— И Стрелок этот мир изменил, по временной петле, — тут же ответила Лийга. — Именно таким образом это и работает. И Ари об этом знал.

— Вот только в базе, которую нам передали, про это ничего нет, — Ит вздохнул. — Предположения есть, теории, но не более того. Сейчас мы бы добавили к этим теориям ещё одну. Уже подтвержденную. К сожалению, подтвержденную…

— Пока нет, дальше — запросто, — Лийга убрала визуал. — Ночью… этой ночью… я вышла на улицу, и посмотрела на звезды, — тихо сказала она. — Я люблю смотреть на звезды, всегда любила. И, знаете, этой ночью дул ветер. У него был странный запах, и странный цвет.

— Цвет? У ветра? — удивленно спросила Дана.

— Да, — кивнула Лийга. — Ветер может иметь цвет. И запах. Этот ветер, он пах… электричеством. Словно перед грозой, вот только никакой грозы не было. Чистое небо, и этот запах. Странно.

— А какого цвета был этот ветер? — спросил Ит.

— Он черный, — ответила Лийга беззвучно. — Давно я не ощущала этот черный ветер. В последний раз это было, когда я впервые ощутила, как шрика устанавливают у нас свои порядки. И вот сейчас… тоже… мне казалось, что я забыла это ощущение, но нет, оно вернулось. Как будто захлопнулся капкан. Холодная ночь, небо, звезды, и электрический ветер чёрного цвета. Здесь грядут перемены, и они будут точно не к лучшему.

— Это смотря для кого, — Скрипач вздохнул. — Рядовой потребитель будет вполне себе доволен. Какое-то время точно доволен. Учиться проще, работать проще, денег больше, дети, не замученные учебной программой, тоже довольны. Потом, конечно, начнутся трудности, но — следует учесть, что существование трудностей и проблем нужно еще уметь осознавать. И помнить, например, о том, что прабабушка прожила восемьдесят пять лет, бабушка семьдесят, а мама едва дотянула до шестидесяти. Дочь проживет пятьдесят с копейками, и когда она умрет, никто даже не удивится. Все же примерно в пятьдесят с копейками и умирают, а чего такого?

— Верно, верно, — покивал Ит. — Так и есть. Связать падение продолжительности жизни и изменения в медицине смогут единицы, про которых будут говорить… Дана, кем их будут считать?

— Городскими сумасшедшими, — уверенно сказала Дана. — Спасибо, я всё поняла. И выхода никакого нет, верно?

— Верно, — вздохнул Ит. — Разве что случится чего-то глобальное, которое положит этому конец. Вот и думай.

— А чего тут думать, — Дана поскучнела. — Как будет, так и будет. Мы на это всё повлиять неспособны, ведь так?

— Пока не знаю. Скорее всего, да, неспособны. Но это не повод опускать руки, — сказал Ит. — Надо работать.

Следующая неделя прошла, по общему мнению, творчески — потому что всем пришлось основательно потрудиться, чтобы сформировать базу данных. Причем делать эту базу следовало так, чтобы отследить действия по её формированию было если не совсем невозможно, то весьма затруднительно. Ит, подумав, расставил несколько ловушек, и в первый же день в одну из них благополучно угодил один из предполагаемых агентов Ари — он повелся на тривиальную «удочку», фальшивый поиск соратников, был снабжен дезой, на ходу придуманной Скрипачом, отработан по контактам и адресам, и данные его попали в создаваемую базу одними из первых. Заначка, сказал Ит в ответ на вопрос Даны, зачем это нужно. Это заначка, запас на будущее. Сейчас он нам не нужен, но после — вполне может пригодиться.

Ни у кого не было сомнений в том, что Ари попытается отследить начатую работу, поэтому работу эту разделили на три уровня. Первый, скрытый чисто номинально, второй, скрытый уже серьезно, и третий, настоящий, не связанный ни с первым, ни со вторым вообще ничем. Ит справедливо предположил, что Ари сообразит про трехуровневую схему, но… он не учился у Фэба, сказал тогда Ит, это я могу гарантировать, а вот мы учились, поэтому здесь он нас не поймает. Просто потому что он не будет знать, что именно требуется ловить.

