Минут через пять, после звука текущей воды на кухне, Джереми появился в гостиной, поставив тарелку в сушилку. Он прошел по коридору в ванную, вновь раздался шум воды, и когда он вернулся в домашней футболке и штанах, подошел к дивану и уселся рядом, по-хозяйски закидывая на колени ее ножки. Шелли слегка поежилась и украдкой улыбнулась, ощущая его тепло и уверенность.— Чем занималась весь день? — спросил он, нежно поглаживая её лодыжки.— Сначала купила немного вещей и продуктов. Приготовила поесть и смотрела телевизор, — в её голосе проскользнула обида. Как ребёнок, маленький ей-богу. Ножки свои убирает с чужих и под плед прячет, поджав их ближе к себе.Джереми кивнул, будто понимая, что она имеет в виду. Пауза повисла в комнате, хотя напряжённость начала слегка рассеиваться.— Ну что такое? Обиделась? — он усмехнулся, а после улегся на ее ноги корпусом, чуть приобнимая, чтобы смотреть на девушку снизу вверх. Морда то лисья, вот же угораздило ее именно к нему попасть!

Шелли взглянула на него и её хмурое выражение лица смягчилось, но потом, словно настроив себя, та отвернула голову.Джереми чуть притянул её поближе, заглядывая в глаза, которые она старалась скрыть. Он знал, что девушка нуждается в заботе, хоть и проявляет своё недовольство, подобное детской капризности. Лёгкий вздох пронзил тишину комнаты, словно незримый ветер.— Послушай, Шелли. Я знаю, что иногда могу быть не совсем внимательным. Но это не значит, что ты мне безразлична, — он говорил мягко, стараясь проникнуться её настроением. Пальцы медленно скользили по её коже, находя слабые точки её раздражения и превращая их в тихую мелодию примирения.— Ну и что? — её голос задрожал. Она все ещё пыталась держать оборону, но в её глазах светилась капелька надежды. — Одними словами не проживешь, Джереми.Он улыбнулся, чуть касаясь её носиком до её головы, будто пытаясь передать тепло и спокойствие. — Я знаю. Как я могу загладить свою вину? — спрашивает, а сам нарочно облизывает губы.— Не знаю, — прошептала она. — Сделай что-нибудь, что покажет, что ты действительно слушаешь меня. Что тебе не все равно... И я не обиделась, — смотрит она, уже насупившись словно мышь на крупу, — Просто кому-то за словами следить нужно... — завелась она снова о том разговоре, — да я хотела, чтобы меня любили и что? Какая девушка не хочет? — выпалила та не сдержавшись.— Я так и сказал... разве нет? — он улыбнулся, а после приподнялся и чмокнул ее в нос, — Не дуйся... а то придется мне тебя заставлять другими способами. А я бы не хотел делать это против твоей воли, но... если будешь ходить грустной — придется. Понимаешь, о чем я?— Если так хочется присунуть, то так и скажи. Не надо со мной как с маленькой, будто в первый раз.

Она глаза закатила и отвернулась, перекладываясь на бок. Ещё нарочно так ножкой его толкнула, отстраняя от себя. Парень рассмеялся, а после потянул ее за ее же ногу, оказываясь над ней.— Нет, хотел трахнуть тебя языком так, чтобы молила о большем, но... кажется, я что-то устал, — строит грустную моську, — Да и ты не особо в духе... так что в другой раз... — снова чмокнул ее в нос, отстранился и поднялся с места. А сам то возбудился, вон как в штанах напряжение выросло. Но ничего больше не говорит, просто идет в комнату.Через пару часов Версалес вернулся в гостиную и увидел девушку, мирно спящую с пачкой чипсов в руках. Он остановился у двери, наблюдая за ней и мысленно улыбаясь её детскому упрямству. В тусклом свете телевизора с какой-то монотонной программой, её лицо выглядело умиротворённым, даже немного ангельским.

Он тихо подошел, присел на корточки рядом с диваном и аккуратно вытащил пачку чипсов из её объятий, стараясь не разбудить. Поставив её на столик, Джереми накрыл Шелли пледом, подоткнув его покрепче, и слегка коснулся её волос, проведя пальцами по шелковистой пряди. Его сердце наполнилось теплом и какой-то ласковой заботой.

— Глупая и упрямая... Но чем-то... так меня манишь....

