— Ты можешь остаться здесь с ней. Я опустил взгляд на спящую Рейну у себя на руках. «Я ненадолго заберу Рейну от всего этого дерьма».

— Ты уверен, что это разумно? Его опасения были оправданы, но я сделал свой выбор. Ей нужен был покой, которого это место не могло ей предложить.

— Я уверен, — сказал я ему. «У меня все расписано».

24

РЕЙНА

я

проснулся после очередного кошмара. Мои простыни превратились в спутанный беспорядок, свидетельствующий о том, что я ворочался.

Каждую ночь я возвращался в тот темный подвал. Каждую ночь я слышал полные ужаса, пронзающие череп крики. А еще там была знакомая тень, Перес Кортес, играющая со мной. Выжидает своего часа.

Пока, наконец, я не просыпался, рубашка прилипла к телу от пота. Мои волосы влажные, прилипшие ко лбу, и в голове кружится смятение.

Страх окутал меня и не хотел отпускать. Я продолжал слышать чистый ужас в криках этих женщин. Я продолжал видеть отсутствующие конечности и пустые глаза невинной девушки, которую я даже не пытался спасти. А еще были люди, которых я убил.

Я никогда бы не подумал, что реальность будет хуже, чем вызванный наркотиками туман, от которого я стала так зависима, и упадок сил, которые всегда следовали за ней.

Туман в моем мозгу исчез. Треморы тоже были. Но боль в моем сердце оставалась постоянным спутником. Это была ирония, правда. Я боролся за то, чтобы жить, чтобы меня не трогали, сколько бы времени я ни находился в плену, только для того, чтобы узнать, что смерть была бы лучше, чем остаться в живых.

Я бы наконец обрел покой.

Больше не нужно бороться с агонией или беспорядком, засоряющим мой мозг, больше не нужно, чтобы мое сердце разрывалось на куски от стыда. Подождите, нет. Амон никогда не предаст меня. Почему я так думаю?

Он никогда больше не захочет тебя. Не с этими шрамами.

Чертовы Кортесы. Он мертв! Почему я не могу выкинуть его из головы?

Ветер с океана дул и холодил мои щеки. Луна мерцала на небе, прокладывая тени по моей комнате.

Внезапно дверь моей спальни распахнулась, и там появилась другая темная тень. Очертание моего принца в сияющих доспехах.

Мой муж.

Но я был далек от чертовой Золушки. Я был грязным, грязным, неприкасаемым.

Я перевел взгляд и снова посмотрел в окно. Звезды окружали луну и любовались ее сиянием. Это напомнило мне о нас двоих, это увлечение им, которое началось в тот день, когда я встретил его у замка на берегу Триестского залива.

Это было не очень хорошее увлечение. Это была не сказочная любовь. Нет, это была темная, извращенная боль, полная тайн, которые разрывали все на своем пути.

— Рейна, детка, — грубо сказал он. — Когда ты наконец поговоришь со мной?

Я не мог подпасть под его чары. Я этого не заслужил.

— Я не хочу с тобой разговаривать, — прошептал я. — Я не хочу тебя видеть. Мои губы дрожали, и мне приходилось сосать их зубами, иначе я рисковала вырваться наружу рыданиями. «Я больше не люблю тебя. Ты должен меня отпустить».

Разрушенный. Сломанный. Грязный.

Внутри меня шла внутренняя война, которая кричала, что для меня не будет счастливого конца. А потом эта романтическая часть превратилась в крошечный камешек, которому все еще требовался свет. Это все еще нуждалось в нем.

«Ты меня не любишь». Его тон был ровным. — Тогда мне нужно работать усерднее.

Я покачал головой. «Вы будете разочарованы».

Волнистая вода создала свою собственную симфонию в устойчивом ритме, соответствующем биению моего сердца. Серебряная луна отражалась в его темных глубинах, взывая к моему сломленному духу.

«Разбей мне сердце, Рейна. Столько раз, сколько захотите. Только ты можешь сломать его. Мой взгляд остановился на нем. «Но я никогда не откажусь от тебя. Мое сердце бьется для тебя. Я буду любить тебя до последнего вздоха, но я также буду бороться за тебя, пока этот день не наступит».

Его слова произвели странное воздействие на мое сердце, растопив ледяные стены, которые я так усердно возводил.

