— Я никогда не рассматривал магию всего лишь в качестве оружия. Но те, кто выделяется из толпы, в этом мире не могут быть уверены в собственной безопасности. Я уже не говорю о таких банальных вещах, как рабство или тёмная магия — нередки случаи, когда убивают лишь для того, чтобы талантливый человек в будущем не смог доставить проблем. Не сочтите за пустое бахвальство, но я сильно выделялся среди других одарённых детей моего возраста. Обладая не по годам развитым интеллектом, я быстро осознал, что без силы, если ты хочешь добиться хоть чего-то, жизнь превращается в рулетку. И, как показала практика, я нисколько не ошибся, ведь без силы я сейчас не стоял бы перед вами, а был бы мёртв уже десять лет как.

— И теперь, обладая силой, ты решил дать волю иным своим желаниям, верно? — Уже другой старик взял слово, с хитрым прищуром на меня посмотрев. — Учёба, любовь, влияние… По правде говоря, не обнаружь мы за тобой, юноша, последних двух пунктов, и этого собрания не было бы.

Рассматривали моё заявление всего два дня, но успели собрать настолько подробную информацию? Допустим, с Гессой я общался, не скрываясь, но обо всём том, что можно назвать стремлением к обретению влияния, всё-таки старался не распространяться.

Да и шаги я предпринял лишь самые основные, лично познакомившись с верхушкой городской стражи, влиятельными церковниками и представителями всех основных гильдий Рилана. Со знатью, — за исключением тех, кто одновременно и занимал пост в одной из вышеперечисленных организаций, и был аристократом, — я особо не контактировал, справедливо опасаясь попасть под одну гребёнку во время чистки, которую должен был устроить новый граф.

Ну не сможет он поступить иначе, если всё, что о нём говорят — правда! Ведь среди любой группки знати наверняка есть те, само существование которых будет противно такому человеку, как новый граф.

Так что во избежание недоразумений я решил повременить с наведением мостов, но…

Этим старым магам, видимо, информацию сливал каждый таракан.

— Могу лишь добавить, что влияние для меня ценно лишь до тех пор, пока за его счёт можно обеспечить исполнение иных, более важных желаний.

— И что же для тебя более важно, чем власть?

— Всё то, что так легко утратить — и невозможно обрести вновь, конечно же.

Нет, ну а что? Они сами начали интересоваться отнюдь не теми вещами, которые должны их беспокоить во время подобной беседы.

По сути, если я скажу, что для меня наивысший приоритет — семья, то, может статься, кое-какие люди сместят свои интересы в соответствующую зону. Не обязательно шантаж и угрозы — недоброжелатели или куда более многочисленные паразиты могут попытаться сблизиться с отцом, Гессой или, в худшем случае, с Тэлом, который дома взаперти не сидит и вполне активно общается со сверстниками.

И ежу понятно, что от такого внимания полностью защититься в принципе невозможно, но напрасно его увеличивать никакого смысла тоже не было.

— Ха! — Четвёртый по счёту маг, до этого лишь слушавший, решил отметиться в нашей беседе. — Хороший ответ! Но ты так и не сказал, что можешь дать академии взамен!

— Деньги не подойдут? Пять миллионов — вполне приличная сумма.

Отделаться такой суммой в эфирах — идеальный для меня вариант, но не всем особым студентам академии разрешалось перекрыть свой вклад именно деньгами. Зачастую совет интересовали знания и услуги, но с первым у меня было негусто, а второе могло послужить причиной потери такого ценного ресурса, как время.

— Это был бы достойный дар, но мы хотели попросить тебя о другом, маг-император. — Ну, началось. Как же я не хотел доводить дело до торгов — даже цифру назвал очень внушительную. Но — увы, увы… — Не магия, но твои боевые навыки представляют особый интерес. Ближний бой — практически всегда слабая сторона наших выпускников, и мы бы хотели, чтобы герой Рилана давал хотя бы шестьдесят уроков в год для группы самых одарённых учеников.