Он вытянул руку и коснулся её щеки, проведя пальцем по еле заметной линии, где слёзы однажды стекали, а сейчас лишь светло-серый оттенок вечернего света красил её кожу. Шелли вздохнула во сне и чуть повернулась на бок, подстраиваясь под его прикосновение. Джереми тихонько засмеялся, видя, как её упрямство уступает даже в мечтах.— Спи, милая, — прошептал он, не желая больше тревожить её покой. — Придется мне найти способ, чтобы ты знала, как иногда мне дорого чье-то счастье…

Прошел месяц. Утром на столе стоял завтрак, а вот Шелли не было. Работу все же никто не отменял, как и празднование юбилея агентства. Оно готовилось к празднику весь месяц, и каждый сотрудник занимался подготовкой. Это был важный рубеж для компании, и все хотели устроить незабываемое мероприятие. На столе рядом с завтраком стояли многочисленные списки дел и заметки, оставленные в спешке.

Гарден снова перебрала. В этот раз меньше, но все же стояла на ногах, хоть и еле-еле.

Дверь открылась по среди ночи, и та прошла в квартиру. Стянула с себя платье, скинула туфли и в комнату проползла, ложась на постель. Полежала немного и на парня уселась, принявшись тормошить.

— Джереми, вставай! Пошли гулять! — толкает того девушка и скачет на месте. Видимо у кое-кого детство в одном месте заиграло.

— Черт... малыш, именно сейчас? — его голос спросони особенно хриплый и грубый. Он кладет руку ей на талию, роняя девушку рядом с собой, берет в охапку и обнимает. Версалес тяжело вздохнул:

— Спи... А то пересмотрю наш договор и трахну...

— Я не хочу спать... — тянет та и елозит в попытке выбраться.

Одеяло соскользнуло к её ногам, когда она наконец вырвалась из его рук. Джереми вздохнул и убрал руку со лба, прежде чем слегка приподняться на локтях. Его глаза, всё ещё полузакрытые от сна, пытались сфокусироваться на её лице.

— Ну-ка, что тебе в голову взбрело в три часа ночи? — пробормотал он, всё ещё не до конца проснувшись.

Гарден, продолжала сидеть на постели, лучезарно улыбаясь и взволнованно подпрыгивая. Её энергия казалась неиссякаемой, несмотря на вчерашний бурный вечер.

— Ну же, Джереми! Мы же молодые и полные сил! Пошли прогуляемся, посмотрим на ночной город! — она почти умоляла его, её глаза светились нетерпением, её упорство, однако, не знало границ. — Я все равно уеду на неделю на съемки...

Вот это она конечно решила предупредить заранее, когда ехать по факту уже завтра.

Он шумно выдохнул, а после принял положение сидя. На парне только спальные штаны, под которыми по факту ничего нет. На груди много шрамов от порезов и пуль, какие-то мелкие ожоги.

— Хорошо... — согласился тот, — Идем...

Та радостно парня обняла и с постели поднялась, тут же надевая футболку с шортами.

Взгляд упал на брюнета, что сидел и смотрел в одну точку. Она губы дует и перед тем на колени садится, упираясь пальчиками в бедра, и смотрит снизу вверх.

— Встава-а-ай, мне завтра уже ехать, а там всю неделю делай что хочешь и гуляй с кем хочешь! — заявила та без какой-либо задней мысли. И имела она ввиду далеко не друзей парня, а любых других девушек, к тому же она понимала, что была здесь всего лишь для вида и не более.

Джереми стало немного обидно от её слов, но он усилием воли подавил это чувство. Девушка, возможно, не осознавала, что даже её легкомысленные замечания могли ранить. Он встал, потягиваясь, его мускулатура напряглась под кожей, обрамлённой шрамами, напоминаниями о прошлых испытаниях и борьбе.

— Ладно, — он произнёс, стараясь скрыть усталость в голосе, — только не шуметь.

Гарден не стала тратить время на разговоры. Она схватила его за руку и потащила с кровати. Он шумно вздохнул.

— Куда уж там! Тебя одной хватает с лихвой! — проговорил тот скорее сам себе, а потом наконец поднялся и прошел к шкафу, доставая оттуда футболку, толстовку, белье и штаны.

— Будешь смотреть, извращенка? — спрашивает тот, хмыкнув.