Работа на первом и втором уровнях шла сейчас прямая и очевидная. Отрабатывалась группа, с которой Ари выходил на связь во время встреч, отрабатывалась честно, с отдачей, с отслеживанием, со всем, что положено делать в подобных случаях. А вот третий уровень был иным, потому что отрабатывались по нему отдаленные косвенные признаки, которые никто, находясь вроде бы в своем уме, никогда отрабатывать не будет, потому что непонятно, для чего это вообще нужно. Выглядела отработка следующим образом. Быстро обученные простым алгоритмам Лийга и Дана изучали ближайшее окружение и контакты людей, скрывавшихся под никами вычисленной группы. Адреса, даты, родственники, друзья — в дело шло всё. На втором уровне была составлена целая карта с данными, и карта эта была на самом деле вовсе не бесполезна, она тоже могла пригодиться, однако искали они сейчас вовсе не данные о контактах или адреса из первых двух уровней.

— Они не могли не проколоться, — объяснял Ит. — Можно создать безупречную маску, но в этой маске обязательно найдется прореха. Мы отвергли первый список, а почему? Да потому что он на самом деле оказался фальшивым, обычная демонстрация для привлечения внимания, призванная к тому, чтобы показать, как на пиратской карте, место, с пометкой «клад зарыт тут». Все помнят про студию рисования? Напоминаю. Оплот, Купол, Форпост, Север, Хрусталь, Десница, Полюс. Семь ников, которые упорно повторялись на каждом сборище. И что же? За этой ширмой на самом деле ничего нет. Но ширме в любом случае большое спасибо, потому что они перестарались — и показали, где искать на самом деле. Точнее, показали нам карту, ведущую к пиратскому кладу. А крестик, поставленный на эту карту, мы найдем уже сами.

Первую зацепку отыскал Скрипач, причем нашел он её самостоятельно, в ручном режиме — из соображений безопасности для подобного поиска они не решились использовать бортовую систему яхты (которая, конечно, нашла бы всё требуемое намного быстрее), да и местные сети тоже — зачем оставлять лишние следы, если можно их не оставлять? Зацепка выглядела на первый взгляд совершенно пустяковой, но Скрипачу давным-давно было известно, что в подобных делах пустяков не существует, поэтому он выписал нужные данные в блокнот, и пошел с этим блокнотом на кухню, где Дана с Итом пили чай.

— Ребята, смотрите, кажется, что-то есть, — Скрипач сел за стол, и положил перед собой блокнот.

— Рассказывай, — велел Ит.

— Наша клиентка под номером шесть, белокурая фрау с пресмыкающейся фамилией, — Скрипач ухмыльнулся. — Расхождение на третьем пойнте. Смена адреса. Глядите.

Речь шла о весьма занимательном персонаже — пергидрольной даме средних лет, с запоминающейся фамилией Крокодиля. Фамилия эта была черногорская, Дана, с подобной спецификой незнакомая, над ней стала смеяться, но Скрипач объяснил, что если что-то непривычно, то нечего ржать, кроме того, бывают фамилии и покруче.

— Не поняла, на что глядеть, — призналась Дана.

— Мадам Мария Крокодиля жила на улице героя Чебурнова, — начал Скрипач, и тут Дана не выдержала, и засмеялась снова. — Чего ты опять ржешь, не понимаю? — сердито спросил он.

— Крокодил Гена с Чебурашкой, — сказала Дана. — Извини, я больше не буду.

— Да? Сомневаюсь, я ещё не дочитал, — Скрипач перевернул страницу блокнота. — После Периода Развенчания, помните про такой? так вот, после этого самого периода улице возвращается историческое название, сейчас просмотрел даты заново, всё верно. Героя Чебурнова признают военным преступником, а улица превращается в Зелёную…

— Блин, — сказал Ит, аккуратно ставя чашку на стол. — Нет, ну блинский же блин…

— А я про что, — вздохнул Скрипач.

— Продолжай, — попросил Ит.

— Сейчас, Дана досмеется… ага, так вот. Улица превращается в Зеленую… Дана, не смей дальше ржать, я сказал!!! И все живущие на ней меняют документы, далее у других жителей в паспортах уже присутствует Зеленая, а мадам Крокодиля через три года после переименования выходит замуж, при этом оставляя свою фамилию. Но в свидетельстве о браке, и в последующих документах у неё ещё два года пишется с завидным постоянством улица Чебурнова, а не Зеленая. Этим событиям уже четверть века, и никто, занимаясь подобным поиском, не полезет проверять так глубоко.