— А какой он, верный путь? Я присягнул свету вместо того, чтобы жить в своё удовольствие. Хотел защищать людей, но что в итоге? Не смог защитить даже своих женщин, и сам — проиграл. А сейчас весь город висит на волоске от гибели из-за одного психованного ублюдка, превратившего подземелье в ферму по выводу монстров! Что я сделал не так? Что, Охотник?
— На этот вопрос тебе не ответит даже Всевышний, ведь и он неспособен предвидеть всего. Ошибаются все, и чем ты сильнее, чем выше забрался — тем больше отдача, тем больнее падать. — Говорю — и сам чуть иначе начинаю смотреть на вещи. Больше сила, крупнее ставки, выше риски… не далее как пять часов назад я поставил на кон не только свою жизнь, но и жизни родных, убив святого. Если бы кто-то заметил, то нам бы оставалось только бежать. Но теперь я словно нащупал под ногами твёрдую почву при том, что до этого барахтался в болоте, кое-как оставаясь на поверхности и не имея ни крупицы уверенности в том, что в следующую секунду топь меня не засосёт. — Терять кого-то всегда гораздо больнее, чем принимать удары самому.
— Говоришь так, будто знаешь, каково это.
— Знаю ли? Мой учитель, крестоносец, погиб на моих глазах, до последнего сражаясь, но не имея ни единого шанса на победу. Меня не раз предавали те, кому я доверял. А сестра, обладая сравнимой с моей силой, стала марионетной этого зверолюда. — Я с благодарностью принял от подбежавшего мальчонки на побегушках флягу с водой, лишь слегка её пригубив. — Сейчас у нас общий враг, Кэл. И если ты настолько глуп, что желание отомстить затмило твой разум, пойми хотя бы то, что мёртвые уже ни на что не способны повлиять. А если ты подорвёшься сейчас, ни о какой защите людей с твоей стороны более не будет идти и речи.
— Говоришь одно, а делаешь другое. Если хочешь выжить, то почему ты сейчас здесь, а не идёшь вместе с остальными на север?
— Потому что я, сбежав сейчас, уже не получу ответов на свои вопросы. Мстить монстрам глупо, а вот выйти на след этого зверолюда, Датона… или хотя бы узнать, кто он — это другой разговор.
— Он маньяк, слившийся с подземельем.
— Он захватил мою сестру и натравил её на меня. А ещё даже у маньяка должно быть чувство самосохранения. — Сильный человек просто не может быть совсем уж отбитым. — Так что вместо «слившийся» я бы использовал «впитавший» силу подземелья. Фактически, его может уже не быть здесь, ведь он убил всех, кого хотел убить. И… ты говорил, что он там кого-то выращивал…
— Белую, твою сестру, как я понял. Это ведь была она?
— Да. Основы наших сил схожи, но я смог сохранить разум… а она нет.
— Основы сил… я, конечно, слышал, что иллити — это очень серьезные ребята, но у вас там что, вся молодёжь так может? Или только половина?
— Целестия была гением своего поколения, я — своего. Нас всего трое за последнюю сотню лет.
— И почему ты отрёкся от рода?
— Уже нашёл на меня досье?
Кэл чуть улыбнулся и развёл плечами:
— Должен же я знать, с кем мне предстоит спускаться вниз? Тем более, обычным авантюристом тебя никак не назвать.
— Скажи ещё, что кого-то, чьи силы соответствуют нашим, можно назвать обычным. Ты — иномирец, я — бывший наследник расы на грани вымирания…
— Откуда?
— Я слышал, что тебе сказал зверолюд. А своим ответом ты сам всё подтвердил.
— И что теперь?
— Ничего. Мне всё равно, кто ты и откуда, пока мы на одной стороне. Да и, на самом деле, церковь особо и не скрывала твоего происхождения, Герой.
Сказки о призванных героях и их подвигах точно соответствовали ситуации Кэла.
Его имя было на слуху, и о копьеносце с мини-гаремом не слышали разве что в самых глухих провинциях. Его не было, а в какой-то момент, пятнадцать лет назад, он появился в этом мире, и с первых же дней зарекомендовал себя как верный воин великой церкви.
Это — то, о чём не знала только собака.