Уроки? Не зачистка, не передача знаний, а именно занятия с, простите, детьми?

У магов и вправду со сражениями на близких и сверхблизких дистанциях всё очень грустно, и лишь адаптировавшиеся уникумы вроде меня приходят к целенаправленной наработке соответствующих навыков, но просить меня обучать молодое поколение, на которое так легко повлиять?

Это не только просьба, сколько жест доверия — смотри, мол, притеснять тебя мы пока не собираемся. Да и не столь обременительно это, выделять, ну, пусть двести часов моего времени в год…

— Меня устроит цифра в сорок восемь занятий, по четыре в месяц. Но что именно почтенное собрание хочет получить на выходе?

— Мы хотим добиться того, чтобы выпускники академии не чувствовали себя бессильными перед лицом близко подобравшегося монстра или сократившего дистанцию воина. Но для этого мало проводить тренировочные спарринги — нужен наставник.

— При всём уважении, но я не могу поверить в то, что во всём людском царстве не нашлось ни одного достойного боевого мага, понимающего в ближнем бою. Назревает закономерный вопрос…

Почему я? Не из-за того ведь, что учить буду без зарплаты, как тот каменщик? Конечно, наставники в академии Рилана получают неплохие деньги, но это как-то поменьше предложенных мною пяти миллионов будет.

Хотя, если учесть пятнадцатилетний срок…

Сложно сказать.

— Мотивация, юноша. Всё дело в мотивации. Нет ничего лучше, чем уроки от героя, чьё имя знает каждый горожанин. Наши студенты, за редкими исключениями, юны, и оттого впечатлительны.

— Эта впечатлительность быстро проходит, но… Четыре занятия в месяц по четыре часа каждое — и со своей стороны я гарантирую исполнение взятых обязательств. Программу для занятий я также разработаю самостоятельно.

Демон чуть привстал со своего места, и мягким движением послал в мою сторону неспешно парящую папку с бумагами:

— Но утверждение она будет проходить так же, как и предложения любых других преподавателей. Не забудьте ознакомиться с документами — там содержатся обязательные требования и ограничения по составлению учебных программ.

— Будьте уверены — к взятым обязанностям я подойду со всей ответственностью. — Не просто так говорят, что обучая — учишься сам. По крайней мере, мне больше не придётся искать способы поближе познакомиться с редкими магическими техниками и артефактами. Ведь как наставнику, мне будет открыт доступ к определённой информации о студентах, да и заниматься им я буду сам, помогая интегрировать их собственные способности и таланты с техникой ближнего боя… Или техникой выживания в этом самом бою — так определение куда лучше соответствует действительности для тех, кто будет тренироваться в лучшем случае четыре раза в месяц. И то, что-то мне подсказывает, что эти занятия разделят по разным группам, если желающих будет слишком много. Я не полубог, мне даже десять человек одновременно обучать будет сложно. — Моё положение в академии будет приравнено к таковому у остальных наставников?

— Вы получите полный перечень привилегий младшего преподавателя, включая полный доступ ко всем библиотекам академии, так вас интересующим. — Приходя сюда, я подавал целую кипу бумаг, указывая, что мне надо — а что не очень. Но вместо доступа к книгам по артефакторике я, неожиданно, получил неограниченный доступ вообще ко всему. Приятно. — В сравнении со старшими наставниками, у вас будет отсутствовать как доступ к личной информации студентов, так и право голоса на ежеквартальном совете преподавателей.

— В таком случае, почтенное собрание удовлетворит моё заявление на присоединение к академии в качестве особого студента и младшего наставника?

Старики переглянулись, оградились на минуту не пропускающим звуки и искажающим изображение барьером — и провели чисто формальное голосование, на котором единогласно одобрили мою кандидатуру. Я же после этого облегчённо выдохнул, ведь этот пункт моих планов на ближайшее десятилетие был самым хрупким, ибо всё зависело от решения вот этих магов, которые вполне могли мне дать от ворот поворот.