем покрыться листьями — весна в этом году немного запоздала — Ит заметил странный предмет, и остановился. Что это такое? Предмет оказался здоровенной жестяной пуговицей, больше всего похожей на сувенирную, в отверстия которой было продето множество тоненьких разноцветных ленточек, завязанных на концах узелками. Видимо, пуговица висела на кусте уже давно, потому что ленточки посерели и отсырели. Ит снял пуговицу с куста, чтобы рассмотреть поближе. Да, действительно, сувенирная пуговица, диаметром сантиметров десять, коричнево-серого цвета, и с множеством продетых через неё ленточек. Кажется, пуговица висела на кусте или с зимы, или с прошлой осени, а то и дольше. Он огляделся, и на соседнем кусте заметил ещё один непонятный предмет. Подошел, посмотрел. Очень интересно…

Этот предмет Ит сразу идентифицировать не смог, но, когда он снял предмет с куста, он догадался, что это замысловатым образом изогнутая пластмассовая расческа, у которой кто-то обломал все зубчики, а потом невесть для чего обмотал согнутый обломок кусочками бархатной ткани. Для того чтобы предмет мог удерживаться на ветке, некто привязал к нему аккуратную нитяную петельку. Висел этот предмет невысоко, в глубине куста — когда появятся листья, рассмотреть, что же там такое, будет невозможно.

— Во дела, — покачал головой Ит. — Кто-то шутит…

Он осмотрелся внимательнее, и вскоре в карман его куртки перекочевал ещё один артефакт — некая вариация на тему ловушки для снов, проволочный круг размером с ладонь, оплетенный нитками, с привязанным внизу хвостиком из воробьиных перьев. Надо будет показать Лийге и рыжему, решил Ит, застегнул карман на молнию, и пошел обратно, к остальным. И вовремя, потому что к моменту его возвращения Скрипач как раз только начал разговаривать с подъехавшими к месту их стоянки милиционерами. Точнее, конными милиционерами. Лийга, сидевшая на бревне, изо всех сил старалась сохранять серьезность, но получалось не очень.

Милиционеров было двое, парень и девушка. Лошадей, соответственно, тоже было двое — немного нервная гнедая кобыла, кажется, русской верховой породы, и тракененский рыжий долговязый жеребец, которого парню милиционеру постоянно приходилось окорачивать, потому что жеребца интересовала не работа, а веточки куста, который, конечно (по мнению жеребца) тут специально поставили, чтобы разнообразить меню бедной лошадке.

— Нарушаем, значит? — ласково спросил парень милиционер.

— Нарушаем, — горестно подтвердил Скрипач.

— Распиваем?

— Ну, так, да, слегка распиваем.

— Костер жжем?

— Нет, — покачал головой Скрипач. — Костер — это до нас. Это вы на полгода опоздали, про костер. Это, видимо, с осени.

— Тааак, — милиционер задумался. — Но разжигать будем?

— Нет, разжигать не будем, — пообещал Скрипач. — И воспламенять тоже. Будем только разъедать то, что предварительно разжарим. Мангал у нас, — он кивнул на сумки с припасами. — Одноразовый. Мы всё уберем.

— Не положено тут разжигать, — решительно сказала девушка. Кобыла, услышав её голос, дернула головой. — А за распитие штраф надо, вообще-то.

— Выписывайте, — Скрипач тяжело вздохнул. — Оплатим.

— Можно и тут, — подсказала девушка.

— Нет, никак не можно, — покачал головой Скрипач. — Датие взятки и взятие оной… ну, вы поняли. Либо выписывайте, либо забирайте нас, либо взятка будет, но коням. Яблоками возьмете?

— Нинка, ты это, действительно… — парень сурово посмотрел на напарницу, та стушевалась, и отвернулась. — Дура, что ли? Ребят, вы это, вот чего. Не мусорите, уберите за собой нормально, и лес не пожгите. Если курите, то бычки в мангал. А мангал на свалку. Не бросайте. А то понаставят полный лес этих четвероногих друзей, убирай потом. Железки острые, то дети ноги режут, то кони, то собаки.

— Не вопрос, гражданин начальник, — поднял руки Скрипач. Кобыла снова испуганно дернулась. — И вы, Нина, не расстраивайтесь.

— Да что вы понимаете, — понуро ответила девушка. — Я потник новый хотела, для Русалки. Обещали выдать, и не выдали. А даже если и дадут, то снова дрянь какую-то.

— А сколько он стоит? — спросил подошедший Ит.

— Три тысячи, если хороший, — ответила девушка. — Да, хотела. Но не для себя же, для неё. У нас совсем плохой сейчас, тонкий, всё боюсь, что холку собьет. Она сбила один раз, долго заживает очень.