«Где моя сестра?» — прохрипел я, сосредоточившись на чем-то другом, чем-то, что пугало меня по-другому. Я обещал маме, что буду защищать ее. Мне нужно было убедиться, что я остаюсь верным этому. «Я хочу ее увидеть, но никто не дает мне прямого ответа».

Каждый раз, когда я говорил о ней, меня встречали расплывчатыми ответами и отведенными взглядами. Никто не воспитывал ее с тех пор, как я вернулся. Папа был здесь. Бабушка пришла в гости. Даже девочки звонили, писали и приходили в гости. Все, кроме моей сестры, и это было на нее не похоже.

Амон остановился. "Она не здесь."

Прошло три недели с тех пор, как меня спасли из джунглей Бразилии. Поскольку Амон, его брат Дарий и все их люди полностью уничтожили поселение. Это означало, что прошло почти два месяца с тех пор, как я покинул Париж.

За последнюю неделю ко мне вернулось некоторое подобие здравомыслия. Я больше не терял самообладания, когда чувствовал рядом Амона. Иногда по ночам я просыпалась от того, что он гладил меня по волосам, шептал теплые, обнадеживающие слова, которые были настолько прекрасны, что старая я бы расплакалась. Вместо этого я лежал неподвижно, притворяясь, что сплю, прячась за комфортными стенами.

Старый я был мертв. Я больше не была его коричной девушкой. Я больше не был невинным или наивным.

"Поговори со мной."

Я стиснул зубы. «Где мой папа?»

«Он спит. Хотите, чтобы я его разбудил?

Меня охватило чувство вины… Я вел себя эгоистично. Рак атаковал его изнутри, и ему нужен был отдых.

— Нет, не буди его.

Я повернулась к нему спиной, но матрас упал прямо позади меня.

Напряжение свело каждую мою конечность, и я не узнала его. Это было к лучшему. Если бы я столкнулся с ним лицом к лицу, моя паника и тревога охватили бы меня и не отпускали бы, пока он не ввел бы мне успокоительное. Я устал от наркотиков.

Решив не рисковать еще одним из моих эпизодов, я закрыл глаза и держал их закрытыми, отказываясь реагировать на него или на любую жизнь вокруг меня. Это было непросто. По какой-то причине каждая моя глупая клеточка была настроена на него.

Мое тело содрогнулось от его близости, но я проигнорировала это. Я продолжал пытаться отличить реальность от галлюцинации, свою правду от лжи, которую Перес сплел вокруг меня ядовитой паутиной. Потирая мою грудь, пульсирующая боль медленно усиливалась с каждым вдохом. Перес оставил шрамы в моем сознании, не только на теле.

— Рейна, пожалуйста, поговори со мной.

«Я не могу».

Я почувствовал, как он напрягся позади меня. Тишина опустилась на нас, его дыхание, мое сердцебиение, комната слегка покачивалась над водой.

"Тогда кто?" он потребовал. Когда я ничего не сказал, его рука легла мне на плечо.

Я отпрянула от его прикосновения. — Не трогай меня, — прошипела я, заставив его поморщиться. Я повернулась, настороженно наблюдая за ним.

Мои глаза скользнули мимо него и сосредоточились на горизонте.

— Корица, пожалуйста, не запирайся, — грубо сказал он. «Не оставляй меня одного».

Я хотела сказать ему, что тоже чувствую себя одинокой, но слова застряли у меня в горле.

— Теперь ты в безопасности, — мягко заверил он. Я медленно села и отодвинулась от него, подтянув колени к груди. "Скажите, что вам нужно."

Я проглотил комок в горле.

— Я больше не могу быть с тобой. Мой голос был едва выше шепота. «Ты и я… Мы никогда не должны были быть вместе. Мы оба это знаем. Все нормально. Вокруг нашей семьи слишком много ненависти и… — Я замолчала, рыдания застряли у меня в горле. Я не думал, что смогу больше вынести горя. Как только он увидит мои шрамы, он больше не захочет меня видеть, так что так будет лучше.

Его тело сочилось напряжением. «Это чертова чушь . Мы с тобой всегда должны были быть вместе. Ты можешь ненавидеть меня сколько хочешь, девочка с корицей. Но не жалей меня. Никогда, черт возьми, не пожалейте нас. Если ты больше не хочешь меня, всади в меня пулю».