А вот Валок Тофа, помимо специфических знаний о недоступной мне магии святых и тянущихся друг за другом цепочкой интриг, принёс мне и истинное знание о том, откуда Кэл взялся на самом деле.
Его взаправду призвали, чему Валок был свидетелем. Долгие годы церковь ошибалась в выборе неких координат, призывая в лучшем случае овощей, а в худшем — подрывая место призыва, и теряя проводящих ритуал специалистов. И Кэл стал первым полноценным человеком, обладающим большой личной мощью.
Пришёл он в своём теле, но порядком усиленный и невероятно талантливый. Пятнадцать лет — и он с нуля достиг ранга императора, на протяжении всего этого срока послушно выполняя поручаемые ему миссии. А ведь посади его в «качалку», и он набрал бы куда больше мощи. Ценой практических навыков, конечно, но тем не менее!
Впрочем, гораздо важнее сейчас то, что помимо моего нового товарища по несчастью следом были призваны ещё три героя, каждый — раз в пять лет.
Время нужно было для концентрации энергии неких реликвий, хранящихся в столице, но даже так церковь вполне могла получить в своё полное распоряжение небольшую армию по меньшей мере императоров. Ведь «коллеги» Кэла оказались не менее талантливыми, и лишь с последним призванным были какие-то проблемы.
Согласно тому, что мне удалось узнать из памяти Валока, призванный парнишка четырнадцати лет сначала согласился сотрудничать со своими добродетелями, а потом, когда его вывели в город, перебил конвой и сбежал, предположительно, к дворфам.
Ну а что, собственно, они хотели? Не каждый призванный будет честным и прямолинейным, как Кэл, и даже если они тянут попаданцев с Земли, — Кэл-то точно оттуда, и «координаты» у ритуала те же, что использовались с ним, — принести оттуда может кого угодно. Ну не верил я в то, что в моём первом мире не было ни магов, ни пользователей праны, ни их аналогов.
Сбежал же как-то последний из призванных героев? И он явно не словесами заставил сопровождающих его людей разложиться на составные части и самую малость умереть.
— Ты про сказки? И ты в них верил?
— Что-то не может появиться из ничего. И если в сказках говорится о давних временах, когда из иных миров приходили герои, то это вполне может оказаться правдой. Ты же тут как-то появился, верно?
— Не сам по себе, но — да. Хочешь, расскажу поподробнее?
Я ухмыльнулся. Какая топорная попытка привязать меня к церкви.
— Дела церкви — это дела церкви. Ты мне нравишься как человек, но я не могу сказать того же обо всех священниках и крестоносцах. — Если бы я убивал всех церковников, плохо ко мне относящихся из-за моего происхождения, то трупов бы было далеко за сотню. Но я добрый — максимум калечил, и то только тех, кто переходил все границы и гнобил других демонов, неспособных себя защитить. — Я демон, а об отношениях большей части людей к нам ты и сам прекрасно знаешь. Титрих тебе в пример.
— Так это и правда был ты?
— Не похож?
— Просто мне трудно поверить в то, что после тех событий ты вернулся сюда, в людское царство. Тебя сильно обидели, а ведь ты был тогда совсем уж ребёнком…
— Демоны взрослеют быстрее людей. — Поняв, что дальше разговор может уплыть не в то русло, я посчитал своё дело сделанным. К тому же, мимо прошествовал последний из отрядов, целиком состоящий из алхимиков, на плечи которых должна была лечь подготовка зажигательных смесей. — За нами уже идут.
Качаю головой в сторону целенаправленно к нам приближающейся девушки, кого-то мне сильно напоминающей.
Длинные, распущенные волосы цвета морской волны, мантия оригинального открытого покроя, всё та же белоснежная блузка с жабо, чёрные чулки и алые, прячущиеся под круглыми стёклами очков, глаза. В общем-то, раз уж даже Седрик тут, то почему бы и Гессе не взяться за эту работку?
Она ведь учёный, и ей наверняка интересно всё новое — вроде древнего разумного подземелья, которое ещё и кому-то подчинено.
— Гесса, рад видеть, что ты в порядке.
Говорю, галантно кланяясь и беря ручку приблизившейся магессы в лучших традициях знати, но та окидывает меня подозрительным взглядом и освобождает ладонь.
